Всякое отступление от обряда признается за вредную ересь, с которой всякие меры борьбы дозволительны. Заблудших овец не стараются вернуть ни убеждением, ни лаской, а загоняют их или сокрушают их дубиной, цепями, тюрьмой, а, если можно, то и пытками, и казнями.

(□+∆) К точному выполнению обряда присоединяют поучения, но не в смысле обстоятельного разъяснения жизненных вопросов, согласно вере или систематичному изложению христианской философии, а только как схоластические, бесплодные комментарии к букве текста и обряда.

От пасомых требуют, кроме точного выполнения обряда, бесплодного знания отдельных фактов священной истории, объясняющих обряд, и вместо боговедения – знание катехизиса.

Уклоняющихся по-прежнему дубиной загоняют на лоно правоверия, приправляя насилие поучениями, которые задаются не целью убедить, а скорее целью мотивировать неизбежность насилия.

(□+∆+○) Духовные власти признают за собой обязанность любить, но только тех, кто точно выполняет обряд и знает комментарии к нему.

От пасомых требуют любовь в границах верности обряду и правоверия в комментариях к нему.

Уклоняющихся стараются возвратить к правоверию не только насилием и авторитетом буквы, но и лаской, насколько она может служить подспорьем для них.

(□+○) Наступает период поэзии обряда, восторженной сентиментальности, еще не преобразующей ни сознания, ни жизни, но окружающей обряд ореолом искреннего чувства.

От пасомых требуется не только точное выполнение обряда, но и благочестие, понимается это слово не в смысле сознательной веры и жизни по вере, а в смысле сентиментального ханжества.

На уклоняющихся действуют гипнозом восторженного фанатизма, прибегая, в случае неуспеха, и к насилию, которое во все время преобладания ощущений, наравне с обрядом и буквой, остается доминирующей нотой, главным по отношению ко всему остальному.

(□+○+∆) Поэзия обряда и фанатизм ханжества подкрепляются доводами разума.

Тут налицо и любовь, и разум, притом в гармоническом соотношении между собой, что легко может обмануть легкомысленного наблюдателя. Лучшим доказательством тому, что мы имеем дело только с высшей формой низшей степени дисгармонии в жизни церкви поместной то, что и любовь, и разум не приводят ни к сознательной вере, ни к честной жизни по вере, а только служат к опоэтизированию и возвеличению обряда, что и любовь, и разум – не конечные аргументы в деле обращения уклоняющихся, а только вспомогательные средства по отношению к конечному аргументу насилия.

(∆) Главною обязанностью своей духовные власти признают распространение боговедения, разработку христианской философии.

От пасомых требуются исключительно знания, сдача экзамена.

Обращая уклоняющихся, не прибегают более к насилию, а стараются воздействовать на них силой убеждения.

(∆+□) Под владычеством разума ощущения в жизни церкви поместной не могут более выражаться в форме поклонения букве и обряду, тут ощущениям соответствует формальное согласование жизни с требованиями христианской философии; говорю формальное потому, что разумения совершенно недостаточно для дела; разумение приведет неизбежно к пониманию значения любви в христианском мировоззрении, экономии жизни в жизни по вере, но можно прекрасно рассуждать о любви, не имея любви; одна торжествующая любовь может дать чудодейственную силу, необходимую для дел любви, без чего хотя и возможно внешнее, формальное благочестие в жизни, но совершенно непосильны истинные дела любви, подлинные плоды ее.

(∆+□+○) Поэтизируется, покрывается позолотой любви внешнее, формальное благочестие в жизни.

(∆+○) Поэтизируется, окружается ореолом любви до ханжества, до фанатизма не внешнее, формальное благочестие в жизни, а сама идея христианства, сама христианская философия, в то время как в действительности не любят ни Бога, ни ближних.

