Малфой оторвался от Гермионы, потому что ему адски не хватало воздуха, который морозными ножами теперь впивался в лёгкие. Её лицо было… румяным, а губы мокрыми и искусанными. Она смотрела на него, мечась между глазами и губами. Гермиона начала вырываться, пытаясь сделать так, чтобы слизеринец отпустил её руки. Но если Малфой отпустит, это… он просто не мог себе этого позволить.
Грейнджер дышала точно так же, как Драко: глубоко и тяжело, пытаясь прийти в себя. Он надеялся, что ей помогает, потому что ему не становилось лучше. Парень пристально всмотрелся в её лицо. Забавно, но он только сейчас заметил, как сильно отличаются их черты, точнее, кардинально. Малфой был словно скульптура какого-то невероятно злого мастера, который работал троянкой резко, высекая острые линии и углы. Гермиону же задумали как… воплощение мягкости. Единственное острое, что было у неё на лице — это правильная арка брови, которая переходила в острый кончик, но и она не казалась естественной, скорее всего, гриффиндорка сама придавала бровям такую форму.
— Насколько это кошмарно, Грейнджер? — голос Малфоя был хриплым. Она тянулась к нему, и он чувствовал, как их окутывают согревающие чары, несколько слоёв, хотя ни один из них не использовал палочки. — Ты так дрожишь от ужаса?
Драко хотелось, чтобы Грейнджер оттолкнула его. Он будто был не в состоянии сделать это сам. Малфой разжал руки девушки, давая возможность сбежать, но она лишь подвинулась ближе, не отрывая тёмных глаз от его губ.
— Ещё, — попросила Гермиона еле слышно, и он возненавидел её. Точнее сильнее возненавидит девчонку за это. Позже.
Потому что одно вот такое просящее «ещё» — очевидный признак того, что ей нужно от него. Он наклонил её голову, делая поцелуй глубоким. Блять, Грейнджер, мы сгорим в аду.
Её руки тут же опустились на его шею, зарываясь в волосы, пронося по нему дрожь. Малфой выдохнул ей в рот, смиряясь. Я потом это проанализирую.
Целовать её просто так чувствовалось по-другому. В выручай комнате этот поцелуй был на вкус как ярость, сейчас… как гореть от болезни. Малфой готов благодарить всё на свете за мнимое ощущение мороза, холода. Если бы не зима, вряд ли он смог бы удержать свои руки от того, о чём говорил ей пару минут назад, слыша, как Грейнджер пытается справиться с дыханием. Не во время того, когда её пальцы гладили его шею, а губы посасывали язык.
Они целовались обрывисто, хватая ртом воздух. Гермиона громко вдохнула, посмотрев на него, когда ощутила лёгкий толчок в районе своих бёдер. Малфой поднял на неё глаза, в которых сновала буря, всё ещё касаясь губ гриффиндорки, и толкнулся ещё раз, проводя большим пальцем по лицу девушки. Она заметила, что её руки трясутся то ли от нервозности, то ли от адреналина, которого, кажется, в ней было больше, чем крови. Девушка провела ладонями по воротнику рубашки Драко и только сейчас заметила, что его пальто расстёгнуто. Её губы вернулись к губам слизеринца, потому что ей стало казаться, что это что-то необходимое. Как дыхание. Ощутив ладонь парня ниже своей спины, Гермиона провела языком по зубам Малфоя, думая, что, наверное, отравится его ядом, потому что наглоталась слюны слизеринца, и умрёт на следующий же день. Ужас был не в этом. Ужас был в том, что сейчас ей казалось, что это полностью стоило того.
— Эй! — они услышали звук чьего-то голоса сквозь шумевшую в голове кровь, и Драко перестал двигаться, отступив на шаг.
Голос был явно дальше, где-то за холмом, что давало им секунду. Секунду на то, чтобы переварить шок. Они пялились друг на друга, и Гермиона была готова увидеть в глазах Малфоя ненависть, ярость, но увидела разочарование. Слизеринец выдохнул, убирая от неё руки. Это резануло ей по горлу, потому что такая эмоция… девушка не была готова к ней. Он разочаровался в поцелуе? В ней? В произошедшем? Это её волновало? Он выглядел так, будто проиграл.
Гермиона прикрыла губы рукой, на которые упала снежинка, и они начали пощипывать. Годрик.
— Гермиона! — это был Невилл.
