«Итак, господа, все ниточки ведут к баракам возле кладбища, немедленно едем туда», – заявил своим спутникам Аристарх Петрович.

«Не нравится мне этот Тарасов!», – заключил Великанов, когда они ехали в экипаже. «Согласен, неприятный тип, и жадный», – поддержал его Игнатов.

«То, что жаден, это точно, ну да Бог ему судья, но он не убийца. Я думаю, что мальчишку посыльного убийца использовал в тёмную, чтобы расправиться с Зинаидой Фёдоровной», – сообщил Аристарх Петрович.

«Эх, жаль, Агаты с нами нет! Она бы подсказала, где скрывается злодей!», – посетовал Сергей Васильевич.

«Сейчас Агате находиться с нами слишком опасно. Мы очень близко подобрались к убийце. Я не хочу, чтобы она пострадала», – объяснил Новосильцев.

«Что ж и то правильно!», – согласился Игнатов.

«Однако, зная эту барышню, она может и сбежать, чтобы самой поймать преступника», – резонно заметил Великанов.

«Вот поэтому, я велел Ничипоренко не спускать с неё глаз!», – пояснил Аристарх Петрович. «Однако, господа, нам надо спешить! Я опасаюсь за судьбу мальчика из кондитерской», – заметил он.

Когда они подъезжали к баракам, то услышали истошный женский крик: «Убили, убили!». «Не нравится мне это!», – произнёс Новосильцев. Они остановили экипаж, и, соскочив, побежали на крик.

В подворотне между двумя бараками голосила женщина. Около неё сгрудился народ. «Расступись, полиция!», – крикнул Новосильцев.

Народ послушно пропустил их. Аристарх Петрович, Великанов, Игнатов и филёр увидели тело мальчика, около которого голосила невысокая худая, измождённая светловолосая женщина.

«Опоздали!», – с горечью произнёс Новосильцев.

«Да это тот мальчишка, который конфеты приносил!», – тихо шепнул филёр.

«Ты в этом уверен?», – уточнил Новосильцев.

«Совершенно уверен, господин следователь! Я прекрасно запоминаю лица!», – заявил филёр.

«Мальчонку то, наверное, ночью убили, а утром его мать нашла. Ишь, как убивается, сердешная. Ясное дело, одна без мужика шестерых детей воспитывает. Мужик то её на фабрике работал, там и погиб, несчастный случай. Тимошка то, старший был. У Тарасова работал. Деньгу в дом приносил. Остальные то пятеро малые совсем. А она сама много ли заработает? Ну, там постирать кому, или сшить чего. С этого много денег не заимеешь», – пояснил говорливый дед из толпы Аристарху Петровичу.

«Кыш, кыш, проклятый», – вдруг замахал руками дедок.

Все на него уставились. На крыше барака сидел огромный чёрный ворон.

103

Наклонив голову, он пристально смотрел на народ внизу. Какой-то мальчишка запустил в него снежком. Ворон, обиженно каркнув, улетел. «Вот, нечистая сила!», перекрестился дед.

«Так, народ расходитесь, нечего тут смотреть!», – скомандовал Новосильцев. «Да, и, женщину уведите!», – попросил он.

Великанов, Игнатов и филёр стали энергично призывать всех разойтись. Народ, поворчав, начал расходиться. Две дюжие бабы, подхватив под руки мать мальчика, увели её.

Аристарх Петрович подошёл к телу мальчика, наклонился над ним.

«Зарезали ножом, несколько ударов под ребро. Он просто истёк кровью.

Нож, очевидно убийца забрал с собой», – заключил он.

«Вот что, братец! Езжай в участок, сообщи там. Пускай пришлют телегу, чтобы увезти тело в морг», – сказал Новосильцев, подозвав филёра.

«Да, от матери сейчас толку мало будет, допросим её позднее. Вы, Игнат Петрович, с Сергеем Васильевичем опросите людей. Может быть, кто-то что-то видел, слышал», – обратился Аристарх Петрович к Великанову и Игнатову. Те, молча, кивнув, ушли.

«Да, парень, не повезло тебе!», – произнёс Аристарх Петрович, стоя над телом мальчика. Он проверил его карманы. В них ничего кроме двух варежек не было. Аристарх Петрович аккуратно переложил их себе за пазуху.

Через некоторое время вернулись Великанов и Игнатов.

«Ничего! Развёл руками Великанов. Никто ничего не видел, никто ничего не знает», – развёл руками Великанов. «А у меня есть кое-что. Наш словоохотливый дедок, вроде бы видел, как Тимофей разговаривал с каким-то бородатым мужчиной в чёрном», – сообщил Игнатов.

