Но ведь его никто не пытал. Никому уже не были нужны ответы настолько, чтобы ради них останавливать процедуру казни.

Более того, Броня решила окончательно похоронить саму возможность получить эти ответы. Когда лента собрала все ампутированные части тела, левая рука легла на лоб изуродованного человека, чей язык болтался склизким галстуком. Указательный и средний палец скользнули под чёлку и фуражку с черепом, останавливаясь на тех же точках, что и на последнем экзамене с тренировочным манекеном. Плоть не была главным, что хотела забрать попаданка. Она была лишь символом.

Поводок завибрировал. Импровизированная магическая мясорубка перемалывала отнятое в фарш, лишая лекарей-некромагов возможности попросту найти потерянные части тела и прирастить их обратно в ходе сравнительно несложной процендуры. Но, куда большее значение имело топливо, которое девушка использовала для активации заклинания. Это были не её неприятные воспоминания о боли. Это были воспоминания безымянного полицейского. Те, что сами всплывали в его нетренированном разуме.

Главным, что собиралась отнять Броня, являлись именно они. Воспоминания. То, что не может вернуть ни один некромаг. Истинно невосполнимая потеря. Ведь даже измолотые в фарш органы можно нарастить с нуля, пусть даже это и дороже, и сложней. Но воспоминания не вернёт никто. А девушка заберёт их. Много. Процентов десять или пятнадцать.

Сегодня этот безымянный полицейский умер. Из тоннеля любви на свет выедет совершенно иной человек. По сути, не виноватый в том, за что его так зверски изуродовали.

Ведь именно наши воспоминания делают нас теми, кем мы являемся.

2.

До Брони не сразу дошло, как она повлияла на действия преследователей. Лишь когда чуткое ухо уловило плеск холодной воды, сопровождающий попытки кого-то незримого убежать подальше. Ну, конечно же, вопли златозубого! Если их услышала спешно бегущая прочь влюблённая парочка, значит, и преследователям скоро всё будет известно.

Глупая челядь.

И ведь слышали же, что эвакуация объявляется. Решили, что это не их дело и можно не торопиться покидать тележку? Что их эвакуация не касается? Просто… не хотели мочить ноги?

Некромагичка решила вернуться к месту засады. Пересечение освещённого розовым декоративного романтического тоннеля и служебных помещений обеспечивало больше возможностей для маневрирования. Может, вновь устроить засаду? Наверное, не получится. Ширмочка промокла, да и местечко выходило слишком очевидным. Пожалуй, что, смысла в этой затее уже никакого не оставалось. А, может, Броня просто сама себе придумала оправдание что-то “не делать”, чувствуя эмоциональное опустошение, убивающее любую мотивацию? Может, в бой её толкал гнёт подсознательной ненависти к себе за излишне жестокую расправу? Навязчивое мортидо?

Хотя, отношения с ненавистью у слечны Глашек были давние. Это мрачное тягучее и жаркое чувство, напоминающее расплавленный металл не раз уже выручало девушку в этой жизни и в той.

Так или иначе, право следующего хода принадлежало бригаде Сковронского. С их стороны было бы логичней разделиться и взять попаданку в клещи. Помимо очевидного варианта отхода в служебные коридоры, у Брони в таком случае ещё оставался шанс быстро победить первого из встреченных противников в открытом бою один на один. Но даже при таких обстоятельствах преследователи куда больше выигрывали от разделения, нежели от движения единой группой, шансы которой упустить свою цель, так и не сумев связать её боем, оценивались, как “крайне высокие”..

Будь синеглазка здесь одна, она бы сконцентрировалась на побеге. Однако это подставляло под удар Илегу. Нельзя сбегать, не убедившись, что ищейки пытаются взять след слишком далеко от укрытия lesis.

Мысли о предстоящем сражении помогали взять верный настрой. Желание опустить седалище на ближайшую горизонтальную поверхность и смотреть в одну точку пустым взглядом, сменялось жаждой действия. Плечи сами собой двигались, разминая мышцы спины. Левая рука скользнула к слегка задравшейся во время недавнего приземления юбке и оправила её.

