– Вы идите, Дж… Джонован, правильно?

– Можно просто Джон, – сказал Репейник.

– Идите, Джон, – смущенно закончил Мэллори. – Я спускаюсь долго. Сидячая работа, чтоб ее…

Джон хотел было возразить, что, мол, ничего страшного, вместе спустимся, но тут Мэллори взялся обеими руками за перила, поставил ногу на верхнюю ступень и принялся нашаривать носком следующую. Вид у него был жалкий донельзя, и Джон решил, что канцлеру БХР будет лучше одному проделать унизительный путь вниз.

– Тогда встретимся перед входом? – неловко спросил он.

– Да-да, – пропыхтел Мэллори, успевший преодолеть три ступеньки. На его сорочке спереди расплывалось темное пятно пота. Джон пошел вниз, хлопая по карманам плаща в поисках курева.

На первом этаже стоял гомон: из зала только что выпустили венторов, и они толпились вокруг тренера, могучего парня со шрамом на бритой голове. Гильдии нужны были новые кадры, а дуббингской молодежи нужен был верный заработок. Кто-то после выучки ехал работать в провинцию, кто-то оставался здесь же, но всем платили одинаково, восемьдесят форинов в месяц – по нынешним временам совсем неплохо.

Гильдию основали сразу после войны, в смутное время, когда Дуббинг полон был мародеров, добрая треть домов лежала в руинах и каждую ночь в городе что-то горело. Полицейских не хватало – многих перебили в уличных стычках, еще больше констеблей просто разбежались по домам. Солдаты, лишившись командования, бестолково слонялись по городу и грабили продуктовые лавки. Тогда-то самые храбрые из горожан и начали ходить в патрули: собирались по дюжине человек, вооруженные кто чем, ловили бандитов, гоняли мародеров, разнимали драки. Командовал ими бывший армейский полковник Сигил Вентор – от его фамилии пошло название патрульных.

Позже, когда все стало налаживаться и полицейским вновь начали платить жалованье, оставшиеся не у дел венторы не спешили возвращаться к прошлой, мирной жизни. Они основали Гильдию Недреманного Ока, нечто вроде дополнительной полиции. В патрули они, конечно, уже не ходили, но брались за сложные расследования и раскрыли немало дел. В народе их помнили и доверяли им больше, чем грубым, вечно занятым и спешащим констеблям. Пошли заказы, появились деньги. Ну а спустя пару десятков лет молодой, энергичный мастер-вентор Бен Донахью предложил открыть небольшие филиалы в Шерфилде и Ноксмилле, да заодно переименовать организацию, чтобы было короче и понятней.

Так появилась Гильдия Сыщиков – крепкие серьезные ребята, способные не только выслеживать, но в случае нужды драться и стрелять. Впрочем, драться приходилось больше новичкам, которых по традиции называли венторами; право носить револьвер и заниматься сыском они получали, только если сдавали экзамен на следователя.

Сейчас в дуббингском отделении Гильдии обучались две дюжины новобранцев, и среди них была Джил.

Джон поискал глазами русалку. Она стояла, повернувшись спиной к Джону, – слушала тренера вместе с остальными. Репейник вышел на улицу и закурил, пряча лицо за воротником плаща. Через минуту дверь скрипнула, Джил выскользнула наружу и встала рядом, ежась от ветра. На ней был спортивный костюм: мешковатая шерстяная блуза и такие же штаны.

– Утречко, – сказала она. Джон кивнул, сплюнув табачную крошку.

– Кошелек нашел? – спросила Джил. Репейник, не понимая, посмотрел на нее.

– Я со стола кошелек взяла, – объяснила русалка. – На дорогу не хватало. Положила на шкафчик. В прихожей. Нашел?

Джон вздохнул. Оглянувшись, попросил:

– Зубы покажи.

Джил открыла рот, демонстрируя подпиленные, но уже начавшие отрастать клыки. Джон присмотрелся, тронул ее подбородок. Джил послушно запрокинула голову.

– Закрывай, – велел Джон. – На той неделе снова пилить будем.

Джил сомкнула челюсти с еле слышным влажным звуком.

– Насчет кошелька, – сказала она. – Я будить не хотела. Ты ж полночи ворочался. Не спал. Случилось чего?

– Нет, – буркнул Джон. Джил сунула руки под мышки.

