желающих не было.

– тогда вы двое, – он указал на девчонок лет пятнадцати, стоящих в стороне.

– ладно, – нехотя сказала одна из них.

– шоколадно, – элегантно и утонченно сострил Егор. – свободны.

– а где тебя искать?

– вас, все-таки соблюдаем субординацию.

я же говорил, жопа полная.

– надо будет, найдете.

и ушел.

я начал разбирать вещи из своего походного рюкзака, который был больше меня. вещей было не так уж и много: трусы и носки на четыре дня, несколько футболок, запасная обувь, мыло, зубная щетка с мылом и спальный мешок.

– а где умываться? – спросил я у всех.

– в море.

– а серьезно?

– серьезно.

– класс, всегда мечтал.

после чего я решил не позориться и подождать пока кто-то пойдет умываться.

вечером весь отряд пошел на самый верх лагеря, где размещалась кухня под синим китайским тентом, натянутым между деревьями. я взял свой походный котелок, куда мне навалили кучу. хрен знает что это было, какое-то месиво. но, не смотря на вид, это было действительно вкусно. я сел за стол к своим и ел с удовольствием. последний прием пищи был утром.

– а где мыть посуду?

– а ты только вопросы умеешь задавать?

– где мыть посуду? – повторил я.

– в море.

я решил поступить так же, как с умыванием.

– как тебя зовут?

– Саша, а тебя?

представился я и молча доедал месиво.

мыть посуду действительно надо было в море. я оставил её возле своего места, чтобы высохла и пошел на общий сбор.

после каждого пробуждения поднимался триколор, звучал гимн, затем флаг скаутов, реющий ниже под гимн. перед отбоем флаги снимались в обратной последовательности.

первая ночь прошла ужасно. хотелось зажать кота и уснуть на своем диване. каждую ночь я считал дни до возвращения.

тринадцать.

через пять дней я немного привык к творящемуся безумию. подъем рано утром, построение, умывание в море. про душ можно было забыть. бесполезные занятия вроде вязания узлов или сбор и разбор автомата на скорость. единственным утешением были дискотеки, проходившие раз в три-четыре дня. да и те были достаточно унылыми. я никогда не танцевал.

в лагере был какой-то мужик из военного центра подготовки, с которым приехало четверо подопечных. им было по 14-15 лет и они были самыми адекватными во всем лагере. мы нормально общались и всегда ели вместе.

утром шестого дня после построения все желающие могли пойти сдавать нормативы военному. не знаю зачем, но я пошел. делать все равно было нечего.

нас было десять человек.

– первое – бег на скорость, – объявил он низким и грузным голосом. – мои – первые.

четверка выстроилась в колонну по одному. вояка ушел на двести метров от нас и давал отмашку рукой. все сдали норматив. мне пришлось бегать три раза, чтобы уложиться. с последней попытки я все-таки сдал.

затем он обосновался возле походного стола, разложив на нем разные предметы: коробок спичек, часы, ручки и карандаши, пара камней и иной хлам. нам давалась минута, чтобы запомнить их расположение, затем все отворачивались, а он менял их местами или переворачивал. нужно было сказать, что изменилось. нихера я не запомнил.

на тот день занятий не было и меня нашел Егор.

– идем, надо поработать. – он махнул рукой, и я пошел за ним.

пройдя кухню, на которой трудились очередные повара из каждого лагеря, мы прошли по тропинке через небольшую чащу и вышли на благоустроенный участок, где стоял Олег и еще несколько ребят из других отрядов.

– вы двое, – указал он на самых крупных, – колите эти дрова. вы двое, – сгружаете их в телегу и возите к бане.

она стояла метрах в ста от нас, видимо для приближенных к руководителю. бесплатная рабочая сила выполняла свой труд с рвением и самоотдачей, вопреки Марксу.

– я заебался, – сказал Саша. – почему они ходят в баню, а мы нет?

– потому что мы не они. – ответил я и покатил телегу с дровами к бане.

нас оставили одних, Олег с шестерками ушли.

– да ну? я то думал надо платить.

– иди и предложи ему сотку, вдруг пустят.