Впереди — Броня логично предположила, что атаку стоит ожидать со стороны начала аттракциона, которое было куда ближе к месту засады — появились первые признаки вражеского присутствия. Судя по звукам шагов и плеску воды, противников было двое. Два некромага? Или некромаг в паре с оставшимся полицейским? Синеглазка решила просто подождать и выяснить.

Тем более, что ждать оставалось недолго. Обходя с двух сторон замедлившую ход тележку-лебедя, из-за угла показались девушка-некромаг и полицейский. Оба в состоянии боевой готовности: служитель закона смотрел на мир исключительно поверх ствола пистолета, а девица — сквозь едва заметную рябь активного щита. Именно она, кстати, первой появилась в поле зрения Брони, держа перед собой резную изящную волшебную палочку без выделяющихся элементов драгоценных металлов.

Незнакомка небрежно дунула на непослушный золотистый локон и улыбнулась, предусмотрительно останавливаясь метрах в пяти от синеглазки.

— Как же много у тебя самоуверенности! Даже убежать не пытаешься!

Однако, к удивлению преследовательницы, ответа удостоилась не она, а сопровождающий её полицейский, время от времени бросающий взгляд вниз, на защищённые исключительно колготками стройные ножки Брони. Та отметила направление взгляда и изменила форму своего щита с круглой на овальную, увеличивая площадь защиты в ущерб прочности.

Этот страж правопорядка был синеглазке уже не столь хорошо знаком, как предыдущий. Слишком обыденно он выглядел. Легко перепутать. Быть может, попадался на глаза пару раз, но в памяти эти встречи не отложились вовсе.

— У вас ещё есть время покинуть ристалище, пан полицейский. Вмешиваться в дела шляхты — не ваша обязанность. Уходите, иначе я выжгу ваши воспоминания. Не сегодня, так завтра.

Последнее уточнение было тем, что отделяло блеф от угрозы. Броня достаточно трезво оценивала свои шансы дотянуться до головы мужчины в этом бою. Куда вероятней, что он получит ранение, после чего синеглазка попросту сбежит. И уже завтра… послезавтра… она дотянется до него.

— Это незаконно, — возможно, в разуме полицейского проходили те же процессы, и он осознал значение последней реплики преследуемой. — Это уже больше, чем простой самосуд.

— Только в том случае, если решения принимать будет Сковронский. А если Маллой?

— Громкие слова. Тебя-то будут судить уже сегодня, — рыкнула девица.

А ведь вражеская некромагичка демонстрировала изрядное эмоциональное напряжение. К тому же, она всё ещё держала защиту! А ведь между щитом Брони и щитом незнакомки была огромная разница. Заклинание попаданки не сжирало драгоценный запас праха каждую секунду. И полицейский отправился именно с ней в паре. Похоже, что преследовательница не была уверена в своих шансах в бою один на один. Хотела дождаться напарника и отдать ведущую роль ему?

Единственный присутствующий немаг нервно пожевал губами.

— Три, — начала отсчёт Броня.

Полицейский переступил с ноги на ногу и, не сводя прицела с попаданки, вытер лоб о правое плечо.

— Даже не вздумай её слушать! — блондинка слишком нервничала. Её чересчур эмоциональный голос не придавал убедительности её словам. — Вздумаешь бежать, и тебя достанут!

— Два, — несмотря на крепнущую уверенность в собственных силах, синеглазка всё равно предпочитала биться с одним противником, а не с двумя.

Считать до одного не пришлось. Полицейский поднял руки.

— Пистолет в воду и беги, — велела Броня. — Быстро!

И вот, едва смертоносное оружие покинуло руку хранителя правопорядка, едва оно начало своё движение вперёд и чуть вверх, получив первый импульс броска, попаданка двинулась вперёд. Сокрытая невесомым, но крепким щитом из собранной спиралью ленты, девушка ощущала себя древнегреческим гоплитом — нет, самим царём Леонидом — рвущимся навстречу струхнувшему врагу.

Студентка ВАТИ упустила момент начала атаки, отвлёкшись на своего ненадёжного напарника. К её чести, она быстро сообразила, что к чему и атаковала на опережение. Одновременно с шагом назад, незнакомка взмахнула палочкой вправо. Никаких подсказывающих заклинание спецэффектов или слов не было, лишь по контексту Броня угадывала кручёное проклятье, которое должно было обойти по дуге спиральный щит и ударить цель в левый бок.