Может быть, я должна была его утешить. Сказать, прости, я же не знала (я действительно не знала, что он хотел меньше работать и больше быть со мной), я не поеду к Артёму, останусь тут с тобой. Но папа всё еще был для меня незнакомцем. Он сидел передо мной, в его глазах была видна вселенская тоска по тому времени, что он упустил со мной, а я ничего не могла сделать. Мне было грустно. Но психолог дала мне понять, что некоторые вещи нужно просто научиться отпускать. Сколько бы ты не плакала по этому поводу, сколько бы не грустила и как больно тебе не было, некоторые вещи просто не стоят того, что мы в них вкладываем. Я долго плакала по тому, кем мы с отцом не являлись друг другу.

— Пап, — я протянула руку, чтобы взять его большую ладонь в свою. — Мы никогда не сможем вернуться в прошлое, чтобы исправить всё то, что пошло не так в наших отношениях. И мы никогда не сможем это наверстать. Но это не значит, что я сейчас встану и навсегда отсюда уйду. Я тоже хочу, чтобы мы попытались узнать друг друга.

— Знаешь, я когда-то очень сильно любил твою маму. И боялся, что ты станешь похожей на неё. И, глядя на тебя, я никогда не смогу справиться с тем, как больно мне было, когда она ушла. Но ты не похожа на неё. И не похожа на меня. Ты стала лучше, чем я, чем она. Чем мы оба когда-либо могли стать. Я никогда тебе этого не говорил, но хочу, чтобы ты знала, я безумно горд тем, что ты моя дочь. И я очень сильно люблю тебя.

В тот момент я ничего не могла сделать с предательскими слёзами, которые полились из глаз. Я обняла отца, и мы долго сидели на кухни. И оба плакали.

После того разговора мы с папой взяли за привычку ужинать пару раз в неделю. Артём лишь пару раз присоединился к нам, но в итоге сказал, что он не может. Он всё еще слишком зол на моего отца за всё моё детство. Я понимала Артёма и не могла его винить. Но в наших отношениях с папой наметился большой прогресс. Всё стало проще: ужин, разговоры, шутки и даже смех. Как я ему и сказала, мы не можем вернуться в прошлое и всё исправить. Но медленными шагами мы двигались в сторону примирения.

— Я всё еще нервничаю, — сказала я Артёму, когда мы остановились перед дверью. — Я понимаю, что для них имеет значение лишь твоё счастье. Но всё равно хотелось, чтобы они хорошо про меня думали.

— Котёнок, выдохни, — Артём наклонился ко мне, чтобы поцеловать как раз в тот момент, когда дверь открылась и перед нами появилась его мама. Я резко отстранилась, сильно покраснев, а Артём чуть не упал на меня, потому что тянулся за своим поцелуем.

— Здравствуйте! — Улыбнулась я, вытирая вспотевшие ладони о платье.

— Привет, Вика, — я испугалась, что мама Артёма сейчас начнёт отчитывать нас или кривить губы в отвращении. Но вместо этого она улыбнулась мне, а потом, к моему удивлению, заключила в крепкие объятия. Я опешила, но быстро пришла в себя и обняла её в ответ. Ладно, это было точно неожиданно. — Проходите, быстрее. Все уже собрались.

Артём положил руку мне на поясницу, чтобы подтолкнуть вперед. Сделав глубокий вдох, я шагнула в дом. К моему удивлению, он оказался не таким роскошным, как я ожидала. Да, здесь было просторно и красиво. Но также тут было очень уютно и мило.

— Привет! — Улыбнулась Марина и обняла меня, как только мы вошли в гостиную. — Я так рада вас видеть. Платье, кстати, просто огонь.

— Спасибо, — улыбнулась я ей.

За это время мы с Мариной стали еще ближе. Я очень ценила её и всю дружбу, которую она мне давала. А Марина была той, кто могла дать очень много дружбы и своего внимания.

Дальше меня начала представлять остальным членам семьи. Я познакомилась с братом Артёма, который был весьма хмурым парнем, хотя и пытался улыбаться мне. Младшая сестра Артёма оказалась очень милой и скромной девушкой, которая еще училась в школе. Мы мало с ней поговорили, потому что обе были слишком застенчивые. Отец Артёма оказался дружелюбным мужчиной, хотя я почему-то представляла его строгим. Также здесь была вся семья Марины. Конечно я знала, что их семьи очень дружны, но теперь я убедилась в этом сама. И поразилась тому, как быстро и легко я почувствовала себя здесь своей. Словно вернулась домой после долгого отсутствия.

— А вот и альбом! — Улыбнулась мама Артёма, когда села рядом со мной. Артём закатил глаза, а Марина закрыла лицо руками.

— Нет, мама, пожалуйста, — простонал Артём. — Мы не так долго вместе, я не готов к такому позору.

— О, нет, я сюда ехала ради такого компромата, — засмеялась я, после чего начала листать детские фотографии Артёма. На всех он был такой милый. На первых он был карапузом с голой попой и заразительной улыбкой. Потом малыш в костюме зайчика в детском садике, возле ёлки. В первом классе с огромным букетом цветов и Мариной, держащей его за руку. Выпускной после первого класса. Какой-то утренник в средней школе. Вот возле него какая-то девушка. — И кто это? — Спросила я, подняв альбом, чтобы Артём увидел фотографию.

— Котёнок, не ревнуй, — усмехнулся Артём. — Это просто моя одноклассница.

— Да, а с ней ли ты целовался за школой после той дискотеки в школе? — Усмехнулся Лев, брат Артёма. Я приподняла бровь, выжидающе глядя на Артёма. Конечно, было глупо устраивать сцену из-за девушки, с которой он целовался в седьмом классе. Но Артём сейчас так мило покраснел и заволновался передо мной. Боже, с каждой секундой вместе с ним, я влюблялась в Артёма всё сильнее и сильнее.

— Какая разница? Главное, что каждый мой следующий поцелуй достанется тебе. Включая последний.

Я ненавидела, когда Артём становился таким нежным, потому что в эти моменты я чувствовала, что к моим глазам подступали слёзы, а сердце было готово взорваться от переполняющих меня чувств. Чтобы не заплакать, я наклонилась и оставила быстрый поцелуй на губах Артёма, а потом сказала тихо, чтобы услышал только он:

— А тебе принадлежит мой первый поцелуй. И будет принадлежать каждый, включая последний.

— Я люблю тебя, Котёнок.

Я прислонилась спиной к груди Артёма, после чего мы продолжили смотреть его детские фотографии и смеяться тому, какими они с Мариной были очаровательными.

Конец