Варя молчала. Прохаживалась, касаясь кончиками пальцев поверхностей. Задержалась у зеркальных полок. Совсем таких, какие были в барах и ночных клубах. И в этом доме они не были заставлены спиртным. Тут были какие-то памятные сувениры и фотографии. Электрический чайник, маленькая кофеварка и микроволновка. И самые разные стаканы, фужеры, бокалы…

– Кухня на втором этаже, – Березин прислонился к стене, засунув руки в карманы джинсов. – Я же говорю, работаю здесь. Чашка чая с бутербродом на скорую руку.

Варя кивнула. Повернулась, опёрлась ладонями о выступ барной стойки и вытаращила глаза:

– Камин?

– Да. Самый настоящий, дровяной. Но нам наверх, – он кивком головы показал на лестницу. – Будем пить чай там.

Вот тут точно захватывало дух. Вид из больших панорамных окон второго этажа на ухоженный двор впечатлял. Она заметила открытое патио с летней мебелью, и представила, как здорово, наверное, было бы сидеть там вечером, с чашкой чая, и провожать закат.

– Я могу помочь.

Она обернулась, наблюдая, как Березин наливает воду в чайник.

– Я сам. Сегодня ты моя гостья. И завтра тоже. А там, посмотрим, – он нажал на кнопку на электрическом чайнике и собирался накрыть на стол, как металлический звук, похожий на сигнал дверного звонка отвлёк его. – Всё же, мне понадобится твоя помощь. Чашки и всё остальное найдёшь в шкафчиках. Чай там же. Я сейчас, – Александр Сергеевич направился к лестнице. – Это доставка.

Доставка? Варя пожала плечами, конечно, он наверняка проголодался. Она положила на столешницу свой смартфон, проводя по экрану. Ну да, что тут удивительного? Семь вечера. Может, стоило приготовить ему что-нибудь?

Варя покосилась на большой холодильник, но открыть его так и не решилась. Вместо этого подошла к кухонным шкафчикам, приподнимаясь на носочках и гадая, что и в каком отделении может находиться. Постаралась сдержать ухмылку, когда обнаружила, что чай, зелёный чай, был в пакетиках. Да она даже на работе заварила себе, пусть и в кружку, но хороший листовой чай. А тут… ну да ладно.

Она поставила чашки на стол и опустила в них пакетики, когда нагруженный фирменными бумажными сумками к ней поднялся Березин. Логотип ресторана «Семифредо», в котором они ужинали в прошлую пятницу, не заметить было невозможно. Варя украдкой наблюдала, как Александр Сергеевич затаривает холодильник, вот только чем, она не видела из-за открытой дверцы.

– Достань вилки или что там надо, чтобы было удобнее есть торт и пирожные.

Варя едва не выронила горячий чайник, наливая в чашки кипяток. Торт и пирожные? Ох, мамочка… А он не шутил.

– А, а где?

– Или в выдвижном ящике или в сушке. Честно говоря, не знаю, куда их Зоя Ивановна поставила.

– А Зоя Ивановна?..

Вот сейчас почему-то стало неловко. Зоя Ивановна… Кто она? Вроде как он сказал, что его мама живёт во Владимире. Да и не будет же он собственную мать называть по имени и отчеству?

– Зоя Ивановна – это моя домработница. Ты же не думаешь, что я тут сам со всем управляюсь? Вот, – он поставил на стол объёмистую пластиковую коробку, похожую на ту, в каких продают торты. – Пьетро для тебя постарался. Десерты, приготовленные руками настоящего мастера. Садись.

Он галантно отодвинул для Вари стул и сел сам, но не напротив, а рядом с ней, в пол-оборота. Смотреть на неё было чистым удовольствием. Этот неподдельный, наивно-детский восторг в её глазах, когда она увидела разнообразие пирожных, зарядил и его хорошим настроением. А вот кончик маленького розового язычка в уголке пухлых, манящих к себе губ, вынудил Березина поёрзать на стуле. Маленькая чертовка, она сводила его с ума.

– Выбрала?

– Да, наверное. Вот это, – тоненький пальчик быстро показал на десерт в шоколадной глазури с малиной и ежевикой, листиками мяты и дроблёными фисташками. – Дома я бы схватила его так, а у вас… Наверное, нужна тарелка.

