– Старые образцы, согласен, – виновато сказал ему друг, – но новые даже Госзнак еще пока не напечатал. Бери, бери, – добавил он, видя, как его друг с сомнением вертит в руках иностранный паспорт. – Дурной, а вдруг за границу захочешь податься? Сейчас все туда хотят, особенно в Штаты. А на хрена, спрашивается? Бери, мне все равно его в нагрузку всучили.

За границу Гене совсем не хотелось ехать, а тем более в Штаты. Поскольку именно над ними помяли его звездолет. Поэтому, он разорвал заморский и затоптал обрывки в осеннюю грязь.

От трудодней его скоро освободили. Дело было в том, что собирая в мешки выкопанную трактором картошку, он так интенсивно работал своим хвостом, что засыпал соседние грядки.

– Да отрежь ты его на хрен, – советовали ему сердобольные сельчанки, – мешается же. Что за мода у вас в столице пошла. Сесть, не встать.

«Нет, хвост свой я точно не отрежу, – отвечал он им мысленно, – дорог он мне как память. И вообще».

И вот теперь от тоски и безделья он начал чинить всяческую деревенскую утварь. К этой работе он был привычен, да и похвалы осчастливленных сельчан были ему по душе.

Дни бежали. Бежали по окрестным деревням и слухи о чудесном мастере, поселившимся в соседней деревне. Бежали, бежали, пока не добежали до райцентра.

– Гена, выходи, – раздался как-то взволнованный крик Васи под окном, – в сельсовет тебя требуют. Начальство из райцентра звонит.

– Хорошие кадры нам нужны, – сказал ему человек в трубке. – Слышал я, что ты и с людьми умеешь разговаривать, и руки у тебя торчат оттуда, откуда надо. Давай ка ты к нам. Завтра в двенадцать будь в администрации.

«Будь так будь, – подумал он с воодушевлением. – Наверное, в начальники зовут».

И вот он уже сидит на деревянной скамейке в здании с серьезной вывеской – «Администрация» и заполняет анкету о приеме на работу.

С фамилией именем и отчеством все было просто. Достал новенький паспорт и аккуратно переписал все как есть.

Но чем дальше, тем сложнее. Он надолго задумался над тем, как ему втиснуть в узкую и короткую графу «год рождения» одиннадцатизначное число.

– А ты пиши только последние две, – помог ему детина в приемной. С синими татуировками по всем незакрытым футболкой и джинсами частям тела. Помолчал немного, разглядывая Гену, а затем спросил:

– Слышь, а ты где такую пластику сделал? – спросил он, с одобрением рассматривая лицо Гены, – Круто. В Москве, наверное, да? Дорого обошлась? Пиндосы, небось, технологию завезли, они могут. Вот бы тебя нашим браткам показать, закачаются. Натуральненько. Можно пощупать?

– Не стоит. А ты сам то, что здесь делаешь, – спросил он вежливо, не забывая при этом вставлять в нужных местах междометия.

– Да вот, забашляли братки должность мне хлебную, вот и торчу здесь уже два часа как шпала.

В графе «национальность», Гена, долго не раздумывая написал «рептилоид», а в графе «место жительство» – «сарай на окраине села Смирновка». Подумал немного и дописал – «комфортабельный».

В графе «служба в армии» он поставил прочерк. Еще бы. Если бы он начал перечислять все места, планеты и галактики, где он когда-то служил наемником…«Да уж, лучше не заполнять», – трезвая мысль пришла вовремя.

Детина за два часа, проведенные ими в приемной, успел ему основательно надоесть. Хотя, при заполнении последней графы с текущей датой, Гена слегка замешкался.

– Забыл, братан? Случается. Пиши – 93, месяц сентябрь, число сам придумай какое-нибудь. Я вот не знаю, на кой оно мне. Знаю только, что понедельник, поскольку только по понедельникам у меня голова болит. Меня, кстати, Николай зовут. А для друзей я – Колян. Если что пойдет не так, обращайся.

Анкету секретарша приняла, даже не взглянув на нее. И кивком головы указала ему на дверь с вывеской «Глава».

– Вот именно такого работника нам и не хватало, – заявил Глава, разглядывая Гену со всех сторон, – А то все думают, что у нас одни только ангелы здесь работают. Обнаглели совсем уже со своими бесконечными просьбами, – Глава улыбнулся, а Гена стал главным по приему жалоб.

