— Я тебе вот что скажу: вырастешь — становись буфетчиком! И в деньгах тебя не обижают, и подносы таскать не надо. Знай себе — улыбайся да коктейли подавай!
— А что такое коктейли?
— Про это тебе пока рано знать. Мал еще!
Конечно, Мэри знала, что такое коктейли. Новое веянье — смешивать разные жидкости — не вызывало у нее вдохновения. Она предпочитала игристые вина. Или самый чистый продукт — русскую водку.
Место работы Бориса располагалось прямо в общем зале ресторана. В некоторых заведениях буфеты обустраивали в комнатках при входе. Последнее веянье запада — бары и высокие стулья к ним. Борис всегда с удовольствием наблюдал, как непривычны новинки для разряженных дам, которые комично на них вскарабкивались. В буфете можно было взять не только крепкие напитки, но и закуски к ним: как горячие, так и холодные.
— Слушай, дядя, есть у меня к тебе одно дельце, — произнесла по-мальчишески дерзко Мэри, отодвигая наполовину опустошенную тарелку.
— Валяй!
— Надо мне найти одного человека в городе.
— Так ведь не иголка он, сам найдется! — отмахнулся Борис, зевая.
— Не простой это человек, дядя. Его все называют Колченогий.
Борис на мгновение замер, после чего внимательно посмотрел на Мэри и произнес с подозрением:
— А твой какой интерес?
— Думаю, может, сгожусь ему на что-нибудь!
Борис звонко рассмеялся, подтрунивая над наивностью юнца. Буфетчик прекрасно знал, о каком человеке идет речь и какой у него был статус. Шансов на то, чтобы оборванца-мечтателя хотя бы выслушали, не было никаких.
— Просто скажи, как его найти и все, — изображая обиду, пробубнила Мэри, чем вызвала еще одну волну насмешек. — Тебе-то чего? Как с ним найти общий язык — я сам разберусь.
Борис встряхнул пшеничными кудрями и вдруг стал очень серьезным, он еще раз заверил голодающего сопляка, что план его бесполезен и о приватной беседе он может даже не мечтать. Мэри вздохнула, понимая, что дальнейший разговор окажется бесполезен. Она не нашла ничего разумнее, чем показать своему новому приятелю презабавный фокус: из потайного кармана пиджака появился сверкающий браслетик, стянутый у скучающей на перроне вокзала дамочки. Без лишних слов Мэри положила драгоценный изыск перед собой и уставилась на Бориса в ожидании.
— И много у тебя таких блестяшек? — с интересом протянул довольно Борис. День явно оказался удачным. Конечно, он понимал, откуда в этих проворных ручонках взялись драгоценности, но парня он не осуждал. Его мораль была такова: каждый зарабатывает, как может!
Мэри осторожно приподняла нижнюю часть поношенного пиджака, местами неаккуратно залатанного, и, оголив необычную внутреннюю отделку, на которой были аккуратно пришиты маленькие крючки, продемонстрировала свои несметные богатства, украденные в этот день.
— Красивый пинжак! Махнемся не глядя? — задорно предложил буфетчик, шутливо подмигивая.
— Поможешь — не обижу.
Мэри выяснила очень любопытную информацию: оказалось, что Колченогий частенько бывал в этом заведении. Ужинал он в «Москве» чуть ли не каждый день, потому как очень уважал здешнюю кухню, а в еде, как утверждал Борис, он был гурман.
— А кто готовит еду? Та толстуха? — с усмешкой произнесла Мэри. — Нас в приюте вкуснее кормили! Не разбирается в еде Колченогий…
Борис рассмеялся и рассказал про поваров, специально привезенных из Франции, которые готовят такие изысканные блюда, что мальчишке и не снилось. Борис подробно описывал разные яства и деликатесы, которые на тарелках выглядят, как настоящее произведение искусства.
— Кое-что сам пробовал, — прихвастнул молодой человек, сглатывая слюну. — Бывало, невежда какой закажет устриц тарелку, а пока их ждет, у меня в буфете закусок облопается, а потом и смотреть на них не может. Домой ведь не потащишь — пол тарелки остается. Мы с официантами да поварами в большой дружбе! Эх, был бы я богатым…
Мэри не слушала болтовню мечтающего Бориса, который принялся перечислять, что бы он купил и съел, будь у него много денег. Она размышляла о том, как добраться до Колченого. Буфетчик будто откликнулся на ее мысли:
— Выход только один: тебе придется на улице его поджидать. Как уж ты к нему подберешься — дело твое! Я тут тебя не подмога, — произнес Борис, пряча дорогое украшение в карман. Нашел пачку сигарет, но она осталась пуста. Увидев его погрустневшее лицо, Мэри вызвалась сбегать за куревом.
