По ночным коридорам частной клиники уверенно вышагивала главврач, Эльза Евсеевна в медицинском халате поверх шерстяного брючного костюма. За нею шли двое мужчин одетые в костюмы такого уровня, когда вспоминаются два определения – «политика» и «бизнес». Мужчина покрупнее шел вторым иногда оглядывался, проверяя обстановку в пустом помещении. Мужчина ниже ростом, более спокойный, шел прижимая к левой щеке сложенный в несколько слоёв белый оренбургский платок. К нему и обращалась врач.

– Поверьте, Кирилл Дмитриевич, наш Иван Иванович, не только в клинике, он во всей Москве лучший, – успокаивала она. – Оборудование современное, руки лёгкие.

Сзади идущих сначала послышались быстрые тяжелые шаги, затем дыхание курильщика. Все оглянулись и увидели спешащего к ним упитанного пожилого парня в бирюзовом халате, надетом на чёрную форму.

– Это наш Пётр, охранник. – Представила парня Эльза Евсеевна.

– Угу, – ответил Кирилл, всё плотнее прижимал к щеке пуховой платок. – Серый, иди впереди, – попросил он помощника. – Мне больно на тебя оборачиваться.

Неуклюжий Пётр-Петечка опередил компанию открыл кабинет с табличкой «Стоматология» и включил свет.

Войдя в светлое помещение, Эльза указующе протянула руку.

– Вот его стол, присаживайтесь Кирилл Дмитриевич. Вы, Сергей можете занять второй стол. А Иван уже едет, будет через десять минут.

Кабинет украшали два стоматологических кресла космического дизайна, на которые Сергей старался не смотреть, а Кирилл всматривался с ужасом. Над креслами висели две телевизионные плазмы.

На столе справа от входа, куда показывала Эльза, стояла фотография в рамке.

По-хозяйски осмотревшись, Кирилл Дмитриевич подошел ближе и взял фотографию. Сейчас, в слякотную мартовскую весну, от снимка шли тепло и радость лета.

Девушка в сарафане чуть выше колена, стояла на берегу речки. На голове венок из полевых цветов, волосы растрёпанные. Она смеялась, держа на руках светловолосого розовощёкого мальчишку лет трёх, в матросском костюмчике. А мальчишка прижимал к груди забавного щенка – Хохлатую Китайскую собаку, с голым коричневым тельцем в пятнах. На голове торчали большие треугольные уши и длинная чёлка.

Что мальчишка, что собака, смотрели с фотокарточки необыкновенно доверчивым взглядом. Только собака коричневыми глазами, а мальчик серо-зелёными.

Под лёгким сарафаном девушки угадывалась стройная, слегка полноватая фигура. Выбившиеся из-под венка короткие волосы завитками поднимались вокруг головы к цветочному венку, создавая ореол.

– А это, Нина, жена Ивана, гражданская. – С ходу начал объяснять Петечка, хотя его голос здесь желали слышать меньше всего. – Тоже в нашей клинике работает.

Сергей встал за спиной Кирилла Дмитриевича.

– Эффектная бабец.

Желая удержать Кирилла, Эльза нервничала и поэтому непривычно много говорила.

– Нина прекрасно работает медсестрой у дерматолога. А ещё она хозяйственная, не пьёт и не курит, нашего Ивана слушает с полслова. И дар у неё – руками лечит. Она из какого-то Кашникова, что под Великим Новгородом. Глухомань, одним словом.

– Я сам из-под Рязани. – пробубнил помощник. – И ничего в этом плохого. И мозги есть и деньги.

Кирилл с неприязнью посмотрел на громкоголосую женщину и скривился от зубной боли.

– Вы не в курсе, Эльза Евсеевна. – Кирилл плотнее прислонил пуховой платок к щеке. – Нина моя дальняя родственница. Хотя до её переезда в Москву мы никогда не общались, только виделись в гостях у моей сестры в Заозёрске… Но о её даре ведьмачки наслышаны все в Новгородской области, знакомые доложили. Вот я и обратился в вашу клинику.

Чуть приподняв брови, главврач удивилась:

– А я и не знала, что у Нины такие уважаемые родственники.

Вернув фотографию Нины на стол, Кирилл Дмитриевич продолжал рассматривать девушку. За его плечом встал Сергей.