– Ладно, я побежала. Дует.

Джон кивнул. Джил поцеловала его в щеку и, шагнув прочь, потянула на себя дверь. Входить, однако, не стала, а, посторонившись и держа дверь открытой, ждала выходящего. Джон, докуривая, наблюдал, как Мэллори, сопя, хватаясь за протянутую руку Джил и бормоча извинения вперемежку с благодарностями, преодолевает дверной проем.

– Уф-ф, – сказал он, вперевалку подходя к Джону, – уф-ф.

– Туда? – спросил Джон, кивком указывая на экипаж. Мэллори, отдуваясь, утвердительно мотнул головой.

– Кон… торский. Сади… тесь.

Тут же возник неизвестно откуда кучер, проворно влез на козлы. Джон помог Мэллори забраться в коляску (тяжело плохо больно за что), сел сам, и лошадь, послушная чмоканью возницы, медленно взяла с места. Мэллори пыхтел и вытирал лицо платком. Джон рассеянно глядел в окно на Парламентский проспект. Хотелось есть – он так и не позавтракал. «Надо искать гада поскорей, – думал он. – Никаких денег не хватит платить. А как найду… Надо еще придумать, кстати: что говорить, как угрожать. Бить я его буду, вот что. Долго, ногами. Может быть, даже рукояткой ре… Холера, я ж револьвер утопил. Хальдер мертвая, под хвост траханная, еще и револьвер где-то искать новый…» Есть хотелось все сильней.

День начинался паршиво.

Министерство обороны Энландрии помещалось в огромном круглом здании посреди Дуббинга. От земли до самой крыши тянулись стволы массивных колонн, ничего наверху не подпиравших, и казалось, что это – гигантские пушки, нацеленные в небо на случай нападения вероятного противника. Впрочем, не исключено, что так оно и было. Министерство считалось учреждением предельно секретным, работали там и с новейшим оружием, и с древним, оставшимся со времен богов. Стены, облицованные мрачным серым гранитом, были сплошными, без единого окна – дабы пресечь в корне саму мысль о подглядывании, подслушивании и прочем шпионаже.

Внутрь здания вел единственный вход с набережной Линни. Стальные двери толщиной в ладонь открывались на удивление быстро и бесшумно – в этом Джон убедился, когда Мэллори вывалился из экипажа и позвонил, глядя в стеклянный глазок слева от входа. Створки дверей разъехались, пропустили канцлера с сыщиком и сомкнулись за спинами вошедших, не издав ни звука. Джон и Мэллори очутились в крошечном тамбуре, где стояли навытяжку два вооруженных боевыми жезлами охранника. Позади них была еще пара дверей, точно таких же, как снаружи. Мэллори что-то сказал охранникам, те глянули на Джона, и один кивнул, а другой нажал за спиной незаметную кнопку.

Вновь разошлись створки, и Джон оказался в самом секретном ведомстве Островной республики.

Мэллори, переваливаясь на толстых ногах, повел Джона по нескончаемым полутемным коридорам. Порой он останавливался, чтобы перекинуться словом со встречными. Те косились на Репейника, разговаривали вполголоса, помахивали зажатыми в руках бумагами. Мэллори выслушивал, повелительно отвечал, делал короткий жест толстой ладонью, и путь по лабиринту коридоров продолжался. Изнутри Министерство походило на самую обычную бюрократическую контору: выкрашенные в зеленый цвет стены, корявый древний паркет на полу, запах лежалой бумаги из-за дверей кабинетов, бережливо прикрученные, вполсилы тлеющие газовые рожки под потолком. Туда-сюда сновали деловитые клерки, упакованные в черные одинаковые костюмы.

Пройдя очередным тоскливо-зеленым коридором, Мэллори свернул на лестничную площадку и вызвал лифт. Огромная кабина понесла их вниз, да так резво, что пол ушел из-под ног и засосало под ложечкой. Секунд через десять с рокочущим скрежетом лифт остановился. Они вышли.

Здесь было светло и просторно. Яркий газовый свет заливал большую полукруглую комнату с множеством дверей, на которых вместо ручек красовались массивные вентили. Посреди комнаты за конторкой сидел крошечный старичок с перышком седых волос на темени. При виде Мэллори он вскочил и вытянулся по струнке. Канцлер небрежно кивнул ему и сказал: