— Нельзя быть слишком осторожным, когда речь заходит о предателях, генерал. Надо непременно расставить все точки над i. Конечно, вы, как никто другой, оцените это. Возможно, генерал Драгонсайр пробрался на борт без вашего ведома. Вам бы не хотелось неосознанно помогать предателю.

— Могу вас заверить, полковник, что я никогда ничего не делаю неосознанно.

Полковник Холифайр выглядел так, словно только что набрал полный рот гвоздей и прожевал. Его взгляд метнулся ко мне.

— А ваша дочь? Как много вы знаете о том, что она делает?

— Я сижу прямо перед вами, полковник, — резко сказала я. — Вот сами меня и спросите.

Он посмотрел на меня, как ястреб, заметивший мышь. Он понятия не имел, с кем имеет дело.

— Вы помогли генералу Драгонсайру бежать из Нью-Йорка?

— Нет.

— Вы видели его после побега?

— Нет.

— Говорили с ним?

— Нет.

— Вы знаете, где он?

— Нет.

— Вы знаете, что он планирует сделать?

— Нет.

— А как насчёт Евы Дорен? Что вам известно об её местонахождении?

— Она сидит в тюремной камере в «Проклятии».

Он покачал головой.

— Она погибла? — удивлённо спросила я.

— Она сбежала, — сказал мне полковник Холифайр. — Вскоре после того, как я покинул тюрьму.

Но это означало бы… Наёмники… Неужели их действительно послали украсть формулу зелья? Или они просто отвлекали внимание от гораздо более зловещего плана? Нападение наёмников происходило в то время, когда Ева сбежала. Это не могло быть простым совпадением.

И как, чёрт возьми, ей вообще удалось улизнуть, чтобы ожерелье не разнесло её на куски?

— Ева Дорен сбежала примерно в то же время, когда исчез генерал Драгонсайр, — сказал полковник Холифайр. — Они явно работают вместе. Драгонсайр — один из трёх человек, которые могли бы снять её охранное ожерелье. Местонахождение остальных солдат известно. А вот местонахождение Драгонсайра — нет.

— Это просто смешно. Генерал Драгонсайр не работает с Евой Дорен. Именно он и я поймали её двадцать лет назад.

Он переплёл пальцы домиком.

— Вы в этом так уверены?

— Да, я уверена. Я же была там.

— Генерал Драгонсайр — умелый манипулятор.

— Я его знаю.

— Или вы его вообще не знаете, и он вас одурачил, — он нахмурил брови. — Или вы прекрасно его знаете, и вы в одной лиге с ним. Так что из этого правда, полковник?

— Я выбираю здравый смысл вместо этой буйной паранойи и безумия. Генерал Драгонсайр — не изменник. И я тоже.

Он поднялся на ноги.

— Может, я просто заберу вас на допрос, чтобы убедиться наверняка.

— Нет, ты этого не сделаешь, — мой отец безмятежно поставил чашку чая.

Взмахом руки с телекинезом он заставил внешнюю дверь распахнуться, а потом вторым телекинетическим ударом вышвырнул полковника Холифайра в открывшийся проём и за борт дирижабля.

Когда дверь вновь закрылась, я смогла лишь уставиться на него с разинутым ртом.

— Ты только что вытолкнул полковника Холифайра за борт.

— Жить будет, — мой отец снова взял чашечку чая и отпил небольшой глоток, словно он постоянно вышвыривает (в буквальном смысле!) людей со своего дирижабля. — Он ангел. Он умеет летать. Но возможно, он научится на своей ошибке, и в следующий раз ему не хватит дерзости так неуважительно разговаривать с архангелом. Он, может, теперь и Мастер-Дознаватель, но я по-прежнему выше его рангом. Когда у него в голове прояснится, он вспомнит об этом.

— Может быть, — сказала я. — Но я не уверена, что он настолько здравомыслящий.

— Может, и нет, но тогда Первый Ангел напомнит ему, где его место. И где моё. Я об этом позабочусь, — он поглаживал свой подбородок. — Но дело не только в эго полковника Холифайра. Ситуация даже хуже, чем я думал. Ева Дорен сбежала в одно время с Драгонсайром. Это даёт полковнику Холифайру всё вооружение, которое ему нужно. Совпадение времени слишком подозрительное; это делает твоего мужа причастным. Но и это не самая большая наша проблема. Нет, самая большая наша проблема — та, кто связывает Драгонсайра и Еву Дорен: ты. Это расследование теперь сводится уже не к одному ангелу-предателю. Всё уходит корнями глубже. Намного глубже. Полковник Холифайр копает под тебя, Каденс.

