Малфой повернул в переулок, и это выдернуло её из мыслей. Гермиона была раньше в этом квартале и знала, что это обычный проём между домами, в задней части которого находятся пожарные выходы. Она завернула вместе с парнем за стену из красного кирпича, и Драко наконец-то остановился, повернувшись.
Ей всё ещё казалось, что он ненастоящий. Долгий месяц Гермиона вырисовывала его лицо в своём сознании, чтобы не сойти с ума, вспоминала слова Забини о том, что Малфой выкарабкается, и приказывала себе ему верить. Ведь Драко же верил. Значит, в этом должен быть смысл.
И теперь Малфой стоял перед ней. С этим прищуром в глазах, бардаком на голове и в светлых джинсах, способный одним словом разрушить все многонедельные старания девушки по восстановлению своего морального состояния. Она бы ужаснулась его влиянию на собственную жизнь, если бы задумалась в этот момент хоть о чём-то, кроме его сканирующего взгляда.
— Ты здесь, — выдохнула Гермиона. Видимо, часть меня всё ещё в это не верит.
— Поразительное умение констатировать факты, — покачал головой Драко, стоя у стены.
Гермиона медленно подошла к нему, боясь сделать резкое движение. Лицо Малфоя было маской, и ей хотелось прикоснуться к нему, чтобы убедиться в его реальности, прикоснуться, чтобы пустить рябь по идеальному штилю, который приклеился к нему — бесстрастный и холодный.
— Как ты меня нашёл? — спросила Гермиона, посмотрев ему в глаза.
— Использовал магию, Грейнджер, — закатил глаза Драко, будто она то и делала, что болтала об очевидных вещах.
— Это… — Гермиона посмотрела по сторонам: справа от неё была только стена, которая соединяла два дома между собой, а слева никто ещё не додумался завернуть в этот проём, но этот жест полностью обозначил, чего она опасалась. — Это безопасно?
— Сейчас да, — ответил Драко немного напряжённо. — Это мой подарок, пришлось ждать ровно месяц, — хмыкнул слизеринец. — Сейчас его нет в городе.
От упоминания Волдеморта у Гермионы по коже разлилось липкое чувство страха, но она отогнала его, научившись делать это за всё время.
— Подарок? — переспросила девушка. — Какой?.. — ровно месяц. Сейчас было пятое июля. — Твой день рождения, — уже утвердительно сказала она, догадавшись.
— Нарцисса прикроет меня, — кивнул Драко и посмотрел в сторону.
— Она знает, что ты здесь? — почти шёпотом спросила Гермиона. Ей казалось, что начни она говорить громче, это каким-то образом станет опаснее.
— Нет. Ничего конкретного, — его ответ был резким.
Он вернул своё внимание её лицу. Малфой выглядел… собранно. По его лицу ничего нельзя было сказать. Разве что лёгкие тени под глазами выдавали состояние парня. Гермиона заметила, что его тело стало суше, более очерченным, но не решалась спрашивать. Потому что он никогда не отвечал.
— Господи, ты жив, — ей казалось, что только к этому моменту её мозг наконец на самом деле принял реальность, и она не удержалась: сделала шаг и, протянув к нему руку, прошлась пальцами по его скуле, спустившись к подбородку, шее и ключице. Просто чтобы почувствовать, что он материален. — Ты правда здесь, — больше всего на свете Гермиона боялась проснуться от будильника в этот момент. Хотя её сны никогда не заканчивались чем-то хорошим. Если это сон, значит, с Драко вот-вот должно было что-то случиться. — Что с тобой сделали? Он?.. — Гермиона подняла глаза и увидела, как Драко внимательно наблюдает за ней.
— Он толком ничего не понял тогда. И был взбешён, так что мне досталось не больше, чем остальным, — Драко едва заметно дёрнул плечом, и она проглотила слюну, подавляя в себе желание его обнять. Ему это не понравится. — Грейнджер, какие лекарства ты пьёшь? — он быстро перевёл тему, явно не желая говорить об этом, и в его взгляд вернулся подозрительный прищур.
Она прижала руку обратно к своему телу, отступая назад и смотря на свои босоножки.
— Ничего особенного, просто… — Гермиона заправила кудрявый локон за ухо, вновь смотря на него в попытке выглядеть уверенно. — Просто я не очень хорошо сплю.