(∆+○+□) Эта комбинация в жизни церкви характеризуется тем, что с любовью стремятся понять и осуществить христианский идеал, но силы на достижение этой цели ищут в боговедении, в прилежном изучении христианской философии, а не в живом общении с Богом живым, не в любовном общении с чадами Божьими в форме реального братства ума, сердца и жизни, реального единомыслия, реального единодушия, реального экономического, трудового братства в жизни.

(○) Главной обязанностью своей власти духовные признают самоотверженную любовь к Богу живому и Им вверенным пасомым, воспитание душ живых в духе живой любви для жизни братства и любви.

От пасомых требуют деятельной любви, рождения к жизни новой, крещения духа.

Уклоняющихся стараются возвратить вдохновением любви.

(○+□) Бога любят не только всем сердцем, но и всей крепостью. В жизни церкви не только проповедуют любовь и любят, но и полагают все силы духа на то, чтобы организовать жизнь на основах любви и братства, так как под верховным главенством любви ощущения в жизни церкви проявляются заботой о стройной организации материальной стороны жизни на основах братства и любви.

(○+□+∆) В жизни церкви проявляется любовь к Богу и ближним всем сердцем и всей крепостью, но еще не всем разумением, а настолько, насколько необходимо разумение для практического христианства, для стройной организации жизни на началах любви и братства.

(○+∆) При живой любви к Богу и ближним философия христианства занимает подобающее ей почетное место. В жизни церкви проявляется любовь к Богу всем сердцем и всем разумением, но стройное согласование материальной стороны жизни с сознательной верой находится в некотором пренебрежении.

(○+∆+□) В жизни церкви поместной наступает полная гармония между тремя главными сторонами жизни: нравственной, умственной и материальной, между живой любовью к Богу живому, христианской философией и стройным осуществлением христианского трудового братства в жизни. Бога любят всем сердцем, всем разумением и всей крепостью.

От пасомых требуют истинного покаяния в смысле полного согласования мыслей, симпатий и всего строя жизни с волей Божьей, реального духовного рождения свыше и постоянного благодатного общения с источником любви, мудрости и правды.

Власти духовные признают своей обязанностью любить своих пасомых так, как Христос возлюбил человечество, по образу Христа, до смерти крестной, полагая все силы и всю жизнь на то, чтобы честно выполнять святые обязанности руководителей в деле познания воли Божьей и стройной организации жизни по вере, не останавливаясь на этом пути ни перед какой жертвой, не отвлекаясь от него никакими политическими соображениями.

Уклоняющихся стараются возвратить на лоно правоверия исключительно силой вдохновения всепобеждающей любви, неотразимыми доводами высшей истины правоверия, высшей правды жизни по вере. От упорствующих в отпадении, от опасности соблазна от них верные достаточно ограждены сознательностью веры своей и стройной организацией добра в жизни.

(□) Скотоподобие. Злое и глупое животное. К себе никаких требований не предъявляет, считая неотъемлемым правом своим самодурство в самом широком значении этого слова. Девиз: Чего моя нога хочет!

(□+∆) Скотоподобие. Злое, но умное животное. К себе предъявляет требование не делать глупостей, не вредить себе, в этом вся его нравственность. Неотъемлемым правом своим по-прежнему считает самодурство, на этот раз в пределах эгоистического благоразумия. Девиз: Чего моя нога хочет и голова одобряет.

(□+∆+○) Скотоподобие. Умное и незлое животное. К себе предъявляет требование не только не делать вредных для себя глупостей, но и не делать бесполезного зла другим. Неотъемлемым правом своим считает широкий разврат, возможность умственного развития, необходимого для приобретения материальных средств и разумной организации разврата, и благотворительность, насколько она не мешает разврату и наживе. Девиз: Чего моя нога хочет и голова одобряет для себя, остальное для ближнего.

(□+○) Скотоподобие. Доброе, глупое животное. К себе предъявляет требование не мешать жить другим. Неотъемлемым правом своим считает широкое участие в общей оргии. Девиз: Жить и другим давать жить.