«А почему вроде бы видел?», – уточнил Аристарх Петрович.

«Да, в том-то и дела, что у деда этого плохое зрение», – пояснил Сергей Васильевич. «Да, плохо дело! Надо посоветоваться с Агатой!», – заключил Новосильцев.

Когда приехала телега, все уже порядком замёрзли. Великанов и Игнатов, вздохнув, положили тело мальчика на телегу и, накрыли его рогожей. Лошадь, запряжённая в телегу, медленно двинулась, увозя свой скорбный груз. «Едем в участок!», – скомандовал Аристарх Петрович.

В ту ночь Агате снились кошмары. Снилось ей, что Зинаида Фёдоровна протягивает ей коробку с конфетами, и улыбается. А когда она берёт одну из конфет, то лицо вдовы Павла Ивановича искажается, и, она выбивает конфету из руки Агаты. Потом, Агата видит, как Зинаида Фёдоровна показывает ей пальцем в угол комнаты. А там, стоит кровать, на которой лежит другая, мёртвая Зинаида Фёдоровна. В изголовье же кровати стоит убийца, с искажённым злобой лицом. А ещё она видела молоденького белобрысого парнишку. Он грустно смотрел на девушку, зажимая рану на боку, из раны сочилась кровь. Кто этот парнишка, Агата не знала. В ужасе, она проснулась. Сердце бешено колотилось в груди.

Кто бы знал, каких трудов ей стоило убедить Ничипоренко послать

104

человека к Игнатову! Она знала, что Сергей Васильевич не подведёт. Теперь, Агата с нетерпением ждала возвращения Новосильцева, Великанова и Игнатова. Она то и дело подбегала к окну, вглядываясь в дорогу.

«Почему, но почему они не взяли меня с собой! Там от меня было бы больше толку!», – сетовала она.

Наконец, показался экипаж. Когда Новосильцев, Великанов и Игнатов вошли в участок, уже по их лицам было понятно, что дело плохо.

Агата выбежала им навстречу.

«Я всё знаю! Зинаида Фёдоровна мертва. Этот мальчик тоже. Он убил их»,

– произнесла девушка. «Он близко! Он где-то очень близко!», – продолжила она. Новосильцев Великанов и Игнатов от изумления не знали, что и сказать.

«У кого-то из вас есть вещи мёртвого мальчика!», – вдруг произнесла Агата. Великанов и Игнатов удивлённо переглянулись, а Аристарх Петрович замер в изумлении.

«У вас!», – произнесла девушка, подойдя вплотную к Новосильцеву.

«Да, я взял варежки убиенного Тимофея, сам не знаю почему!», – растерянно сказал Аристарх Петрович.

«У вас очень хорошо развита интуиция, Аристарх Петрович, эти варежки нам очень пригодятся», – произнесла она.

«А теперь, не могли бы вы мне их дать!», – попросила Агата.

«Да, конечно!», – произнёс Новосильцев, протягивая ей варежки убитого мальчика.

Она осторожно взяла их в ладони, потёрла, и, глубоко вздохнув и закрыв глаза, замерла. Лицо её застыло, ни один мускул не дрогнул. Через несколько минут, показавшихся присутствующим вечностью, девушка вновь глубоко вздохнула, широко открыла глаза. И упала как подкошенная.

Очнулась Агата в кабинете Аристарха Петровича на диване. Около неё хлопотал Матвей Петрович, подставляя ей под нос склянку с нюхательной солью. Рядом стояли Новосильцев, Великанов и Игнатов. Лица у них были бледны и встревожены

«Ну, слава Богу, сударыня, вы очнулись!», – утирая пот со лба, произнёс Копёнкин. «Да, уж страху вы на нас нагнали довольно! Рухнули как подкошенная! Чуть не расшиблись совсем, спасибо Игнат Петрович вас подхватил!», – заметил Новосильцев.

«А потом вас, милая барышня, никак в чувство не могли привести. Сергей Васильевич за Матвеем Петровичем поехал, а мы с Аристархом Петровичем чуть со страху не поседели. Слава Богу, Матвей Петрович вас, сударыня, откачал», – сообщил Великанов.

«До сих пор мне не приходилось видеть седого лысого жандарма!», – слабо улыбнулась девушка. Все присутствующие нервно рассмеялись.

«Ну, сударыня, я смотрю, вам лучше, поэтому позвольте откланяться, дела!», – попрощался Копёнкин.

«Я вижу, вы сгораете от нетерпения, хотите узнать, что же я видела», – произнесла Агата, когда за Матвеем Петровичем закрылась дверь.