Это было настолько дикое преуменьшение, как если бы кто-то назвал педофила просто чудаковатым, но она и так чувствовала себя слишком слабой. И ей не хотелось выглядеть так же. Но, кажется, с Драко это не сработало, судя по тому, как поджались его губы.
— Волдеморт, он… — она переняла его пример и поменяла тему, но на ту, которая была ей не менее неприятна. Просто девушке требовалась информация. Видимость контроля. Хоть что-то, на что она могла бы опереться.
— Живёт в моём доме, — ответил Драко на вопрос, который Гермиона не решилась задать.
Она закрыла глаза. Мерлин. Гермиона подозревала о чём-то подобном, но не могла всерьёз представить, что с ней случилось бы, если бы кто-то вроде этого существа жил бы с ней под одной крышей, плевать, насколько огромен особняк.
— Ничего не происходит, — сказала она сиплым голосом и прочистила горло. — В газетах ни слова, маггловские новости…
— Ему ни к чему, чтобы Министерство узнало об этом сейчас. Гораздо эффективнее держать людей в неведении. Неподготовленную добычу взять проще, к тому же с минимальными потерями, — она вздрогнула от такого сравнения из уст Малфоя, будто парень говорил о ком-то неодушевленном. — Тогда он был сосредоточен на своем возвращении, а уже потом на Поттере, поэтому допустил столько ошибок. В следующий раз так не будет. А следующий раз предстоит, можно не сомневаться.
Драко был тем, кто никогда не подслащивал пилюлю. Он говорил ей в лицо, как на самом деле обстояли дела. Волдеморт выжидает. Он к чему-то готовится. Она была права.
— Ты часто видишь его? — Мерлин, Гермиона не знала, зачем продолжала задавать вопросы, которые потом только сделают ей хуже. Возможно, она просто хотела осознать действительную кошмарность ситуации, по поводу которой легко было обманываться, живя в маггловском мире и наблюдая затишье в газетах. — Чего он хочет?
— Я больше ничего не знаю. Он никому не доверяет, — ответил Драко, прислоняясь лопатками к стене и выглядя… действительно измотанным. Будто всё это время ему приходилось держаться так, будто у него спица между позвонками, и вот наконец-то её вытащили. — Но он заинтересован во мне, так что…
Это выбило из неё весь дух. Один Мерлин знал, что могла значить заинтересованность Волдеморта. Гермиона начала пристально смотреть в его лицо, будто стараясь выудить из него хотя бы одну эмоцию, которая что-то сказала бы ей, на что-то намекнула.
— Ты не должен был так поступать тогда, — вдруг произнесла она шёпотом.
— Да? Потому что ты не сильно жалуешься на то, что не мертва, — съязвил Драко.
— Я так долго не знала, что с тобой, я думала, что ты… Что они тебя… — Гермиона приказывала себе не плакать. Это уж совсем жалко — разрыдаться, когда видишь его впервые за месяц и, скорее всего, последний раз за лето, так что она посмотрела вверх, пытаясь загнать слёзы обратно.
Он тяжело вздохнул, будто знал, что до этого дойдёт.
— Со мной всё нормально, Грейнджер, — сказал Драко, приблизившись, и ей захотелось рассмеяться.
Годрик, кто может говорить, что всё нормально, когда соседствует с Волдемортом, кроме Драко? Нет больше таких людей.
Она посмотрела на него, чувствуя знакомый запах. Он недавно курил, Гермиона могла это точно сказать. Ей захотелось стащить с него светлую футболку и зачаровать ту, чтобы она никогда не теряла свой запах, и забрать себе. Возможно, это бы отогнало её кошмары.
Гермиона чувствовала тепло, исходящее от его кожи, и понимала, насколько ей хотелось притронуться. Она инстинктивно чувствовала, что он вот-вот исчезнет, поэтому девушка незаметно стиснула руку в кулак, оставив на ладони глубокий след от ногтей. Потому что, проснувшись завтра, ей нужно было найти какие-то подтверждения того, что Драко — живой и здоровый — не причудился ей в бреду.
Гермиона растёрла повреждённый участок. Он медленно поднял руку и прислонил ладонь к её щеке. Ей захотелось всхлипнуть, когда она почувствовала тепло его кожи и аромат одеколона, который был более концентрирован у запястья и не перебивался вишнёво-ванильными сигаретами и запахом его любимой жвачки. Почему всегда, когда они стояли так близко, Гермиона была уверена, что этот раз — точно последний? Почему после этого у неё оставался в горле ком?
