— Стоп.

Слово сорвалось с губ неосознанно. Я словно замерла и уставилась на его поднятую руку. Когда Каден заметил свою ошибку, его плечи напряглись. Он сразу же захотел опустить руку, но я схватила его и повернула, чтобы рассмотреть бицепс с другой стороны. Там была черная надпись, незнакомая мне ранее.

«Не сломлен, лишь согнут».

Я провела пальцем по черным линиям, и Каден поморщился, но не сдвинулся с места.

— Что это? — прошептала я, подняв на него взгляд. Каден выглядел почти смущенно.

— Твои слова, — так же тихо ответил он. Его глаза были темными и полными эмоций. — Слова, которые заставили меня снова поверить в себя. Слова, которые приводили меня в бешенство, потому что я не мог поверить, что кто-то может видеть меня так, как ты.

Его голос сорвался, и он с трудом сглотнул.

Я вспомнила тот день у водопада. Наш разговор, все скрытые сигналы, которые он мне посылал. Все, что он доверил мне, а я ему.

Ты не сломлен, Каден. Просто чуть согнулся. И с этим можно справиться.

— Ты... это мои слова. На твоей коже, — выдохнула я и снова уставилась на изогнутые линии. Кожа вокруг надписи была еще немного красной.

— Все в тебе попадает мне под кожу, Элли, — Каден медленно спустился с дивана и встал передо мной. Его кадык дернулся, когда он сглотнул; мой взгляд блуждал между его многообещающими глазами, татуировкой и губами.

— Я изо всех сил пытаюсь сдерживать себя, Пузырек. Но если ты продолжишь так смотреть на меня... я ни за что не ручаюсь.

Я не могла остановиться. Не хотела останавливаться. В тот момент у меня была лишь одна потребность — показать Кадену, как сильно я по нему соскучилась.

— Пожалуйста, Каден, — с трудом произнесла я.

Он издал звук, который, должно быть, шел из самой глубины души, и резко притянул меня к себе. Крепко обняв, он коснулся губами моих губ. Каден так сильно сжал меня, что это почти причиняло боль, но я позволила ему. Он глубоко вздохнул, когда мои губы раскрылись ему навстречу, а языком я скользнула ему в рот. У меня подкосились ноги, Каден поймал меня, и мы вместе опустились на диван. Я цеплялась за него, вкладывая в свой поцелуй все пережитые чувства: мгновения, полные боли, угнетающего одиночества, счастья, которое он заставлял меня испытывать, и всю тоску последних дней и ночей. Абсолютно все.

Каден со стоном обхватил мой затылок. Казалось, будто он хотел поглотить меня всю — с кожей и волосами. И все равно этого было недостаточно. С ним всегда будет недостаточно. Я позволила себе исследовать его тело руками, и мне показалось, что мое сердце впервые так взволнованно забилось. Наш поцелуй стал нежней, но не менее отчаянным. Каден бормотал слова и целовал мои щеки, лоб, шею.

— Я люблю тебя.

Я замерла под ним.

— Что ты только что сказал? — едва слышно прошептала я.

— Я люблю тебя, — прошептал он мне в губы. — Люблю тебя так сильно, что это причиняет боль.

Я провела пальцами по четкой линии его челюсти. Мне хотелось притянуть его ближе, но, когда я начала тянуть его футболку, он схватил меня за руку и завел ее мне за голову.

Каден поднял взгляд и долго смотрел мне в глаза. Не знаю, что он там увидел, но на его лице вдруг расползлась кривая ухмылка. И выглядел он чуть застенчивым.

— Вау, Пузырек. Наконец-то мне удалось эффективно заставить тебя замолчать.

Я поняла, что он пытается как-то разрядить обстановку. После короткой попытки унять свое дыхание, я сухо сказала:

— Не знала, что любить меня больно.

Уголки его рта дернулись.

— Если бы ты знала.

— Как больно? — спросила я. Это была шутка, но, к моему удивлению, Каден начал подбирать подходящие слова. Я слушала его, как завороженная.

— Как будто все мое тело находится в огне. Но в хорошем смысле. Все сжимается во мне и тут же рвется наружу, кода я вижу тебя, слышу или чувствую... Мне трудно описать это. — Он хищно улыбнулся, затем наклонил голову и захватил мою нижнюю губу зубами. — Так определенно лучше.

