«Идти по тропе, по следам. Следовать. Наследовать. Продолжать…»

– О чём задумались? – Костик хлопнулся с ней рядом.

– О пейзаже. Люди уходят, а пейзажи остаются.

– Вечное небо Аустерлица из школьной программы? Философские метания князя Болконского? Не поздновато? – поддел он её.

– Или самое время, – вздохнула она.

– Не, в этом смысле вам ещё рано.

Они помолчали.

– Не, ну такую тоску нагнать – это ещё постараться! – и Костик встал, – идёмте! А то я сам задепрессую. Идёмте-идёмте!

– Куда? – грустно вздохнула она, уже войдя в образ и в настроение.

– В шашлычку! Я тут приметил одну, и недалеко от нашего дома. Шашлык мясной и из сёмги. И не сметь отлынивать! Если купим у хозяина пиво, сможем откупорить своё шампанское.

– Шампанское в шашлычке?

– Не так ставите вопрос, дамочка. Шампанское с сёмгой! Идём?

– Находилась уже. Едем! Давай за руль! И не сметь отлынивать!

Они осторожно спускались к машине, а над ними кружили горластые толстые чайки…

Галина Михайловна грустно посмотрела на мясо. Вырезка была хороша, но ей одной этого много, а сын сказал, что задерживается, мол, работу нашёл. Знает она ту работу! Только бы совсем не запил!

Она пошла с рынка с пустой сумкой, но на выходе остановилась возле торговки клубникой. Первая крупная ягода одуряюще пахла летом – настоящим жарким ягодным ароматным летом. И Галина Михайловна не удержалась – купила полкило и понесла домой в пакетике, держа подальше от сумки, прикидывая, как будет есть ягодку со свежим белым хлебом и с кофе. Вот бы и сыночка попробовал, а пока хоть и себя побаловать.

Хрясть! Ноги вдруг разъехались, и она сама не поняла, как хлопнулась на мостовую. Сверху на неё посыпались ягоды, взлетевшие вместе с пакетом, и теперь падавшие вниз огромными алыми каплями.

– О, боже! Женщина! Вы живы?

– Вам плохо? Не шевелитесь!

– Любой мог упасть!

– Какая свинья бросила здесь банановую кожуру?

– Это ж как сильно ударилась! Всё лицо в крови!

Галина Михайловна ощупала лицо и облизнулась.

– Это не кровь, – и она села прямо на мостовой, – это ягода.

– Что ж вам так не везёт в последнее время? – раздался над ней энергичный, звонкий и почему-то очень знакомый голос.

– Ой, а я вас узнала! – и Галина Михайловна попыталась встать, – Ой!

– И я вас узнала, хотя в этой масочке для лица вы совершенно неузнаваемы.

Народ захихикал и стал расходиться. Галина Михайловна тоже улыбнулась.

– Ой, – лицо снова перекривило болью.

– Опять спина? Ударились?

– Ага, – смущённо кивнула Галина Михайловна.

– Ну, пойдёмте. И держитесь за меня крепче…

Из Судака они снова вернулись в Симферополь.

– Ты смерти моей хочешь? – капризно спросила госпожа Альфия.

– Не я, а ваши кредиторы. После неё они хоть авторские права получат.

– Фиг им с маслом, как говорили в моём пионерском детстве! Я свои права уже завещала, и не то что авторские, а даже автомобильные!

– И кому? – поинтересовался Костик для проформы – знал, что не ответит.

– Кому-кому? Человеку одному. Ты зачем меня сюда привёз?

– Потому что это столица Крымской республики, и отсюда можно сделать международный банковский перевод. Пришло время платить по кредиту.

– ОЙ! А мне нечем, – и она в ужасе уставилась на Костика, – денег-то нет.

– Приехали. А шампань зачем покупали?!

– Да что шампанское?! Что ты к нему привязался? Этот ящик – капля в море.

– Вот в море нас и утопят! Так, не крутите и не финтите, – и Костик погрозил ей пальцем, – говорите, с какого счёта кредит оплачивать? И не сметь отлынивать!

– Полет! Полет должна была уже прочитать роман и дать аванс! Почта!

Они столкнулись головами у компьютера.

– «Дорогая Альфия! Замечательный сюжет и блистательный финал. Крым явно пошёл Вам на пользу. Перевела Вам аванс за «Нимфу из бассейна». Жду роман, о котором мы с Вами договаривались – любовный и немного ироничный, с местным колоритом Крыма – вы обещали писать его параллельно со сценарием. Удачи!»