Её непосредственность подкупала, и Александру даже показалось, что она сумела отпустить напряжённость, сковавшее не только её тело, но и мысли. Он улыбнулся, достал тарелку и положил полюбившее пирожное на него.

– Поделишься?

– Угу, – маленький бесёнок, сидевший в ней, успел стащить и ловко сунуть в рот ягоду малины. – Очень вкусно. Ну, давайте, ломайте его быстрее, попробовать хочется.

И снова Березин смеялся, отпустив и своё напряжение:

– Ты моя маленькая сладкоежка. Буду знать теперь, чем тебя можно подкупить.

Отпивать из чашки маленькими глотками на удивление вкусный чай, испытывать неподдельное блаженство от каждого кусочка божественного пирожного и слушать рассказы Александра Сергеевича о том, как он решил построить дом здесь, для Вари было не просто пределом мечтаний. Это было неким экстазом, высшей степенью удовольствия, на которое она никогда не надеялась. Ей было так хорошо тут, с ним. Её сердце замирало от его широкой улыбки, и она не могла не улыбаться в ответ. Она таяла от глубоких ямочек на его щеках; от косых лучей морщинок в уголках глаз. Надеялась навсегда сохранить в памяти этот вечер. Самого Березина. Вот такого, каким он был, когда опустил подбородок на кулаки и смотрел, как она пьёт чай, обхватив кружку из темного стекла двумя руками.

Они смогли осилить только два пирожных.

– Наелась?

– Более чем.

Варя вздохнула и потянулась за крышкой, но Александр Сергеевич остановил её:

– Я сам. Помни, что ты моя гостья.

Помнила. И понимала. И от этого стало как-то тоскливо. Гостья. Сегодня и завтра. Двухдневный роман…

Она отодвинула кружку подальше от края стола и несмело посмотрела на Березина.

– У тебя шоколад в уголке губ.

– Да?

Она собиралась исправить это. Уже вытянула указательный пальчик, но он и тут перехватил её.

– Я сам.

Темный омут его глаз не отпускал. Манил, гипнотизировал.

Сильная ладонь обвила хрупкое запястье и потянула вверх, к нему, к его груди. А когда мягкие губы коснулись её губ, Варя закрыла глаза и позволила себе уплыть из реальности. Может, у неё и было мало опыта, но целоваться Березин умел. Голова кружилась от прикосновений его губ, а ноги подкашивались, и она боялась потерять точку опоры. Поэтому сжала в кулачках футболку, цепляясь за него, как за единственное спасение в этом круговороте чувств.

– Шоколад. Горький и сладкий. Как и ты…

Он с трудом переводил дыхание, путаясь пальцами в золоте волос. Держал в кулаке, не причиняя боль, но боясь отпустить. Никогда ещё настолько сильные, но, в тоже время, противоречивые чувства не одолевали его. Он понимал, что должен был отпустить эту девочку. Хрупкую, наивную, доверчивую. Что ей будет лучше с милым добрым парнем её возраста. У них бы было так много общего…

Но никто, никто и никогда не будет любить её так, как буду любить я. Никто не будет так заботиться о ней, оберегать. Никто не сможет дать ей то, что смогу я.

Тем более, что эта юная весна сама тянулась к нему, в его осень. Привстала на носочки, ластясь, словно кошка, щекой к его губам. Он видел, как трепетали длинные ресницы. Слышал, как громко и сильно стучало её сердечко. Но её слова отрезвили, словно ушат ледяной воды.

– Уже поздно и…

– Да, – Березин вздохнул и отступил на шаг. – Ты права, поздно. Идём, я покажу тебе спальню.

Тоненькие пальчики разжались, выпуская ткань футболки из своего плена. И Александр Сергеевич мог поклясться, что если коснется их, то почувствует, насколько они холодные. Варя опустила руки и перевела взгляд на стол:

– Тут надо всё убрать.

Она тянула время. Ей не то, чтобы было страшно, но внутренний трепет, волнение от предвкушения того, что должно было случиться, заставляли нервничать. Тело покалывали сотни крохотных иголочек, голова гудела, а ноги становились ватными. Но отступать Варя не собиралась. Она хотела этого. Хотела, чтобы это в первый раз случилось именно с ним. Чтобы он сделал её своей, пусть только на эту ночь. И на завтрашний день… но ОН.

– Я всё сам, потом.