— Всё это лишь косвенные улики… ну, я даже не могу назвать их доказательствами, — я вскинула руки. — Это просто паранойя.

— Да, это так, — согласился отец. — Но паранойя — это мощная сила, которая в настоящее время безраздельно властвует в Легионе Ангелов. Полковник Холифайр не успокоится, пока Драгонсайр не будет взят в плен — и ты тоже, если он добьётся своего. Он будет копать и копать, пока не найдёт способ осудить тебя. Самое худшее ещё впереди.

— Должен же быть какой-то выход из этой ситуации. Побег.

— Ты хочешь сбежать?

Тяжёлый вздох сотряс мою грудную клетку.

— Иногда отступление — это единственный оставшийся путь.

— Только не в этот раз. Ты не можешь убежать, Каденс. Если ты это сделаешь, тебя заклеймят предателем, как и Драгонсайра.

— Мне всё равно, как они меня назовут. Я знаю правду.

— Возможно, для тебя не имеет значения, что думает Легион, но для Неро это действительно важно. Если ты убежишь, он окажется сыном двух вероломных ангелов. Он станет изгоем. Путь к становлению ангелом будет навсегда закрыт для него.

Я сердито посмотрела на него.

— Неужели ты всерьёз думаешь, что после всего, что сделал Легион, после того, как он предал нас, я захочу, чтобы мой сын вступил в его ряды?

— Но Неро должен вступить в Легион. И он должен стать ангелом. Ты же знаешь, Каденс. Неро нуждается в Нектаре богов, чтобы получить силы и защитить себя от магических охотников, которые до сих пор выслеживают и убивают потомков Бессмертных. И ему нужен этот Нектар, чтобы изменить его магию, скрыть её от тех охотников.

Те же самые охотники убили мою мать, одну из немногих Бессмертных, которым удалось пережить массовое уничтожение её вида.

— Но если ты сбежишь с Драгонсайром, тебя тоже заклеймят как предателя, — сказал мой отец. — Ты разделишь его позор. И Неро тоже. Мы не можем этого допустить. Неро должен стать ангелом.

— Дело не только в охотниках, — осознала я. — Ты что-то знаешь. Что-то насчёт Неро.

— Знаю.

— Скажи мне.

— Это не лучшая идея.

— Мы уже давно миновали стадию хороших идей, пап. Остались только плохие, — я слабо рассмеялась. — И Неро — мой сын. Мне нужно знать, что тебе о нём известно.

— Хорошо, — согласился он. — Твоя мать обладала многими магическими способностями, одной из которых была способность предвидеть будущее. Иногда она говорила о пророчестве, связанном с нашим внуком.

Неро.

— И что по поводу Неро? — спросила я.

— Она мало что говорила, — ответил мой отец. — Она утверждала, что будущим слишком опасно манипулировать. Она лишь сказала, что наш внук должен оставаться на Земле, и что он обязан стать ангелом в Легионе. И однажды судьба всего будет зависеть от роли, которую он сыграет.

— Ему всего десять лет! — паника взбурлила в моем сердце, вызвав взрыв адреналина. Я должна была защитить Неро. — Ты не можешь свалить на него «судьбу всего».

— Я ничего на него не сваливаю, — ответил мой отец. — Я пытаюсь сохранить ему жизнь. Я пытаюсь сохранить жизнь всем вам, даже Драгонсайру. И чтобы добиться успеха, мы все должны сыграть свои роли.

— И какова моя роль?

— Легион тебя подозревает. Есть лишь один способ завоевать их доверие, а вместе с тем и обеспечить будущее Неро.

— А именно?

— Никс тебя не арестует. По крайней мере, не сразу же, — сказал мне мой отец. — Холифайр не может доказать, что ты сделала что-то плохое. Но Никс испытает твою преданность, и ты должна проявить себя как верный солдат, Каденс. Это единственный способ. Я уже обсудил это с Драгонсайром, и он согласен.

Что ж, это официально первый раз, когда эти двое пришли к согласию по поводу чего-либо.

— Согласен с чем?