Пробежавшись мысленно по списку дел и оценив хозяйство, Рен откорректировал стек задач и отметил контрольные точки. Проверив всё ещё раз и ощутив отголосок удовлетворения, он отдал команду нейросети на перевод разум в состояние обычного сна. Длительное отключение было признано нецелесообразным в текущих условиях активного эксперимента.

Пока Рен отдыхал, первый помощник двигался вдоль края плато. Ему предстояло пройти вдоль обрывистого края и, немного попетляв в скалах, скорее уж своеобразном острове из непроходимых гор, выйти к ущелью. Туда же направлялся и один из рабочих роя. Правда ему предстояло пройти более короткий путь. И в то же ущелье направлялись два дрона.

Нечто свело на одной планете представителей трёх ранее незнакомых друг другу видов разумных. Оно же обеспечило условия для роста кристаллов и, словно забавляясь, столкнуло сразу четыре литосферных плиты в одном месте, создав причудливый горный ландшафт, в котором «гости» не заметили друг друга. Но богатейшие колонии кристаллов и залежи ресурсов сделали встречу неизбежной.

Возможно, некие высшие силы захотели проверить младших? Нет. Это слишком маловероятно. Зачем кому-то на порядок более могущественному эти детские игры? Просто галактика огромна. В ней сотни миллиардов звезд и на прядок больше планет. На таких просторах властвует закон больших чисел. Очень и очень больших. В подобных масштабах резвятся тысячи вероятностей. Впрочем, как знать, быть может, чья-то воля милосердней слепого случая? С другой стороны, навязанная воля лишает самой возможности выбора, тогда как случай дает возможность проявить свою.

========== Королева. Первый контакт ==========

Увлёкшись работой с геномом, Королева настолько погрузилась в себя, что практически полностью утратила связь с роем. Ничего необычного в этом не было и уж тем более не могло сказаться на текущем развитии, но всё же имелось одно «но» — посланные ей разведчики. Нет, сами они прекрасно справлялись с полученным заданием и без присмотра, а специализированные нервные узлы Инкубатора, которые больше соответствовали понятию биокомпьютера, чем разума, регулярно получали, обрабатывали и запоминали информацию, вот только понятие инициативы им оказалось чуждо.

Рабочий, похожий на помесь жука и морской черепахи, преодолел ущелье и замер на темном плоском камне. Лучи светила приятно нагревали панцирь, а ветерок нес мириады запахов. Примитивный разум рабочего не имел самосознания, его вела воля и инстинкты, но простые мимолётные радости оказались ему не чужды. Во всяком случае, как только он уловил знакомый запах газа, рабочий не кинулся сразу искать источник. Он целых пять минут оставался неподвижным, и лишь сводил и разводил мощные, похожие на зазубренные серпы жвала.

И всё же оставаться неподвижным дольше он не мог. Сама его природа восставала против подобного. Щёлкнув жвалами и невольно пискнув, он спрыгнул с камня и устремился на запад, побежав вдоль нагромождения скал. Ему хватило сообразительности не лезть в них и положиться на обоняние. В отличие от глаз, его нос «видел» дальше и лучше.

Мощные конечности быстро мелькали под плоским телом панциря, поднимая пыль, от чего казалось, что он не бежит, а парит над землёй. Впрочем, так бы оно и было, будь на планете раз в десять слабее сила тяжести. Особая железа, даже в недоразвитом состоянии, позволяла рабочему снижать собственную массу. В его случае это не столько влияло на скорость передвижения, сколько на выносливость. Для своих конечностей он обладал излишним весом, но Королева сочла нецелесообразным менять стандартный генокод, а может и просто не подумала об этом. В конце концов, рабочий относился к первому поколению и созревал без присмотра старших.

Стены каньона всё больше и больше расходились, и ведомый обонянием рабочий стал забирать южнее. В районе по́лдня он замер перед потрескавшейся землёй и беспокойно заскрипел жвалами. Запах газа стал отчётливей, но специфические органы чувств подсказывали ему — впереди глубокая расщелина. Вероятно, даже целая сеть вертикальных провалов.

