– Э-э-эй! – крикнул Саша.

Он дошёл до лестницы в вестибюль. Рядом со столом вахтёрши стояла Елена Семёновна – завуч. Лицо её выглядело озадаченным. Фигура завуча напомнила Саше королеву из шахмат. Шуба, белый ворот длинного платья цвета шоколадного мороженного и огромный кулон на шее ещё более придавали сходства с королевой. Высокая причёска напоминала корону. Елена Семёновна сжимала в одной руке очки и показал дужкой на безобразную лужу возле стульев и пуфиков вестибюля

– Может, ты Перепёлкин, скажешь мне, что тут произошло?

– Я? – спросил Саша.

– Ты. Почему ты не на уроке, кстати?

– Я всё объясню, – забормотал Саша. Показал вниз на коридор в подвал. – Из унитазов в туалете льёт вода.

– Лиза Федотична там?

– Да! – сказал Саша, глядя в глаза завуча. – Да, она там.

– Хорошо, – сказала Елена Семёновна. – Веди меня. Ты же понимаешь, что это не повод прогуливать урок. Тебе совсем не стыдно? Я поговорю с твоей мамой.

Саша шёл впереди. Завуч шла за ним, как шла недавно Федотична. Громкое цоканье каблуков завуча разносилось по коридору. Саша открыл дверь в туалет. Пространство безмолвствовало. Саша не увидел у дальнего окна даже хвоста тигра. Елена Семёновна отстранила мальчика в сторону и размашисто вошла в туалет.

– Лиза Федотична! Что происходит? На вахте беспорядок! Почему звонка до сих пор нет?

 Говоря это, завуч шла вперёд. Сапоги оставляли розовые липкие следы. Завуч дошла до унитазов, повернулась и тигр прыгнул. Он накрыл завуча огромным волосатым телом. Фигура королевы сломалась посредине. Женщина упала на колени. Передними лапами тигр подмял её, задними обхватил за бока.

Саша моргнул и облизнул губы. Тигр топтался на женщине. Сминал когтями её норковую шубу, платье цвета шоколадного мороженого, высокую причёску оранжевых волос. Завуч превращалась в фарш, завёрнутый в тряпьё. Тигр, то присаживался, то вставал. Потом он раскрыл пасть и язык в ширину двух Сашиных ладоней затрепетал. Тигр поводил громадной башкой из стороны в сторону, будто прицеливаясь, и смачно куснул невразумительный комок тряпья и плоти.

Саша увидел в кровавом месиве нижнее бельё и отвёл взгляд. Но потом вновь с интересом наблюдал дальше. Тигр ударил правой лапой большой мясной катыш. Тот коряво покатился к батарее, прыская бурой влагой на стену. Тигр перехватил его другой лапой и забросил на пьедестал с унитазами. Потом забрался туда сам и не показывался.

Саша помыл руки и вышел из туалета. Заверещал звонок. Этажами выше открывались двери кабинетов и выбегали дети. Они спешили дёрнуть друг друга, подраться, пнуть, что-нибудь быстро съесть… Саша дошагал до кабинета номер шесть. Наталья Николаевна всплеснула руками.

– Перепёлкин! Моей доброте есть предел. Тебя за смертью посылать! Как тебе не стыдно? А, Перепёлкин, что случилось?

Саша положил в ранец тетрадку для самостоятельных работ, учебник по литературе. Застегнул пряжку и забросил ранец на спину. Наталья Николаевна подскочила к нему. Саша взглянул в глаза учительницы, увеличенные стёклами очков

– В туалете спрятался тигр.

– Ну, Перепёлкин, ты просто гений! – воскликнула Наталья Николаевна. – Дождёшься ты, Перепёлкин. Как тебе не стыдно? Я послание твоей маме в дневнике уже написала. Обязательно дай ей дома прочитать. Держи.

 Наталья Николаевна протянула мальчику дневник. Саша будто не замечал его

– Я не вру. Тигр сначала съел Лизу  Федотичну, потом Елену Семёновну.

– Вот как раз к ней я сейчас пойду! Мы вызовем твою маму, Перепёлкин, в школу!

Наталья Николаевна покачала головой

– Иди домой, Перепёлкин

– Вы обязательно должны увидеть тигра, Наталья Николаевна, – сказал Саша и подумал, что после учительницы литературы он покажет тигра сначала маме, а потом бабушке.

В детстве я любил читать Стивена Кинга. Всегда с нетерпением ждал, когда его новая книжка поступит в областную библиотеку. Но однажды со мной приключилась история, после которой я перестал читать книги этого писателя. Все, кроме одной. Но обо всём подробнее и по порядку.

