— Так, милая, должна признаться, в моём опыте еще не было случая, когда я не помнила, спала ли я с кем-то или нет. К тому же, с таким как Артём Никитин.

— Что мне делать? Мы с Артёмом каждый день выгуливаем Чарльза. Он сегодня вечером придёт ко мне. Как мне себя вести?

— Словно ничего не было. Я понимаю, что это самый примитивный и глупый совет. Но разговор о потенциальном сексе может вызвать дикую неловкость.

— Неловкости и так будет, хоть отбавляй.

— Милая, честно говоря, я более чем сомневаюсь, что между вами что-то было, — мягко сказала Маша. — Ты должна была быть очень пьяной, чтобы ничего не помнить. А Артём слишком привязан к тебе, чтобы воспользоваться твоим состоянием. Он знает, что такое может здорово испортить дружбу между парнем и девушкой, поэтому никогда бы так не поступил с тобой.

Маша была права. Артём был хорошим парнем. Да, у него были временные девушки, но Марина сказала, что все они отдавали себе отчёт в их отношениях и в том, что они ни к чему не приведут. Артём не тот парень, который так запросто воспользуется чьим-то весьма нетрезвым состоянием.

— Спасибо за… поддержку. — Неуверенно сказала я. Тот факт, что я могу кому-то позвонить, рассказать о своих проблемах и услышать дельный совет всё еще казался мне весьма странным.

— Дорогая, для этого и нужны друзья. — От теплоты, которая была в её голосе, внутри меня разлилось счастье, с которым я ничего не могла поделать.

Мы с Машей говорили больше часа. Обо всём и ни о чём одновременно. Говорили о учебе, наших одногруппниках, вчерашний вечеринке, нашей прошлой жизни. Вначале это было трудно. Но со временем оказалось так легко и естественно. Иногда так приятно открыться людям и позволить увидеть тебя таким, какой ты есть на самом деле.

Когда мы с Машей закончили разговор, я услышала, что кто-то позвонил в дверь. Я сразу поняла, что это был Артём и подскочила, чтобы открыть ему, потому что не хотела, чтобы они столкнулись с папой. Я не знала, как папа отреагирует на то, что ко мне часто захаживает парень. Не смотря на то, что я уже была взрослой. И не знала того, как отреагирует Артём на моего отца, ведь он постоянно высказывал в отношении него ненависть и презрение.

Но я не успела.

Папа уже стоял у входной двери и взялся за ручку. Как только входная дверь распахнулась, Чарльз тут же начал гавкать и прорываться к папе, чтобы покусать его.

— Тихо, тихо, малыш, — мягко сказала я, поглаживая Чарльза по голове. Он сразу уткнулся мне в руку и попытался запрыгнуть на меня. — Привет. — Сказала я Артёму. Ситуация была больше, чем просто неловкая. — Пап, это Артём… он живёт тут… и мы учимся вместе…

И я ощущала себя полнейшей дурой, потому что это было всё, что я смогла из себя выдавить.

— Здравствуйте, — сказал Артём моему отцу. Простое слово, но я знаю, как тяжело оно ему далось. Артём старался не затрагивать тему моих отношений с папой, но каждый раз, когда это случалось, он не мог перестать злиться на то, что отец позволял себе в моём детстве. — Ты готова? — Спросил меня Артём.

— Вы куда-то собрались?

— Просто погулять с собакой, — сказала я, натягивая ботинки и пальто.

— Кхм, не задерживайся.

— Хорошо. — Тихо сказала я, после чего мы с Артёмом быстро вышли на лестничную площадку.

На лифте мы спускались молча. Лишь когда мы вышли на улицу, я решилась заговорить.

— Я не знала, что он должен сегодня приехать. Последний раз он говорил, что его не будет еще месяц или около того.

— Понимаю, что он твой отец. Но вот увидел его и всё, что мне хотелось сделать, врезать ему.

Это я могла понять. Такая реакция была вполне естественной. Но каким бы чужим он для меня не был, он всё еще оставался моим отцом. И человеком, который растил меня двадцать лет, когда моя мама предпочла бросить меня.

— Я никогда не смогу понять, как ты можешь просто оставаться с ним в одном доме, после того, что он делал, когда ты была маленькой.