В предвкушении ответственной работы, Гена грозно сдвинул брови, изобразив на лице сиюминутную свою готовность, немедленно ставить обнаглевших ходоков на место, а Глава вытащил из-под стола большую четверть самогона.

– А теперь давай пока по маленькой, за знакомство – сказал Глава, разливая с верхом мутную жидкость по граненым стаканам, – а уже потом ты по всем правилам проставишься за первую зарплату. Я же все понимаю. А теперь давай на посошок и я кабинет твой покажу. Предыдущее священнодействие повторилось буквально через минуту.

Кабинет Гене очень понравился. Стол, стул, полка. На полке – тощая папка с надписью «входящие», телевизор.

«Вот здесь я и буду сидеть, и посылать всех на …, – подумал он с удовлетворением за свою значимость на Земле. И с нескрываемым любопытством начал изучать земную технику, о которой ему недавно рассказывал Вася.

– Работает, не беспокойся. Я вот что сейчас подумал, – сказал Глава бодро, – а сгоняй-ка ты прямо сейчас в нашу бухгалтерию и получи свою зарплату, что тянуть-то.

Народу в его конторе работало немного. Шеф, он, секретарша, бухгалтерша, дворник и его новый друг Колян. Поэтому, он сгонял в местный магазин и, недолго думая, взял ящик спирта «Рояль». Шампанского для девчонок брать не стал, справедливо рассудив, что если оно понадобится, то он сгоняет снова. Кроме соленых огурцов, кильки в томате и ирисок на полках ничего не было, поэтому он взял все то, что предлагалось.

– А я вот от зарплаты отказался, на кой мне эти гроши. И без нее заработаю сколько надо, – сказал Колян, когда они всем трудовым коллективом выпили по первой.

– Ты молодец, – похвалил его Шеф за организованный Геной стол, – правильно мыслишь, по-пролетарски. Лучок вот только репчатый забыл.

Сказал он это и затеял длинный монолог о политике.

Бесконечные междометия не давали Гене сосредоточиться, чтобы понять о чем, собственно, идет речь. Одно было только понятно, что какие-то сволочи развалили наше государство и убили к чертям экономику.

– Да, попали мы все! – в заключении сказал Шеф и тогда Гена понял, что попал на планету попаданцев. Или, в крайнем случае, в государство такое вот.

Гуляли они долго и шумно. Шампанское не пригодилось. Всех ходоков в этот день Гена, как и положено было ему по должности, отправлял в пеший сексуальный поход.

Работа в Администрации ему поначалу очень понравилась. Сиди и посылай. Смущало только то, что он увидел недавно по телевизору. А по нему показывали огромные толпы людей с лозунгами, а также других – с автоматами. Его столица гудела от недовольства. Горел главный дом его страны, превращаясь из белого в черный. Полный хаос.

Очень скоро народные волнения докатились и до его родного села. Как-то к нему в кабинет ввалилась целая толпа не очень хорошо одетых и дурно пахнущих мужиков. Гена подумал было предпринять очередной свой посыл, но неожиданно признал их вожака.

– Вась, какого…?

– Да ты что, ничего еще не знаешь? Переворот у нас наметился. Вот, пришли с тобой посоветоваться.

– Телек сдох, две недели уже ничего не знаю о внутренней политике государства.

– Да хрен с ним. Хотим направить тебя депутатом в Госдуму.

– А на…, – начал было он, но быстро сообразил, что погорячился.

– Давай, давай, не ленись. Партию сделаем, я вот уже и голоса сейчас собираю по деревням. Все тебя хотят в главные. Название даже мужики придумали: «Вставай, деревня!»

– Хорошее название, креативное, – оценил Гена инициативу, – А в чем суть работы то этой? Ох, чувствую я, что вы меня в какое-то болото тяните, родимые.

– Не дрейфь, прорвемся. Говори там как можно больше, выступай все время и критикуй всех подряд.

– А говорить-то чего?

– Все что хочешь говори. Что у тебя в жизни наболело. Можешь невпопад и не по делу. Ругайся в свое удовольствие. Если совсем невмоготу, то дерись. Хотя…Ну, ты сам поймешь по ситуации. Все, вперед, в Москву!