– ага, делать мне нехуй, я лучше пойду чипсов куплю.

– лучше сникерс.

– нет, чипсы все равно лучше.

– сука! блять! – закричал один из лесорубов.

– че такое? – закричали все.

– да ничего, – ответил он, – руку потянул.

– блять, не пугай, бери и коли, – сказал я.

– хочешь, коли сам, я пока посижу.

– мне сказали таскать, я таскаю. катать – катаю.

– к телкам в школе будешь катать, возьми и поколи за меня, я не могу пока. а если через десять минут не закончим, пиздец будет всем.

и верно, Олег говорил, что отвечать будут все.

– давай так, я колю пять, пять Саня.

– а я то че? ты первый начал.

– иначе тебе тоже пиздец.

– ладно, ты первый.

только мы закончили с облагораживающим и отупляющим трудом, как пришел Олег, удостоверился, что сегодня сможет хорошенько попариться и освободил нас до конца дня. после ужина я купил в барыжной палатке пачку сигарет и фанту, которые мы выпили вместе с Сашей за сигаретой перед отбоем.

на восьмой день была эстафета по всему острову. нас разделили на множество групп по пять человек и подсказки, где искать следующее место. в моей группе был Егор, Саша и двое «служивых». рассказывать особо нечего, бегали, искали, заебались. в конце дня нам объявили о выходном завтра, так что можно были пинать хуи до самого отбоя. на дискотеку я не пошел.

на следующее утро меня определили в повара. готовить тогда еще не умел, но выбора не было. я прибыл на место дислокации и получил задание чистить картошку. работы особо не было, так что было немного жаль, что не попал сюда раньше. не смотря на выходной, я все равно не жалел, что попал на кухню. лежать целый день и смотреть на брезентовую палатку было бы невыносимо, а других занятий там не было.

– у тебя от картошки ничего не остается, чисти аккуратнее, – сказала главная повариха, руководившая процессом.

– я никогда раньше её не чистил.

– вот и учись. зачем ты сюда приехал?

– сам не знаю, – ответил я и продолжил старательно чистить картошку, срезая половину вместе с кожурой.

затем мы сидели напротив огромного котла, висящего над костром и ели молочную колбасу, которую нам выдали за работу. мы нанизывали её на палки и засовывали прямо в огонь, поджаривая до корочки. так и просидели до самого обеда, пуская слюни на готовящееся очередное месиво.

пообедав, нам дали три часа отдохнуть. только я собрался пойти покурить, как меня позвала девчонка из моего отряда. у нее были темное каре и пирсинг на верхней губе. отвратительное зрелище.

– не хочешь вечером с нами посидеть у костра? мы будем возле берега, ниже вашей палатки.

– я сегодня на кухне, не получится.

– это будет после ужина.

– тогда приду, – ответил я и ушел курить.

на нее мне было все равно. лишь бы снова не пялиться на брезент над головой.

перед ужином была та же самая муть: чистка картошки, недовольство поварихи и молочная колбаса. затем сам ужин.

я не горел желанием идти в кружок кострового пения, но некий ажиотаж присутствовал.

– здарова, – поприветствовал меня Макс, вояка из первого отряда с которым мы вместе бегали на эстафете. в руке он держал гитару. сам высокий, накачанный для своих пятнадцати, девчонкам такие нравились. весь вечер те две мадемуазель не сводили с него глаз. зачем меня позвали, я так и не понял.

пели Цоя. «Звезда по имени солнце» играла за вечер раз пять. на песне «Восьмиклассница» две прилипалы засмеялись.

– че такое? – спросил я.

– да мы сами в восьмом классе.

очень смешно. песня закончилась, все отправились спать.

на двенадцатый день было посвящение в скауты. выбирали шесть человек. мне очень хотелось оказаться в их числе, иначе нахер я тут страдал.

по просьбе Главного по пушечному мясу в нашем лагере, я стал последним. всем выдали клятвы, текст которой я еле запомнил и забыл уже на следующий день. никто ничего не делал, все были в ожидании возвращения домой и отдыхали от «отдыха».