Немного покрутившись и «громко» потосковав, но так и не получив ответа, рабочий подчинился инстинкту самосохранения и побежал в обход.

Вскоре он обогнул препятствие и ощутил своеобразную помесь радости с азартом охотника. Обоняние безошибочно подсказывало — источник газа дальше. Если бы он мог, он бы наверняка сказал что-то вроде — газ всему голова, но он не мог, и лишь щёлкнул жвалами, в ту же секунду сорвавшись на бег.

Конечно, природный газ служил прекрасным источником сырья для сикра, а в сочетании с кристаллами и вовсе творил чудеса, но всё же не стоило рабочему терять голову. Ведь он уловил странный, неизвестный запах, услышал необычный звук и ощутил вибрации, но он оказался слишком юн, беспечен и взволнован. Он спешил достигнуть цели и испытать чувство глубокого удовлетворения от найденного для Роя ресурса. О подобной награде и жажде получить её позаботились первые королевы, еще только постигающие искусства сотворения живого. И вот теперь это вышло рабочему боком.

Он так увлёкся, бегая по плато возле скал, так напрягал все свои органы чувств в поисках прохода средь камней и провалов, что не заметил подкравшуюся к нему опасность.

Лишь когда за его спиной отчетливо лязгнуло, он отпрыгнул от камня, который в отчаяньи решился прогрызть, чтобы пробить проход к источнику запаха.

Перед рабочим стояли два странных существа. Двуногие и двурукие. Неживые, но шевелящиеся. Рабочий растерялся. Его разум оказался не в состоянии понять сочетание подобных признаков. Инстинкты пасовали, сошедшись в клинчи. Одни велели напасть, другие призывали игнорировать, третьи говорили отступить. Отчаянный вопль-вопрос, обращёный к Рою, остался без ответа. Впрочем, через мгновение ответ дали инстинкты.

Двуногие разошлись и стали приближаться к рабочему. В их лапах загорелось что-то яркое. Запахло озоном, металлом и ещё чем-то острым. Неприятный запах и явно враждебное поведение помогло инстинктам определиться. Рабочий развёл жвалы пошире, зашипел и принялся запасать энергию для удара. В обычной ситуации он бы обошелся простыми мышцами, но тут решил действовать наверняка.

Двуногие приближались, выставив перед собой светящуюся и шипящую лапу. Рабочий пятился, угрожающе проводя жвалами из стороны в сторону и продолжая запасать энергию для удара.

Наконец он упёрся в погрызенный камень и понял — пора. Наступающие на него живые-неживые решили так же, одновременно шагнули вперед и выбросили яркие лапы, пахнущие озоном и пышущие жаром.

Рабочий понимал, что не сможет отразить одновременную атаку и ответить на неё, но именно это понимание послужило триггером для заложенных в нем инстинктов. Не думая о самосохранении, но всё же не бездумно, он бросился вперёд. Жвалы с характерным щелчком схлопнулись на лапе левого, а наиболее толстая часть панциря приняла на себя удар правого.

Сквозь транс творения Королева всё же уловила отчаянный призыв рабочего и сочла для себя возможным откликнуться на него. Разумеется, она не стала бросать сделанные наработки, предпочтя педантично перенести их в память Инкубатора. Лишь затем она обратилась к разуму разведчика. И всё бы ничего, но, желая поскорее разобраться в ситуации, она буквально перенесла часть собственного сознания в рабочего. Вот тут-то её тело и скрутил сильнейший спазм.

От невероятной боли Королева сделала почти невозможное — она потеряла сознание. Естественно, всполошившийся разум Инкубатора тут же привёл её в себя и поднял тревогу, всполошив рой. Рабочие бросили свои дела и кинулись на защиту Королевы. Грозно защёлкали жвала, воздух отяжелел и превратился в смрад, наполненный феромонами войны. Даже сикр уплотнился, спеша переправить запасенные вещества в Инкубатор, а блаженствующие возле него личинки принялись зарываться, чтобы в совсем уж крайнем случае возродить рой из пепла. Но биться оказалось не с кем.