— Ага, да, это обычно идёт прямо перед «ещё», — фыркнул Малфой.

Виктор дёрнул рукой, и в следующую секунду палочка оказалась меж пальцев Драко так быстро, будто он материализовал её прямо из воздуха. Происходящее постепенно доходило до ума Гермионы, переставая звучать, как в замедленной съёмке фильма. Она встала между ними, вскинув руки.

— Нет! Стойте! Не делайте этого, — тот ужас, который Гермиона испытала, увидев, как Малфой с Гарри дерутся на полу, был просто смешным по сравнению с тем, как заледенела её кровь при мысли о настоящей магической дуэли. Они запросто могли очень сильно навредить друг другу и, судя по лицам обоих, парни были более, чем преисполнены желания это сделать.

— Отойди, Гермиона, — сказал Крам, не сводя глаз с Малфоя.

Ей стало страшно за болгарина, потому что Виктор не выглядел как человек, который отступает от своего. Она слишком хорошо знала, на что способен Драко в своей магии, чтобы ожидать, что это кончится чем-то действительно травмирующим.

— Виктор, я прошу тебя, опусти палочку, это не то, о чём ты думаешь, — едва не плакала Гермиона, и это всё же привлекло его внимание, но, кажется, только чтобы разъярить ещё больше.

— Это он? Он тебя заставляет?

— Думаешь, мне реально нужно кого-то заставлять? — злобно расхохотался Малфой, выглядя непринуждённо, но вся его поза выдавала напряжение. — Блять, ты такой еблан.

— Драко, помолчи! — закричала Гермиона на него, понимая, что Малфой просто провоцирует Крама. Чёртову слизеринцу явно хотелось крови, и он не собирался от этого отказываться.

— Это желание, да? Он загадал желание? Гермиона, клянусь, я… — Крам сделал шаг вперёд, но Грейнджер ещё выше вскинула руку, стараясь его остановить.

— Честное слово, Крам, ты как младенец, — смеялся Малфой, но в его смехе была только сталь. — Если, встречаясь с тобой, девчонка не полирует тебе член, значит, она полирует член кому-то другому. Сюрприз, скажи?

— Мерлин, Драко, хватит! — крикнула Гермиона, чувствуя, как от концентрации их естественной магии у неё трещат перепонки. Было слишком много тестостерона и ненависти на один квадратный метр. — Виктор, спокойно, всё не так…

— Гермиона, отойди, — прорычал болгарин, сверля тёмными глазами слизеринца.

— Да, отойди, Грейнджер. Мы повеселимся, — поддакивал Драко, и пусть его голос всё ещё звучал наигранно весело, она знала, что сейчас он очень похож на треск льда под ногами. Очень тонкого льда.

— Виктор, отступи назад. Умоляю тебя, ради меня, отступи, — её голос дрожал так, будто она была готова разрыдаться, но на самом деле нет. Это была просто паника.

Гермиона чувствовала, как у неё по спине бежит пот от нервов. Она была готова сейчас даже на то, чтобы внезапно появилась Вектор, Макгонагалл или даже Снейп. Гриффиндорка прекрасно понимала: если ей не удастся достучаться до их голосов разума, случится катастрофа. Действительно катастрофа. Малфой с таким удовольствием когда-то бросил Краму в лицо, что он первый в Турнире, подпитывая своё тщеславие. При таких обстоятельствах говорить Виктору о них было ужасно. Но это Малфой, так что Гермиона не сомневалась, что именно этого он и добивался.

Виктор посмотрел на неё, видимо, испугавшись трели в голосе. Она умоляюще глядела на него, положив руку на предплечье, чтобы он опустил палочку. Не полностью, но всё же.

— Драко, оставь нас, — воспользовавшись секундой затишья, Гермиона повернулась к Малфою, который выглядел как высеченная из камня фигура. Злая, с абсолютной тьмой в глазницах.

Он медленно перевёл на неё взгляд, поднимая бровь. Её сердце стучало где-то в глотке. Это точно был один из тех моментов в жизни, которые переживаешь в состоянии аффекта, а потом, оборачиваясь, не можешь приложить ума, как всё-таки тогда справилась.

— Что, прости? — в сторону гриффиндорки голос Драко звучал спокойнее, но Грейнджер не могла ручаться за то, что её перепонки в порядке, и она не идеализирует его реакцию. — Оставить тебя с ним?