Библиотекарша обычно гадко на меня посматривала, выдавая очередную книжку. “Кладбище домашних животных”, “Жребий Иерусалима” “Кристина”, “Оно”, “Мёртвая зона”, “Куджо”, “Игра Джеральда”, “Сияние”… Любому кингоману знакомы эти чарующие названия. И особенно взгляды посторонних людей, когда они узнают, что ты читаешь Кинга. Ну это как если бы у тебя были вечно мокрые подмышки и ты ничего не мог с этим поделать.

Я был жутко стеснительный в свои тринадцать лет. А старая библиотекарша так смотрела на меня через большие очки, будто я не ужастики брал домой почитать, а порно рассказы. Ещё она каждый раз говорила: “Только поосторожней, молодой человек, с этой книгой. Они недавно были в платном взрослом фонде. Вот не дай бог испортите, и ваши родители будут возмещать полную стоимость”.

После рождения моей маленькой сестрёнки Лизы, наш папаша свалил из семьи к другой женщине и маме точно бы не захотелось покупать какую-то книжку Стивена Кинга вместо детского питания, которое я знал, что стоит дорого.

Однажды я купался в ванной и читал “Долгую прогулку”. Когда Гэррети номер сорок седьмой (кто читал, тот поймёт) попросил убить его, меня это так поразило, что я глубоко задумался над вселенской несправедливостью и случайно погрузил книжку в воду.

– Вот сука, – пробормотал я от неожиданности.

Я быстро разложил книжку на полотенце на батарее и утром увидел, что творение короля американских ужасов разбухло как вилок капусты, залежавшийся в холодильнике.

В полдень я пришёл в библиотеку и тётка библиотекарша будто знала, что я испорчу книгу. Она так и сказала:

– Я ж говорила. Чудес не бывает. Вы мальчишки всегда рано или поздно что-то изгадите.

– Извините, я не специально, – сказал я.

Тогда мне было тринадцать лет, но перед высокой в очках библиотекаршей я чувствовал себя пятилетним.

– Посмотрите на него. Он не специально, – сказала она, наклонилась ко мне и прошептала. – А что ещё ты делаешь не специально? А?..

Она посмотрела в читательский билет и произнесла моё имя так, будто я был по меньшей мере вором или убийцей.

– Ничего я больше не делаю специально, – пробормотал я, чувствуя как предательски стала подрагивать нижняя губа. Ещё немного и я бы мог расплакаться.

– Ладно, – смилостивилась библиотекарша и бросила книжку Кинга на полку позади себя. – Я составлю акт и пусть твоя мама придёт, подпишет его и заплатит деньги.

– За что? – спросил я.

– Как за что? – изумилась библиотекарша. – За порчу имущества.

– У мамы нет денег…

– Есть, – уверенно сказала библиотекарша и добавила. – Это у тебя нет, а у неё есть.

– А можно как-нибудь, – сказал я, пытаясь подобрать слова и не находя их.

– Как-нибудь что?

– Ну, не за деньги, – я сглотнул тугой комок.

– Не за деньги? – переспросила библиотекарша и вдруг насмешливо посмотрела на меня. – А ты вообще понимаешь что ты сделал с книгой??

– Утопил, – кивнул я.

– Вот именно, – сказала библиотекарша. – Утопил книгу самого Стивена Кинга!

Я подумал, что таким священным тоном можно говорить только про Библию. А тётка наклонилась ко мне и быстро говорила мне на ухо

– А это король ужасов, между прочим, если ты не знал! И полка, где стоят его книги, у нас называется проклятой! Потому что туда приползают умирать крысы! Представляешь, мальчик? За месяц парочка обязательно сдохнет возле этой полки, протухнет и воняет потом. А убирать должны мы. И хлоркой потом посыпать, тоже мы – рядовые библиотекари. А у меня высшее историческое между прочим, образование! Вот что твой великий Стивен Кинг делает! Приманивает вонючих дохлых крыс на свою книжную полку. Представляешь, как из-за дохлятины воняет в нашем книгохранилище??

Я представлял. Я даже отошёл на шаг назад, потому что изо рта женщины тоже пахло так мерзко, что я подумал, есть как минимум ещё одно место в библиотеке, куда приползают умирать крысы. Рот библиотекарши. Понятное дело, что я деликатно промолчал. А с расстояния в шаг вонь из её рта с желтоватыми зубами, казалась не такой страшной.