– Смотри, не скажи так кому-нибудь из своих. Тебя не поймут…

– Знаю, – усмехнулся Аркон. – Честно говоря, я уже устал от нашей вампирской сущности. Почему нужно быть обязательно сильнее всех и вся? Я понимаю, что вампирами должны становится самые достойные, но нельзя же доводить всё до абсурда! Зачем столько шума вокруг этих испытаний? Я считаю, всё это можно сделать гораздо проще.

– Но так будет не интересно…

– И в чём заключается этот интерес? – Оления ещё никогда не видела своего возлюбленного таким раздражённым. Но не успела она сказать ему что-нибудь ласковое, как он продолжил: – Из-за этих дурацких правил ты должна доказывать, что достойна меня! Хотя, я вообще против того, чтобы ты становилась одной из нас…

– Даже не начинай. Мы это с тобой уже обсуждали. Я стану вампиром несмотря ни на что…

– По-моему, всё это неправильно. У людей должны быть свои ценности, а мы им навязываем вампирские идеалы… Поэтому ваша молодёжь больше стремится стать нами, чем воинами или же великими магами… Против нас опять настроены почти все кланы. Но Совет Вампиров словно бы только того и добивается! Идиоты!

– Аркон, давай не будем касаться дел Совета.

– Я бы с удовольствием, но зато они касаются нас. Ты болеешь, а до конца испытаний осталось совсем немного. И если ты не пройдёшь эти состязания, нам придётся ждать следующих…

– Я знаю, дорогой. Но это всего лишь простуда, и я скоро поправлюсь. Кроме того… – Оления замялась, испытывая неловкость. Но ей очень не хотелось выглядеть в его глазах немощной слабачкой, поэтому она ему соврала, хотя прежде этого не делала: – Кроме того у меня начались женские дни, поэтому я слаба сейчас как никогда. Ведь я ещё не вампирша, и мне приходится мириться со всеми «прелестями» человеческой жизни.

Граф испытующе посмотрел на Олению.

– Любовь моя, зачем ты мне так очаровательно лжёшь? Или ты забыла кто я?

Оления тут же ощутила невыносимый жар в щеках. И простуда здесь была совсем не причём.

– Не забыла. Но причём здесь это?

– А тебя никогда не интересовало, почему я даже не помышляю о близости в определённые дни? И они как раз совпадают с твоими женскими циклами?

– Хочешь сказать, ты знаешь… что мне тогда нельзя и я тебе всё равно откажу? Но как?!

– Милая моя, я кровь чую за сотни туазов. По этой же причине я уверен: ты меня сейчас обманываешь.

Оления грустно улыбнулась и протянула к нему руки. Граф тотчас прижал её стройное тело к себе.

– Любимый, иногда я забываю, что ты у меня вампир… Ведь ты не такой как остальные…

– И мне это порой совсем не нравится. Но я не хочу, чтобы обо мне узнали всю правду. Ведь тогда мной начнут пугать людей, делая из меня какого-то монстра. Поэтому, чем меньше вокруг меня слухов, тем лучше для нас обоих. Ведь ты же хочешь когда-нибудь воссоединиться с отцом?

– Конечно. Но вряд ли он меня когда простит…

Лес около Верумуна.

– Значит, от меня требуется освободить твою дочурку и доставить её к тебе в целости и сохранности. Но, предупреждаю сразу, это как получится…

– Что ты хочешь этим сказать? – пробормотал Габриэл, занимаясь костром и с возмущением посматривая на меня.

– Это я к тому, что её похитили уже несколько недель назад. Поэтому, скорее всего, она далеко уже не в целости и сохранности… К тому же, как она узнает, что меня послал ты? Она сейчас очень напугана, и вряд ли доверится первой встречной ведьме.

Габриэл тут же запустил руку в карман, вытащил из него какую-то тряпку и протянул её мне:

– Отдай ей вот это. Этот шарф связала мать Олении, когда ещё носила её в себе. К сожалению, она умерла при родах…

– Я, конечно, тебе сочувствую, но сейчас не время предаваться воспоминаниям. Думаешь, когда твоя дочь увидит эту тряпку, то сразу же проникнется ко мне доверием?

Я повертела в руках шарф, удивляясь сентиментальности некоторых людей.

– Думаю, что да.

– Тогда у твоей дочурки маловато мозгов. Как она ещё дожила до своего совершеннолетия?