– Карапуз у неё хороший, мой Юрка в детстве такой же был… пятнадцать лет назад. – Добавил он со вздохом. – И собака на руках смешная.

– Очень. – Согласился Кирилл. – Очень похожа на собаку моего свёкра, он таких разводит.

– Так он же… – растерялся Сергей.

– Да, был заместителем министра здравоохранения. Но хобби у Евгения Владимировича – разведение этой породы. Интересно, откуда она у Нины?

Стоящая у окна Эльза Евсеевна нервно сглотнула комок волнения. Уж она-то знала, откуда у медсестры Китайская Хохлатая собака по кличке Фифа.

– Вы, Кирилл Дмитриевич, пальто-то снимите. Сергей, помогите ему.

Помощник Кирилла суетливо помог снять пальто и пристроил его на стул.

В кабинет без стука вошел Иван. Тридцатилетний, среднего роста, средней комплекции, в хорошем пальто и строгом костюме. Кирилл заметил, что они с Иваном чем-то похожи, только он сам на двадцать лет старше и на двадцать килограммов тяжелее.

– Всем доброй ночи, или утра. – Иван аккуратно снял пальто, повесил на вешалку в шкаф. Моя руки в идеально по чистоте раковине, он спросил, сдерживая зевок. – Кто будет мне ассистировать, Эльза Евсеевна? Вы вызвали медсестру?

Взяв с полки новый халат салатового цвета, главврач передала его Ивану и постаралась улыбнуться.

– Я сама буду за медсестру, Ваня.

– Отлично. Приготовьте шприц с анестезией. – Тщательно намыливая руки, он обернулся к пациенту. – Кирилл Дмитриевич, садитесь в кресло. А ты, Петечка, будешь только отвлекать пациента.

Недовольно нахмурившись, охранник степенно вышел из кабинета.

Возясь с инструментами, Эльза разговаривала как бы сама с собой, но на самом деле, донося информацию до зятя самого Евгения Владимировича.

– Да-а, Нина у нас умница. Работает и одновременно учиться в медицинском. Поступила на бюджетное! Это ж кто так может? Особенно из провинции и без блата.

– Спасибо за комментарий, Эльза Евсеевна. – Натянув перчатки, Иван сел к стоматологическому креслу. – Давайте шприц.

Через час Кирилл сидел с раскрытым ртом, с распоркой между зубами, ждал затвердения пломбы, смотрел по телевизору информационную программу и слушал Ивана.

– Моя Нина боится лечить зубы. Детский сад – трусы на лямках. В детстве её напугали в зубоврачебном кресле и теперь для неё что стоматолог, что предводитель Инквизиции монах Сованаролла, одно лицо. Как её уговорить – не представляю. Третий день с нею мучаюсь.

«Мне бы его проблемы», – думал Кирилл, глядя в телевизор с очередными новостями, не поднимающие настроение. – «Как бы помириться со свёкром? Бывших министров не бывает, а ему необходима помощь в выигрыше тендера на комплектацию нового медицинского центра. Но со свёкром отношения в последние годы разладились, жена подала на развод… И тут же он вспомнил о фотографии. Откуда у Нины щенок Хохлатой Китайской?»

Вынув изо рта пациента распорку, Иван оглядел проделанную работу и похвалил себя: «Я ювелир, я лучший».

– Закрывайте рот, Кирилл Дмитриевич. Не ешьте два часа.

– Спасибо, Иван. Передавай Нине привет.

Снимая перчатки, Иван подошел к своему столу, посмотрел на телефон. Часы на дисплее показывали шесть утра.

– А вы сами заезжайте к нам, наконец-то познакомимся ближе. Только не сегодня. – Иван расстёгивал халат. – Сегодня она будет или молча страдать, или сердится. Девушка непредсказуемая.

– Верю, – кивнул Кирилл. Понимая, как действует наркоз на болтливость, он всё равно не мог сдержаться и говорил, говорил, говорил. – Но приеду к вам после только после возвращения из Заозёрска. У меня там успешный завод, кафе и сын Андрей и они все нуждаются в контроле. Но главное, я немного поссорился с женой, необходимо мириться. – Тут он указал на фотографию на столе. – А откуда у Нины такая собака? Ты подарил?

Удивлённый и слегка рассерженный вниманием не к своей работе, а к летнему деревенскому снимку своей гражданской жены, Иван пробурчал: