— В каком-то смысле, — губ коснулась усмешка. — Не знаю. Во всём сразу так и не разобраться. Я впервые взглянул на вопрос с иной точки зрения и до сих пор не уверен, что именно я вижу. Я всё ещё не принял решение, нравится мне новый взгляд на мир или нет. Согласен ли я с этой точкой зрения?

— Для того, кто не согласен, ты слишком уж спокоен и расслаблен, — скептически подняла бровь девушка.

Тем временем дорожка слегка свернула в сторону зданий. Кажется, это малые гостевые покои. Челядь от души веселилась. Кто-то требовал “песню”. Долго уговаривать исполнительницу не пришлось и вечерний ветерок подхватил мелодию, дабы донести её до случайных свидетелей из числа шляхты. Один из них даже узнал в гитарном переборе нечто знакомое, но не смог с ходу опознать.

— Потому что понимаю, что бесполезно ругаться, — улыбнулся Дарк. Он довольно долго тянул с ответом. — Мне нужно всё осознать. Понять вашу точку зрения. Сравнить со своей. Выработать аргументы. Оказывается, по-настоящему сложно спорить на тему, которая касается лично тебя. Глаз замыливается. Мышление становится крайне однобоким.

— Вот! Вот такого человека хотел вырастить отец, — губы Гиацинт тронула улыбка. — Я бы так не смогла. Разум превыше чувств? Пожалуй, что нет.

— А жить с нелюбимым мужчиной? — Даркен попытался найти слабость в позиции сестрёнки.

— Думаю, я смогу найти, за что его полюбить. В каждом должно быть что-то хорошее.

— А если не найдётся? — старший брат сдаваться не собирался.

— Тогда… тогда я буду это делать из любви к папе и маме. Из любви к той семье, по указанию которой я вышла замуж, — улыбка девушки стала мягкой, лиричной, мечтательной. — Но я всё ещё уверена, что в каждом человеке есть что-то, за что его можно полюбить?

— Вот как? — скептически хмыкнул Дарк. — А что ты скажешь о слечне Глашек?

— Забыл? Это она и её подруга Илега послали меня поговорить с тобой. И сколько бы времени длилось наше недопонимание, если бы не они? Как далеко оно могло бы зайти? Могло ли оно стать губительным? Ну и, кроме того… разве это не она сейчас поёт?

Молодой человек прислушался.

— Пожалуй что. Голос похож.

— Мы так далеко. Жалко, ничего не расслышать… — разочарованно покачала головой сестра.

— Тогда слушай внимательно, — легонько кивнул некромаг. — Я узнаю эту песню. Не знаю, кто её исполняет в Форгерии и исполняет ли вообще, но у нас её пел парень со смешной фамилией: не то Пиковый, не то Пиковский.

На пару секунд Дарк прикрыл глаза. Довольно сложно вот так, с ходу, уловить ритм, понять, какой именно отрезок исполняется и перевести его. Пусть даже с русского на русский: в альтернативных мирах эти языки, всё же, различались.

Давай иди куда скажутъ

И дѣлай то что позволятъ,

Тащи, то что загрузятъ,

Тебѣ всё по плечу,

Мѣняй свободу на платьѣ,

А я такъ жить не хочу.

Молодой человек осёкся. Дело было не в переводе: дальше он попросту не помнил текст назубок.

– “Свободу на платьѣ”, да? — задумчиво произнесла Гиацинт. — Нет, я такой песни не слышала.

— Тогда подойдём поближе! — Даркен присел на корточки и резко выпрямился, поднимаясь уже с визжащей сестрёнкой на плече. Та едва-едва успела обхватить его голову двумя руками, стараясь уберечься от падения. — Держись крепче, — добавил некромаг, прикидывая самый короткий маршрут. — Если будем медлить, ты пропустишь куплет.

1.

Дарку не спалось. Всю ночь. Большую часть времени он просто лежал на спине и бессмысленно пырился в потолок, не ощущая и малой толики желания сомкнуть глаз. Порой, молодой человек всё же, кажется, проваливался за ту грань, что отделяла реальность от грёз, но никаких подтверждений тому, что Вагха, форгерийская коллега Диониса, по совместительству заведовавшая снами, как высшей формой праздности, на самом деле приходила в покои Маллоя-младшего, не было. Ни единого воспоминания о потусторонних видениях или о не подчиняющихся никакой логике событиях сновидений. Быть может, мозг милосердно отключался хотя бы на полчаса или час? Неужели некромагу пришлось пролежать до самого рассвета, отчётливо ощущая каждую секунду своего бытия?

А всё из-за вчерашнего разговора с сестрой. Теперь Даркен не был так уверен в том, что идея уничтожить пару-тройку аттракционов в “Вечне забаве” являлась хорошей.

Как же, оказывается, меняется восприятие ситуации, стоит только добавить пару незамеченных ранее фактов? Всего одна беседа, и вот, Маллою-младшему уже не наплевать на мнение отца. А Гиацинт куда коварней, чем можно было бы подумать. Намного коварней.

Учитывая тяжесть груза мыслей и переживаний, не было ничего удивительного в том, что Даркен покинул свои покои, едва лишь в комнату проникли первые лучи утреннего солнца. Не желая больше оставаться наедине жужжащим гулом чувств и волнений, молодой человек приоделся в спортивное и направился на задний двор, чтобы немного потренироваться. Каково же было его удивление, когда выяснилось, что в столь ранний час в коридорах усадьбы удалось встретить кого-то, кроме слуг.

— О, Броня? — некромаг окинул удивлённым взглядом девичью фигурку, не столько прикрытую, сколько подчёркнутую облегающим тренировочным одеянием. — Ну ладно я не сплю в столь ранний час, а что же беспокоит вас?

— Стихами заговорил, Даркен? — ответила девушка, лениво дёрнув левой рукой, всё также облачённой в корсиканский браслет, словно бы гостья даже в доме ректора ожидала нападения. — Я хотела немного размяться, прежде чем приступать к пыткам.

— Пыткам? — не то, чтобы Маллою-младшему стоило сильно поражаться тому факту, что его штатный палач будет кого-то пытать. Скорей, речь шла о некоторой внезапности поднятой темы. В конце концов, Глашек не получала никаких инструкций от “номера один” на эту тему и её статус заплечных дел мастера не был ни разу упомянут вслух. — Инициативненько. И что же ты хочешь выяснить?

— Пока не знаю, — повела плечами Броня. — Начну с француженки. Слечна Кюсо явно знает меньше, однако, думаю, из неё проще будет вытянуть что-то интересное. И тогда появится смысл перейти к её напарнику: зная половину правильного ответа я смогу задать правильные вопросы. Кстати, о вопросах: у вас ведь есть тренировочный зал?

— Есть, но в это время года нет ничего лучше зарядки на свежем воздухе, — Дарк небрежным жестом велел следовать за ним. — У нас есть отличная спортивная площадка на заднем дворе. Так почему ты решила заняться пытками? Я таких распоряжений не давал.

— Я не люблю двух вещей: ждать и догонять, — она один в один повторила своё предыдущее неуверенное движение плечиками. — Ректор определил меня именно в твою группу. Это говорит о том, что война за Хотску будет идти исключительно твоими силами. Помощи сверху не ожидается. И, как я поняла, в усадьбе у тебя из личных ресурсов, помимо моей персоны, только ты сам. А время, с учётом скорости реакции Сковронского, у нас ограничено. Сильно ограничено. Буду долго ждать приказов — придётся догонять.

Даркен задумался. Та Броня, что сейчас холодным тоном раскладывала по полочкам причины, по которым ей стоит с утра пораньше приступить к пыткам, разительно отличалась от девушки, чьи песни вчера вечером он подслушивал, стоя у окна. Тот же голос. Те же интонации. Но совершенно иные темы беседы. И даже смех. Кто бы мог подумать, что Глашек, в принципе, умеет смеяться? По-настоящему, а не фальшиво, напоказ.

— Ты ведь не хочешь этим заниматься? — “номер один”, всё же, решил спросить напрямую.

— Наши желания не всегда в приятном шоке от наших возможностей, — ответила палач. — Кто-то должен выполнять грязную работу. Ни Кюсо, ни её дружок-маньчжурец Желчны меня бы не пощадили.

Дарк поджал губы.

— Я разговаривал вчера с Ёлко. Эти двое нам достались слишком легко. Они точно не знают ничего важного.

— Они — ресурсы. Мы обязаны их использовать, — Броня нахмурилась и опустила взгляд вниз. — Я вчера посовещалась с твоей сестрой и хочу, чтобы ты подтвердил или опроверг информацию: Кюсо ведь, по сути по своей, никто? Французское дворянство, бежало в Богемию около полутора десятков лет назад. На родине у них ничего не осталось, а здесь они благ ещё нажить не успели.