— Да, я прошу тебя оставить нас. Пожалуйста, — надавила Гермиона, сохраняя голос в одной тональности.

Она видела, как эмоции сменяют друг друга у него на лице. Ей хотелось закрыть глаза и забиться в угол, чтобы их не видеть, потому что в какой-то момент Малфой усмехнулся ей такой же гнилой ухмылкой, напрочь пропитанной ложью, которой он улыбался, угрожая Краму.

— Как хочешь, Грейнджер.

Она сглотнула и всё же закрыла глаза, увидев, как он смерил болгарина взглядом, а затем только слышала его удаляющиеся шаги. Вся эта ситуация казалась нереальной. Он ушёл, послушавшись её, и это уже было ненормально. Гермиона засунула в самый дальний угол сознания лицо Драко в тот момент, потому что если бы осмелилась вспомнить, то наверняка побежала бы за ним. Но она должна была сделать что-то правильно. Хотя бы раз за этот длинный грёбаный год сделать что-то правильно. Она выдохнула, повернувшись к Краму.

— Виктор, успокойся, присядь, — сказала ему Гермиона и почти не узнала свой голос.

Девушка кивнула на деревянные выступы в стенах у кабинетов, призванные к тому, чтобы соблазнять первокурсников посидеть перед уроком, а не бегать вдоль коридоров, подстрекая Пивза.

— Гермиона, он…

— Нет, это неправда, — сразу же сказала она. — Во время того, как мы были вместе, я не… была с ним. Это ложь.

Виктор явно не о том хотел спросить, но сейчас смотрел на неё, переваривая ответ, и, кажется, приходил к своим выводам.

— Это? — сделал акцент он. — А что тогда правда?

— Он не делал ничего против моей воли, это только показалось так, — её руки дёрнулись в попытке начать что-то теребить, но она приказала им спокойно лежать на коленях, хотя Виктор не был Малфоем и уж точно не анализировал каждое её движение.

— То есть… нет, я не могу в это поверить, — покачал головой Крам, усмехаясь в полном недоумении. — Это… Это же не может быть он, Гермиона. Тот, кто был вторым, это… Господи.

Ей оставалось только в ужасе думать, как это выглядело для Виктора, хотя она даже представлять не хотела. Джинни, девушке, которая стала её единственной подругой, которая обычно всегда входила в её положение и поддерживала, далось с огромным трудом принятие глупой влюблённости Гермионы. Чего это стоит Виктору — слышать и осознавать подобное… даже не хотелось пытаться представить.

— Я понимаю, что ты думаешь, — ложь. — Но Малфой… бывает другим, — тихо добавила Гермиона, смотря на свои ногти, кропотливо покрытые двойным слоем прозрачного лака заботливой рукой Джиневры. — Нечасто, конечно, но… случается.

— Нет, я просто… не понимаю, — Виктор потёр руками глаза, будто пытался стереть эту реальность у себя из глаз. — Он же настоящий ублюдок, Гермиона. Он ведь… ненавидит тебя.

Она почувствовала ещё большую потребность подтянуть свои ноги к грудной клетке и стать как можно меньше, чтобы попытаться сохранить в себе те остатки тепла, которые растворялись с молниеносной скоростью от его слов.

— Я знаю, что он ведёт себя с тобой ужасно, но Малфой… похож на луну, — грустно хмыкнула Гермиона, подумав о метафоре, которую она придумала в одну из тех ночей, когда её вытащил из постели очередной кошмар, где Драко подвешивал в воздух людей, нося маску. — Какая-то часть него всегда будет скрыта от других.

— Да уж, как луна: холодная и бездушная, — грубо ответил Виктор, смотря вперёд и всё ещё пытаясь смириться.

— Вряд ли ты когда-то это увидишь, но… Он бывает со мной нормальным, — это всё, что девушка могла сказать в своё оправдание, чтобы заполнить тишину.

— Бывает? То есть, должно ещё повезти, да? — язвительно фыркнул Крам, но потом просто покачал головой. — Не знаю, когда ты мне сказала, что есть кто-то ещё… Я надеялся, что это один из твоих друзей.

— Но…

— Да, ты сказала, что вы просто дружите, но они кажутся неплохими людьми, и я успокаивал себя мыслью о том, что ты будешь в надёжных руках, и кто-то сможет сделать тебя счастливой, — объяснил Виктор, смотря на свои ботинки. — И теперь я просто в ужасе.