§ 2. От ада к раю, от геенны огненной к Царству Божьему, от рабства подзаконного к свободе славы чад Божьих
Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?[361]
`И знаю о таком человеке (только не знаю – в теле, или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать[362].
Ад царства ощущений
1. Ощущения (□)
Любовь не имеет никаких прав, признается за глупую сентиментальность и утопию. Терпима только как несущественный придаток и украшение ощущений, придавая чувственности оттенок изящества.
Разум не имеет никаких прав, признается за несносную, докучливую помеху для беспечального житья. Терпим только как необходимое орудие борьбы за существование и украшение ощущений, наполняя досуги грубым умничаньем и дешевым остроумием.
Ощущения властвуют безраздельно и никогда добровольно не приносятся в жертву ни любви, ни разуму. Они одни признаются за нечто действительное, не призрачное, имеющее несомненное право на существование, достойное быть целью стремлений, заключающее в себе самодовлеющий смысл жизни.
Понятие о Боге. В этой низшей степени дисгармонии духа скотоподобного человека Бога или отрицают, как фикцию, не способную произвести никакого воздействия на ощущения, или страшатся, как грозной силы, способной причинить страдания, заставить испытывать неприятные ощущения и ныне и во веки веков.
Мировоззрение сводится к пестрой картине, объединяющей в себе все изведанное, перечувствованное, причем все существующее разделяется на доброе и злое соответственно тому, приятные или неприятные ощущения получились в результате пережитого опыта.
Идеал – земной рай ощущений.
Нравственность – подкуп Бога и общественного мнения.
Гордость – неизбежна в пору избытка сил и переходит в полное отсутствие чувства собственного достоинства в пору старческой немощи.
Гнев – легко вызывается всяким препятствием для удовлетворения чувственных желаний и не сдерживается ни благоразумием, ни жалостью.
Эгоизм – убежденный в своей правоте, самоуверенный, гордый, торжествующий.
Уныние – мрачное, безнадежное, легко переходящее в отчаяние, когда пьянство жизни невозможно.
Радость заменяется грубым весельем или тупым довольством сытости, но никогда не может быть светлою, тихою и тем более вдохновенною.
Совесть молчит или укоряет за упущенную возможность испытать приятные ощущения.
Честь полагается в возможно широком удовлетворении жажды ощущений и возможно большем накоплении средств для их удовлетворения.
Долг – возможно больше сделать для себя и возможно меньше для других.
Самопожертвование – глупая сентиментальность.
Братолюбие – смешная утопия, а братство – тюрьма, совершенно исключающая возможность свободы царства ощущений.
Религия носит чисто материалистический характер задабривания Бога и вельмож Его двора дарами, лестью, рабской покорностью буквы обряда. Богоугодным считают золото, дороговизну приношений, величину храмов, гул, гром, треск, блеск, количество слов и продолжительность благочестивых упражнений, никогда, однако, не доходя до самоотвержения аскетизма.
Основы жизни – чувственность, корысть и страх.
Сдерживающие начала – грубая сила и соображения корысти и страха.
Путь – борьба за существование и насилие на законном основании, когда страх не дозволяет оставить закон без внимания.
Истина – выгода.
Жизнь – чувственные наслаждения.
Наука – средство обеспечить за собою приятные ощущения и избегнуть неприятных.
Искусство – средство увеличить комфорт жизни.
Литература – средство переживать приятные ощущения в воображении.
Семья – узаконенное рабство.
Отец игнорирует детей, пока они ему не нужны, и эксплуатирует их, когда они ему могут быть на что-либо полезны.
Мать тяготится детьми, когда они требуют ее забот, и радуется, когда может перестать о них заботиться или когда может извлечь из них для себя какую-либо выгоду.
Молодой человек добросовестно бесится под предлогом, что с молоду перебеситься надо, и очень гордится количеством выпадающих на его долю приятных ощущений.
Молодая девушка завидует свободе молодого человека и живет мечтою о пьянстве жизни, если обстоятельства делают для нее это пьянство в настоящем невозможным.
Муж – грубый деспот, не умеющий ни любить, ни уважать свою жену, когда он не делает из нее себе кумира и сам не делается ее презренным рабом. Верность соблюдает, пока это ему приятно, и считает похвальным нарушить ее при первом удобном случае.
Жена – капризный идол или позорная раба.
Старик – завидует молодым и унижает себя до соперничества с ними и дряхлого распутства.
Старуха – грязная развалина позорного здания.
Друзья – собутыльники и соучастники разврата и биржевых сделок на ярмарке жизни.
Общество не воспитывает, а развращает (среда заедает). Общественное мнение душит всякое проявление мысли живой и деятельной любви. Отношения все основаны на чувственности (выгода) и страхе (холопство).
Государство признает за собою исключительно обязанность наводить страх и обеспечивать возможность приобретать богатства и охранять приобретенное. Страх – единственный способ добиться добровольного самоограничения со стороны миллионов скотоподобных подданных и в то же время единственный способ воздействия, доступный представителям власти, вышедшим из той же среды и признающим это положение дел вполне нормальным явлением. Накопление богатств необходимо для осуществления общественного идеала – земного рая ощущений.
Воспитание направлено к вытравливанию из ума всякой оригинальности и сковыванию его тяжелыми цепями пошлой рутины, к замораживанию сердца до полной неспособности чем-либо возмущаться, кроме поползновений на собственное благоденствие, и чем-либо восторгаться, кроме перспективы личных выгод и наслаждений.
Благотворительность – замазывание ран и заплатывание рубища ближних по чисто эгоистическим побуждениям.
Бедность – озлобленная или отупляющая.
Богатство – гордое, хвастливое, торжествующее, как триумфаторы, выставляющие на показ трофеи своих побед в борьбе за существование, достигшие апофеоза могущества, имеющие возможность купить все, что продажно, доставить себе возможность насладиться роскошной оргией, сорвать самые дорогие цветы земного рая.
Народ – бесправные рабы и холопы, причем имущие являют картину довольства, оправдывающую собой деятельность государства, и составляют оплот власти, интересы которой так тесно связаны с их выгодами, а неимущие живут надеждой попасть в ряды властных и имущих и притупляются дешевым пьянством жизни среди грязи и мрака до полного равнодушия ко всякому прогрессу, до фанатичного консерватизма, до восторженного холопства перед грубою силой и золотым тельцом.
Власти. Корыстные наемники, взирающие на власть как на источник богатства и права на законное насилие. Рабы и холопы по отношению к властям высшим, причем чем ниже на лестнице власти, тем более холоп перед высшими, чем выше – тем более самодур перед низшими.
Международные отношения имеют чисто корыстный характер, причем корыстность эта возводится в догмат, не только оправдывается, но даже восхваляется как доблестный патриотизм. Фанатизм религиозный и национальный неизбежны: религиозный потому, что является естественным последствием обоготворения буквы текста и обряда, национальный потому, что выгоды личные тесно связаны с интересами того государства, которое обеспечивает довольство имущих классов, а голоса неимущих и бесправных классов в международных отношениях не слышно.
Симпатии все на стороне силы, богатства, героев насилия, героев наживы, корыстной деловитости, жирной праздности.