– Прекрати. С головой у неё всё в порядке. К тому же, далеко не все девушки такие же хладнокровные и бессердечные как ты. А я воспитывал свою дочь доброй и отзывчивой.

– Вот и довоспитывался… В Сотрионии железные яйца нужно иметь всем без исключения, иначе тебя разжуют и выплюнут. А насчёт моей бессердечности… Да, ты прав, я такая. И горжусь этим. Моя мать не вязала мне шарфиков. – Я сделала паузу, чтобы разложить всё в голове по полочкам. И выводы, к которым я пришла, меня совсем не обрадовали… – Габриэл, я не сдвинусь с места, пока ты мне не расскажешь всё, что знаешь. Ведь я же не дура, в этом деле слишком много нестыковок. Во-первых, чем ты занимался всё это время, кроме того, что пытался убить вампира? А во-вторых, нафига этому кровососу понадобилась именно твоя дочь? Ему не хватает тех, которые добровольно хотят поделиться своей кровью? И ради неё он притащился аж в Треквекс?

Габриэл бросил на меня глубоко несчастный взгляд и отвернулся. Но почти сразу же он достал из нагрудного кармана аккуратно сложенный лист бумаги и протянул его мне. Я пробежала глазами написанное и чуть не рухнула от потрясения.

Это оказалось письмом Олении, дочери Габриэла, своему отцу. И в нём она признавалась ему в том, что сбегает из дома, чтобы «остаться с любимым навсегда»…

Вот это поворот. Только что моё задание из очень сложного стало просто невыполнимым! Тысяча драйканов! Почему этот красавчик сразу не рассказал мне всю правду? Я бы тогда ни за что на свете не согласилась на такое безумное задание! Хотя, именно поэтому он этого и не сделал…

– Неужели я похожа на идиотку?! – прошипела я в лицо Габриэла.

– Ни капли.

– А на самоубийцу?

– Тоже нет.

– Так почему ты выбрал именно меня?!

– Потому что внешне ты похожа на мою дочь.

Я чуть не задохнулась от возмущения. Ведь он провёл меня как девчонку. Заморочил мне голову с самого начала нашего с ним знакомства!

– Даже так? Я сразу поняла, что здесь что-то нечисто… Назови мне хоть одну причину, из-за которой я не должна послать тебя в зелёный зад драйкана.

– Назову, и даже несколько. Во-первых, я тебе понравился как мужчина. А во-вторых, я дам тебе столько денег, что ты сможешь безбедно прожить до конца дней своих. И тебе не придётся больше гоняться за всякими тварями, – ответил Габриэл и улыбнулся мне так, что моё ведьмовское сердце непривычно затрепетало. – А в третьих, ты не настолько бессердечна, как кажешься.

Честно говоря, я не ожидала от него такого ответа. Довольно самонадеянно, но не безосновательно. Это насчёт первого утверждения, а что касается второго… Даже не сомневаюсь, что он меня не обманывал. Жизненный опыт – лучший учитель, поэтому я прекрасно разбиралась в разных тварях, а в людях и подавно. К тому же ведьму нелегко обмануть (но можно, как только что выяснилось). А насчёт моей бессердечности, которой у меня якобы нет, тут он глубоко заблуждался. Я соглашаюсь на это безумное задание лишь по одной причине – деньги и ещё раз деньги. Ведь столько мне не заработать за всю свою жизнь! Так что мною движет лишь холодный расчёт, а вовсе не жалость к какой-то дурёхе, которая умудрилась влюбиться в кровососа.

– Между прочим, у меня были мужчины и покрасивее тебя… А во-вторых, может, ты поделишься со мной своим планом? Как ты задумал подсунуть тому вампиру меня вместо своей дочери? И как ты, вообще, собрался спасать человека, которого никто не похищал?

– Я знаю свою дочь. Она не глупа, но очень наивна. Этот кровосос, граф Лосхингтон, просто задурил ей голову. Очаровал её красивыми словами о любви!

– Допустим. Но как ты собираешься её возвращать, если она по уши влюблена в этого вампира? Да она не станет меня даже слушать! Вместо этого она сдаст меня своему дружку и всё!

– Нет. Оления добрая девочка, она никогда этого не сделает. Кроме того, я надеюсь, что она давно уже поняла, что представляет собой её возлюбленный. От тебя требуется только показать ей шарф и рассказать о том, что её отец на неё не злится. Что я безумно волнуюсь и жду её возвращения, – в сердцах произнёс Габриэл и отвернулся…