– Нет, не я подарил, а главврач, Эльза Евсеевна. – Сев за стол, Иван достал из ящика чистый бланк карты пациента. – Недавно стал заместителем Эльзы, вошел в совладельцы клиники. Эльзе подарил собаку кто-то из пациентов, а она мне… Челюсть держите в холоде. Сергей, помогите Кириллу Дмитриевичу встать с кресла. Заморозка отойдёт через час.

– Кому платить? Тебе? – строго поинтересовался Сергей, помогая встать Кириллу.

– Разбирайтесь с главврачом. – Убрав медицинскую карту в ящик стола, Иван встал. – Жду вас, Кирилл Дмитриевич, в ближайшее время, иначе флюс повторится на другом зубе, у вас слабые дёсны.

Не смотря на ранний час у Кирилла зазвонил телефон.

– Алло, слушаю. – Он пришепётывал и прикрывал глаза от недосыпа вторые сутки и от освобождения от боли. Но телефонный разговор оказался интересным, и он взбодрился. – Когда?.. Сколько?.. Сколько стоит?.. А сертификаты? Китайские… – Тут он обратил внимание на телевизор, где показывали операцию на открытом сердце, оглядел кабинет. – Нам всё равно придётся закупать реанимационные кровати, десять штук. – Ладно, беру. Когда привезёте? – Он отключил телефон. – До свидания, – Кирилл снисходительно кивнул Ивану. – Спасибо.

– До встречи. – Иван стал расстёгивать халат.

– Нет. – Кирилл улыбнулся одной стороной лица. – Теперь ничего болеть не будет. Мне привезут особый порошок, он лечит.

– Тот самый порошок? – Заинтересовался Сергей, подавший начальнику пальто и пуховой платок.

– В машине поговорим, а платок убери, – прекратил разговор Кирилл.

Проходя по коридору клиники, Кирилл краем глаза оглядывал ламинат пола и венецианскую облицовку стен. Крупно играет Евгений Владимирович, каждая его клиника эталон медицинского учреждения.

Хорошо работать стоматологом, отсверлил зуб и свободен, а ему ещё думать, что делать с надоевшим заводом, производящим садовый инвентарь и вёдра, и с женой, захотевшей свободы и сыном, непонятно куда девшимся в последние сутки.

Ивану хотелось домой, завтракать и спать, прислонившись к жаркой Ниночке.

Проводя взглядом магната заштатного по меркам Москвы, городка Заозёрска, Иван заново сполоснул руки и вытер их о кипенно-белое вафельное полотенце. Других в его кабинете не могло быть. За чистоту он боролся не покладая рук… санитарок.

Его мысли перебил телефонный звонок.

– Ваня, зайди ко мне. – Голос главврача был непривычно просящим.

В своём кабинете Эльза Евсеевна стояла рядом со столом, всунув руки в карманы халата и пристально глядела на Ивана.

– Ты будешь жениться на Нине? Почти год вместе живёте.

Опешив от неожиданного вопроса, Иван потёр указательным пальцем морщинку на лбу.

– Как-то не думал об этом. Живём и живем, как все. А что?

– А то! – В карманах халата Эльза сжала кулачки. – У тебя будет помолвка. С Ниной.

– Понимаю, что вы хотите закрепить уникального специалиста за клиникой… – Он снова дотронулся до лба. – Но давить на Нину бесполезно. Она девушка деревенская и со своей психологией.

– Не чешись! Оставь в покое лоб! – И тут же Эльза сменила тон на спокойный. – Зато она честная, послушная и приносит клинике двадцать процентов прибыли. Семь врачей-специалистов с медсёстрами и новейшим оборудованием, и она одна на всех, всего лишь одна с волшебными руками.

– Но не только в этом дело? – перебил главврача Иван и спрятал зевок в кулак.

Пройдя несколько шагов по кабинету, Эльза указала на стул.

– Сядь, не стой над душой. Ты прав, не только в этом. Кирилл Дмитриевич приехал в Москву для инвестиций после продажи завода. Ему обещал помощь свёкор. – Повернувшись на каблуках, Эльза прямо взглянула на Ивана, отчего тому стало не по себе. – А кто его свёкор?

– Понятия не имею. – Сев на стул, Иван потёр сонные глаза. – Расскажите.

– Просто назову имя. Евгений Владимирович, владелец нашей и ещё десяти клиник широкого профиля.

– А причём здесь Нина? – устало удивился Иван.