– Ура? – подмигнула она Костику, выдохнув с облегчением.

– Гип-гип ура! Почитать дадите вашу нимфу?

– Вы читаете дамские романы? – искренне удивилась госпожа Альфия.

– Ваши бы прочитал.

– Тогда дам как-нибудь.

– Теперь зайдём в ваш кабинет в банке и оплатим кредиты номер один и два.

– Номер один, номер два! Какой вы, право, нудный тип, Костенька!

– Работа такая, госпожа Альфия. Кстати, а ваша Полет знает, что вас зовут Александра Андреевна, а вовсе не Альфия Магомедовна? – вскользь спросил он.

– Не знает. Никто не знает. А ты откуда узнал?

– Пробил адрес вашей сестры, потом поискал в сети историю вашей семьи.

– Зачем?

– Стало интересно, чем вы так насолили сестре.

– Ну, в сети ты этого не найдёшь. А имя… Отчим дал мне фамилию, а маме статус замужней женщины. Только за это я приняла от него имя, когда узнала историю своего рождения. Он никогда не бил, только попрекал маму. А она говорила, что могла жить гораздо хуже, а отчим оказался милостивым человеком. Говорила, что Альфия значит самая первая, та, которая будет жить тысячу лет, поэма, состоящая из тысячи строк. Говорила, что это лучшее имя, чем то, которое дал мне настоящий отец. Это имя показало маме, что отчим принял меня как своего ребёнка. А отец дал мне имя и отказался от нас с мамой. Так что это вовсе не литературный псевдоним, отчим в конце концов сменил мне метрику. Я Альфия.

– Да, я знаю. Простите.

– А я не прощаю. Что за нахальство – совать свой нос в мою личную жизнь? Вы невоспитанный человек, мой мальчик, гадкий пронырливый наглый тип!

Она встала и, пройдя через комнату, вышла на веранду.

– Приехали, – расстроено сказал Костик в пустой комнате.

Пустые помещения вообще хорошо влияют на человека – иногда пустая комната луче слов говорит, что вы кого-то обидели, кого-то ранили. В пустоте и тишине возникают незримые монстры нашей совести и вгрызаются прямо в сердце.

– Костик! А где мой плед? Здесь сыро, как в болоте! И я хочу чаю!

Костик расплылся в улыбке и покачал головой.

– Как ребёнок, ей богу, – обрадовался он и откликнулся, – сейчас принесу!

На террасе она и пяти минут не выдержала – вернулась в дом.

– Слушайте, Костенька, а давайте я дам вам выходной? Вы навестите маму, а я поваляюсь пару дней на диване. Знаете, лучшие идеи приходят ко мне на бегу, неожиданно, но иногда, чтобы как-то подойти к ним, мне необходимо немного побездельничать, помечтать, просто побыть водорослью, плывущей по течению.

– А я нависаю над вами, как дамоклов меч вашей глухонемой совести?

– Вы столь же проницательный, сколь и занудный, Костенька.

– Хорошо. Только одно условие.

– Никаких условий! Ну, что это за шантаж?

– Я бы даже сказал, вымогательство. Накидайте идею. Сюжет, героя, тему.

– Вот именно для этого мне и нужна тишина. Николя это понимал и иногда исчезал из моей жизни – тихо и незаметно. На пару дней.

Костик внимательно к ней присмотрелся.

– Вот не похоже, чтобы на вас нахлынуло. Зато я слышал, что Рашит Чегодаев прилетел в Москву, и едет сюда, в Крым на Международный экономический Форум.

– Точно?!

– Верняк. Только он ещё через неделю будет. Тогда и свалю.

– Что за намёки? – возмутилась романистка.

– Да ни боже мой! – открестился Костик. – А поедем в Ялту?

– Поедем! – с ходу согласилась романистка. – К ней?

– Да! Ох…

– Ага! – торжествующе воскликнула госпожа Альфия. – И кто она?

– Так, Альфия Магомедовна, а садитесь-ка за работу.

– Так, Константин Валентинович, а давайте-ка на чистоту: любишь?

– Люблю.

– А почему так мрачно и обречённо?

– Так я ж теперь этот, свергнутый идол. А у неё отец – бизнесмен. Он и сразу мне сказал, что дочь только за чемпиона отдаст или за короля бизнеса.