Грейнджер заставила себя выдохнуть и надеть маску спокойствия.
— Да, я здесь, — улыбнулась она, пока парень смотрел вслед удаляющемуся Драко, а после перевёл взгляд на неё и нахмурился. На какой-то миг у девушки душа ушла в пятки, когда она подумала, что на ней остались следы поцелуев.
— Что такое? Он что-то тебе сделал? — взволнованно спросил Невилл.
Её сердце застучало быстрее, и Гермиона инстинктивно подняла руку к лицу.
— Н-нет, нет, конечно, а что… что такое? — если бы она сейчас наколдовала прямо перед собой зеркало, это было бы очень подозрительно.
— Просто у тебя глаза на мокром месте, — ответил Долгопупс, всё ещё пристально смотря на неё.
Гермиона быстро заморгала, и они скатились вниз по щекам, падая на губы, которые тут же начали жечь куда сильнее, чем от соприкосновения со снежинками. Наверное, на них остались маленькие ранки.
— О, это от ветра, у меня всегда так, — Грейнджер беспечно махнула рукой, и, кажется, парень поверил.
Он взял её под руку, говоря о том, что видел сопла немного дальше по тропинке, но тот унёсся так быстро, что едва ли ему удалось его догнать. Невилл рассказывал об опасных животных, которых Хагриду не стоило бы показывать гостям. Гермиона шла рядом молча, пытаясь понять, почему её сердце ныло так сильно, что боль чувствовалась физически.
Комментарий к Глава 9
Ещё одна моя любимая глава❤
Пусть тут не так сильно двигается сюжет, но здесь много взаимодействий Драко и Гермионы и вы любите такое😏
И я просто обожаю, когда они показывают характер. Мне их почти жаль, зная, что их ждёт дальше, но будет очень интересно. И горячо. И интересно))
Лав ю, киттенс😘
========== Глава 10 ==========
Кап. Кап. Кап.
Этот звук. Гермиона ненавидела его. Однажды, когда её отец был в командировке, дома начал подтекать кран. Мама не могла вызвать сантехника из-за работы, и Гермиона постоянно меняла впитывающие полотенца на дне раковины, чтобы капанье воды стало менее слышным. Однако сейчас этот звук каким-то образом помогал ей структурировать мысли.
Она отбросила голову на бортик, смотря в потолок. Ванная для старост, очевидно, являлась их привилегией, но никогда не было проблемой попросить у девочек пароль. Гермиона обожала лежать в тёплой воде, чего в Хогвартсе практически никогда не бывало, учитывая, что в общих ванных комнатах имелись только душевые кабины. Её мышцы расслаблялись, и капанье создавало видимость того, что Грейнджер контролирует время. Хотя, по правде сказать, девушка не помнила, сколько часов прошло с того момента, как она пришла сюда.
Гермиона прислушалась к себе, и её рука легла немного ниже грудной клетки. Она вспомнила, как прибежала в ещё пустующую спальню для девочек сразу после звонка, отделавшись от Невилла, и, стащив с себя свитер, расстегнула блузку. Её глаза впились в грудную клетку, и совершенно точно гриффиндорка в этот момент выглядела как сумасшедшая. Гермиона была почти уверена, что увидит там синяк. Огромную гематому, потому что чувствовалось именно так. Будто её ударили. Естественно, там ничего не было. Всего-то ровная гладкая кожа. Единственной физической отметкой, и то, которую могла заметить только она, была небольшая краснота на шее, которой касался Малфой, лёгкое раздражение от его щетины, прошедшее меньше чем через час, да губы, выглядевшие налито-красными. Неестественно красными. Больше никаких признаков, которые могли бы провоцировать эту тупую боль.
Гермиона закрыла глаза, вдыхая сладкий аромат пены для ванны. Этому должно быть какое-то объяснение. Девушка немного приподнялась, заставляя воду колыхаться. Что с ней происходит? Это было похоже на болезнь. Нет, не в том глупом книжном смысле. Руки Гермионы тряслись, и она постоянно чувствовала тревогу. Её сердце будто всё время пребывало в состоянии страха, впитывая в себя избыток кортизола. Девушка подняла руку ко лбу и потрогала свою кожу, пытаясь понять, нет ли у неё жара. Нет ли хоть чего-то, с чем можно было бы пойти к мадам Помфри, чтобы она убрала это за считанные секунды.