— На набережной есть лавка, в которой продают отменный табак! — произнес ее новый друг, при этом благодарно щелкнул мальчишку по носу, после чего достал из кармана несколько золотых червонцев. Мэри поспешила к выходу, но тут же ее остановил немного насмешливый голос нового приятеля:
— Фу, ты! И ведь не спросил я даже! Звать-то тебя как?
— Сережка я! Зови меня Сережка, — бодро отозвалась Мэри, старясь выглядеть по-мальчишески угловато.
Стоптанные башмаки жутко натерли ноги, а до набережной было бежать далеко. Она попыталась нанять экипаж, но извозчик долго открещивался, пока она не показала ему деньги. Выполнив задание буфетчика, и отдав ему причитающийся табак, Мэри притаилась неподалеку от ресторанного крыльца. Сердце ее трепетало, как пойманная в сети дичь. На улице уже стемнело, но терпеливая бандерша, продолжала неустанно наблюдать за входом. Ненавистные насекомые начали неимоверно раздражать своим навязчивым жужжанием. Пришлось оторвать от куста веточку, чтобы отмахиваться от жаждущих крови тварей. Пролетки подъезжали совсем бесшумно по сравнению с тем звуком, который издавали автомобили, доставляя к заведению посетителей. Их кряхтение было ново для современности, они кричали о богатстве того, кто мог позволить себе купить кучу скомплектованного металла. Мэри были чужды подобные новинки. Из совершенствующихся средств передвижений она ценила только поезда. Все остальное ей казалось блажью и ненужностью. Любила она жить по старинке: пользоваться услугами громкоголосых бородачей, которые были счастливы, что сохранялись щедрые староверцы, не позволяющие сгинуть такому удобному транспорту, как пролетка.
В двери ввозили мужчину на коляске. Мэри чуть снова не грохнулась в обморок при виде древнего знакомого. Сердце «сорванца» затрепетало, и ноги в стоптанных, чуть великоватых ботинках стремительно зашагали к ресторану. Непонятно откуда перед ней вырос здоровенный швейцар. Бородатое грозное чудище с маленькими маслянистыми глазками размахивало руками, прогоняя сопляка с крыльца приличного заведения. Мэри просила провести ее к новому знакомому Борису, но получила отказ.
— Пшел вон, оборванец! — рычал швейцар, прогоняя Мэри. Она отошла подальше и снова укрылась в тени деревьев. Насвистывая популярную мелодию, «мальчишка» выжидал, придумывая план действий. Собственно, выбор вариантов был не велик: либо она попадет вовнутрь питейного заведения, либо дождется, пока ее Колченогий покинет стены ресторана — а это могло случиться спустя много часов.
На крыльце появилась парочка. Мужчина и женщина общались на повышенных тонах и явно о чем-то спорили. Со стороны это выглядело очень комично, словно сцена из немого фильма, в которой оба героя играют с надрывом и страстью, пытаясь понравиться зрителю. Не хватало лишь музыкального сопровождения — задорного тапера, который бы развязно перебирал клавиши, усиливая эмоциональный эффект картинки. Затем последовала звонкая пощечина и вот дама, перебирая ножками, стремительно уходит прочь. Мужчина смотрит ей вслед, держась за пылающую щеку, он колеблется: может броситься за ней следом?! Еле слышны тихие проклятья в адрес той, что мчится в темноту пустынной улицы, он возвращается в ресторан.
Мэри последовала за всхлипывающей красоткой. Мимоходом оценила размер одежды дамы — та была чуть крупнее. В безлюдном переулке они остались вдвоем. Незнакомка испуганно таращилась на подростка, который приставив к ее горлу нож, требовал снять одежду. Женщина плакала и, заикаясь, умоляла не причинять ей боль. Мэри, равнодушная к причитаниям, сгребла добычу и исчезла, оставив даму в неглиже посреди темной улицы.