— Да, Артём, тебе никогда этого не понять, — вздохнула я. Мне не хотелось злиться. Мне хотелось наладить отношения с Артёмом, забыть то, что было вчера. И вернуть ту лёгкость, которая была между нами. Когда я могла расслабиться и успокоиться, только посмотрев на него. Сейчас же у меня было чувство, что меня сжимали с тески. — Твоя семья идеальна, ведь так? Любовь, гармония и куча денег. Такая вещь, как избиение ребёнка кажется тебе жестокой и противоестественной. И это так. Ты думаешь, что о таком нельзя молчать. Но даже не представляешь, как порой трудно рассказать.

Я забрала у Артёма мячик Чарльза, когда мы пришли в парк, и бросила его.

— Когда ты видишь, как избивают кого-то, а он молчит, ты всегда думаешь, как он может молчать? О таких вещах нельзя молчать, о них нужно рассказывать. Это нужно решать. Но когда единственный твой член семьи бьёт тебя, ты думаешь только о том, что же ты сделал не так. Где ты ошибся, как тебе исправиться. Ты думаешь о таком.

Я не могла больше сдерживаться. Слёзы полились из моих глаз. Я помнила это ужасное чувство, когда папа ударил меня первый раз. Он лишь толкнул меня. Но всё равно мне было так больно. Морально. Он не избивал меня на постоянной основе. Но достаточно часто позволял себе толкнуть меня, слишком больно шлёпнуть, схватить за руку так, что оставались синяки или кинуть в комнату, чтобы не мешалась.

— Прости, — я не сразу поняла, что Артём сжимает меня в объятиях, а я вцепившись в его куртку плачу. — Я не должен был говорить с тобой об этом.

— Мне… мне нравится говорить с тобой. Даже о таком. Это те вещи, про которые я так долго боялась рассказать. Мне нравится, что я наконец-то могу позволить себе быть с кем-то открытой. И выпустить то, что так долго беспокоило меня.

— Всё равно прости меня, — прошептал Артём, зарывшись лицом мне в волосы на макушке. — Я не должен был говорить это… ты права, я не могу понять. Мне очень жаль.

— Ничего. И папа… когда он осознал, что сделал, когда бабушка забрала меня у него, он исправился, извинился. Но всё это так и осталось огромной пропастью между нами. О которой я до сих пор жалею.

— Всё будет хорошо, Котёнок.

Погуляв с Чарльзом, мы с Артёмом вернулись в его квартиру. Поедая лапшу из китайского ресторана, мы смотрели повтор какого-то сериала. Мы молчали. Но сегодня я поняла, что порой нам и не нужны слова. Мы с Артёмом сблизились так, что зачастую чувствовали настроение друг друга без слов. Он понял, что я больше не хочу говорить. Но что хочу быть рядом с ним, что мне нужна его поддержка. Когда меня начало клонить в сон, Артём обнял меня и притянул к своей груди.

Следующим утром, я готовила завтрак для нас с папой. Мы тактично молчали про Артёма и про тот факт, что вернулась я только с утра, потому что заснула с Артёмом у него на диване. Не смотря на то, что мы с папой больше походили на соседей и никак не интересовались жизнью друг друга, я знала, что папа готовиться задать вопросы про Артёма. Обычно он не вставал так рано, когда возвращался с рабочих поездок. Он сидел тут, со мной, пил кофе, потому что хотел поговорить. И бинго, он всё же начал!

— Так тот парень, — папа закашлял. Я видела, как ему трудно говорить со мной. Не только про парней. У нас с ним вообще разговоры редко когда получались. — Он…

— Мой очень хороший друг, — сказала я, выкладывая оладья из кабачка на тарелку. — Он живёт в этом доме чуть меньше, чем мы. И я уже два года учусь с ним в одной группе.

— И как? Он хороший парень?

Сказать, что Артём хороший парень, всё равно, что сказать, что на солнце тепло.

— Пап, Артём очень дорог мне. Мы с ним стали очень близки в последнее время.

Никогда бы не подумала, что мой отец способен на это, но всё же он покраснел и неловко заёрзал. Боже, ведь у нас с ним никогда не было разговора про мальчиков и прочего. Когда у меня начались месячные, с нами жила его вторая жена, так что она всё рассказала мне про это. А чтобы не проводить еще один безумно неловкий разговор, она сразу рассказала мне всё про секс. Не знаю, был ли папа в курсе того, что я уже много лет, как в курсе о том, что нужно всегда предохраняться. Знал ли он о том, что у меня еще не было парня в интимном плане. Знал ли он хоть что-нибудь о моей жизни.