И снова поцеловал меня. Мне было тяжело под ним, но хотелось притянуть его еще ближе, и я потянула его за футболку. В следующий миг он оторвался от меня и сел. Так как он все время держал меня, то я оказалась верхом на его коленях. Кончики наших носов соприкоснулись, и глаза Кадена сверкнули в опасной близости.

— Я так много запланировал, — сказал он.

Удивленная, я наклонила голову.

— Еще подарки?

— Конечно, Пузырек.

— Как приятно знать. Потому что я уже привыкла получать десерт во время перерыва. — Я поиграла бровями, как это всегда делал Скотт.

— Я придумал кое-что особенное на завтра, — продолжил Каден, откинувшись назад. Он положил руки мне на бедра и притянул меня еще ближе, если такое вообще возможно.

— И поэтому ты хочешь сейчас уйти, — констатировала я.

— Нет, — удивлено сказал он. — Если ты не выгонишь меня.

Я медленно покачала головой.

— Хорошо. Итак... поскольку на завтра я планировал нечто грандиозное, сегодня я хотел бы... — Он нежно поправил мою задравшуюся рубашку. Я и не заметила, что она оголила мой живот.

— Ты хочешь сделать это постепенно.

Каден кивнул один раз и поморщился.

— Ни о каком «хочешь» здесь не может быть и речи. Но я хочу заслужить это. — Его голос был хриплый, а полуулыбка довольно грустной.

— Я знаю, ты сожалеешь, Каден, — тихо сказала я, касаясь его щеки. — И я простила тебя. Давно.

Он уткнулся носом в изгиб моей шеи.

— Тогда просто подожди до завтра.

— Снова пирожные? — с надеждой спросила я.

Каден покачал головой.

— Лучше. Намного лучше.

Что бы там ни было лучше теплых пирожных с жидкой начинкой, я с нетерпением ждала этого.

Когда на следующее утро зазвонил будильник, я сломя голову кинулась к двери и распахнула ее настежь. Ничего. Разочарованная, я закрыла ее.

День в университете тянулся медленно. В полдень пошел снег, два претендента на комнату отменили свой визит, поскольку жили за пределами Вудс-Хилла и не рискнули поехать в такую непогоду. Я не могла винить их за это.

— Это был еще один, — подняв мобильный, вздохнула я.

— Сколько осталось? — спросил Скотт, когда зашел вместе со мной в лекционный зал.

— Думаю, шесть, — вздохнула я. А если кто-то из них сомневался, то должен был предупредить. Я вспомнила свое начало в Вудс-Хилле и те странные встречи, случившиеся со мной, пока искала жилье. В этот раз отправная точка у меня была намного лучше.

— Кто-то из них обязательно подойдет тебе. Если нет, тогда мы вытолкаем всех их взашей.

Мы сели, как обычно, на задних рядах, чтобы не привлекать внимание преподавательницы. Улыбаясь, я сняла сумку с плеча и положила на сиденье рядом.

— А если тебе это не удастся, Доун уж точно справится.

Скотт искоса глянул на меня.

— Значит, ее пальцы уже целы?

Я кивнула.

— Поэтому она и отсутствует. Сегодня у нее последний прием у врача. Я дала ей свой запасной ключ, чтобы после этого она прямиком отправилась ко мне.

— Отлично. Я с нетерпением жду кастинга. — Он потер руки и изобразил дьявольский взгляд.

Я не знала, радоваться мне или бояться. Конечно, здорово, что Скотт и Доун будут со мной, и за мнение второй я была более благодарна. Но что, если ни один из претендентов не подойдет мне?

Во время лекции, как это часто бывало в последнее время, все мои мысли были о Кадене. Я с нетерпением и волнением ждала, что он преподнесет мне сегодня.

Пока не было ничего. Он не написал, не позвонил, я даже не видела его. Но я доверяла ему, поэтому продолжала быть терпеливой, как бы тяжело мне это ни давалось.

— Ты такая влюбленная, что аж больно смотреть, — тихо пробормотал Скотт мне на ухо, чтобы миссис Фалкони не услышала.

Я ухмыльнулась, опустив взгляд.

— Ты даже не споришь.

Я пожала плечами.

— Зачем? Я ничего не могу с этим поделать.