– При Фифе, Ваня, при Китайской Фифе. Евгений Владимирович любит своих собак как детей, а Фифа любит Нину. Он подарил Фифу мне, а я тебе. На вашу помолвку придут нужные люди, и ритуал произойдёт в особняке Евгения Владимировича, в день его рождения. Если его зять Кирилл вложится в нас, мы сможем выкупить всё здание целиком для расширения клиники и открыть новые кабинеты. Очень выгодны косметология и педиатрия… – говорила Эльза уже себе самой. – Люди не жалеют деньги на свою внешность и детей. И стерву Дашку, однокурсницу свою бывшую приглашу, пусть завидует, а то видите ли у неё муж молодой и красавец…

– Эльза, я как-то…

– Не перебивай! – главврач села в своё руководящее кресло. – И, самое главное, не забудьте купить для Фифы праздничное платье, в аутентичных кружевах, то есть в настоящих, ручной работы.

– Так я не понял, будет помолвка у нас с Ниной, – Иван встал, собираясь уходить. – Или смотрины у Фифы?

– Ваня! – Сделав выдох через ярко накрашенные губы, Эльза подошла к Ивану и положила тонкую ладошку ему на грудь. Сядь, имей терпение. – Дождавшись послушания, она продолжила монолог, шагая по кабинету. – Ты мой заместитель и целый месяц компаньон, а до сих пор до конца не понимаешь, что мы ответственны не только за пациентов, но и за сотрудников. За зарплату, за соцпакет, за фонд развития клиники и фонд ремонта, необходимы новые инвестиции. Успокоенная высказанными мыслями, главврач замолчала.

– Вы, Эльза Евсеевна, иногда заигрываетесь. Неприятно слушать. – Выходя из кабинета Иван, широко зевал, до боязни повредить челюсть.

– Помолвка будет в четверг! – Крикнула ему вслед Эльза. – Иначе обоих уволю! Без пособия и с волчьим билетом!

С вечера было ясно, что не рассосётся и не исчезнет, но Нина всё равно легла в кровать и понадеялась, что боль пройдёт сама собой.

Проснулась в четыре часа ночи, села, укутавшись в тёплое одеяло, и долго не могла сосредоточиться ни на чём кроме боли в правой половине лица, отдающей в голову, и расходящуюся зелёными кругами по темноте ночной комнаты.

Не помогала даже спящая рядом Фифа, любимая и, несомненно, лечебная собака. Стоило её прижать, горячую и нежную к нездоровому месту, и боль уходила. Так было с застуженной шеей у Ивана, с ежемесячными болями Нины внизу живота и даже со случайными синяками у вечно бегающего и прыгающего трёхлетнего Сашки, если, конечно он не спал или не смотрел мультики.

Помогающая каждый месяц десяткам женщин своими уникальными руками избавиться от родинок, шрамов и небольших воспалений, саму себя Нина лечить не могла.

Глядя продолговатыми коричневыми глазами на хозяйку сквозь длинную бежевую чёлку, Фифа мигала, всем видом показывая сострадание. Высокие треугольные уши с хвостиками сочувственно дрожали.

У Нины болел верхний зуб с правой стороны, теперь, правда, казалось, что ныла вся верхняя челюсть. Болевое эхо отдавало в глаз, в нос и горло. Было невозможно глотать как в детстве при ангине.

Просидев в кровати полчаса, покачавшись из стороны в сторону, подхватив к себе Фифу, Нина зажгла торшер у кровати. Яркий свет болью отдался в зубе. Электронные часы показывали четыре часа семнадцать минут утра.

Третий день Иван умолял её дойти до его кабинета, принять меры. Было страшно, но предстоящие ощущения в стоматологическом кресле ещё страшнее. Лечиться Нина не пошла, и Иван обиделся. Кстати, а где он?

Сощурив глаза от давящей на мозг боли, Нина минуты две прикидывала, куда среди ночи мог деться Иван.

Осторожно, дабы не потревожить резким движением ноги, руки или поворотом головы ноющий зуб, Нина встала с кровати, не отпуская собаку, и вышла в коридор. Большое зеркало в прихожей показало мятый шар волос на голове, перекошенное лицо и встревоженную Фифу, машущую бежевым плюмажем хвоста. Неправильно застёгнутая тёплая пижама топорщилась на животе. Отвернувшись от огорчившего её зеркала, Нина посмотрела на обувную полку.

Тёплых ботинок Вани не наблюдалось. Вчерашний след от стаявшего снега присутствовал, а ботинок не было.