В общем, иногда мне казалась, хорошо, что Клим Белоусов никогда не сможет побывать на объекте, в который он вложил столько сил.
Если подняться по железной лестнице на уровень второго этажа и ввести пароль, то можно выйти на площадку закрытую козырьком с видом на Охотское море. Этот запасной выход спасал еще от постоянно жары в комплексе летом. Минус – спину постоянно продувал сквозняк. Плюс – в помещении не было запаха дыма. Я не курил. Не сложилось. Но еще все знали, что больше всего на свете табачный дым не переносит Левон Кириллович.
Директором «Скалы» был сын главы правительства Вэнского архипелага – Левон Кириллович Мацумуро. Так как территория была автономной, то и острова отдавать в Сахалинские владения никто не желал. С 1991 по 2000 года на архипелаге господствовала корейская мафия, которая опытным путем истребляла японских чиновников, чтобы завладеть территорией полностью. Но в нулевых, когда менялись властные структуры в центральной России, в тот же момент сменился и исполняющий обязанности главы архипелага. Спустя три месяца вся корейская мафия была изгнана с островов, лишь в тайной полиции оставался корейский военный сотрудник Чи Ше, который вот уже 12 лет работал на Россию. Полноценным повелителем островов Мацумуро стал 9 сентября 2000 года. Этот день принято считать Днем Островов.
Мацумуро – был потомком первых поселенцев. Мама Кирилла Семенович была русской, из аристократов. Ее привезли в 50-ые годы из Ленинграда, а отец из пленных японцев пожелавших остаться на островах, а не возвращаться на родину. Как говорит сам Кирилл Семенович, отец его был великим полководцем. Исторических подтверждений этого факта нет. До 16 лет Кирилл Семенович прожил на острове, и сменив имя в паспорте на Кэтсу Мацумуро уехал в Токио к дальним родственника отца. В Токийском университете получил юридическое образование на факультете права и управления, после вернулся на Утуру. В конце 70- ых прошел обучение в Ленинградском государственном университете им. Жданова и с того момента верил в безусловность своего успеха.
Карьеру строил стремительно. В 1988 году Кирилл Семенович становится первым советником главы Сахалинской области, в 1994 году попадает в Федеральный резерв кадров. В 2000 году занимает пост руководителя архипелага. С того времени народных выборов на острове не было. Не было и конкурентных игроков с кем можно было побороться за регион. Так считал он. Получалось скорее по-другому – конкуренция была, но внутри региона, жители острова про этих людей узнавать не успевали.
На архипелаге была специально создана и специально заверена президентским аппаратом своя собственная конституция. В нее вносились поправки каждые четыре года, потом срок правления увеличился, и поправки стали появляться реже. В этой конституции было прописано, что на должность главы Вэнского архипелага может вступить тот, кого лично назначит президент страны. В случае форс-мажора, несвоевременной кончины действующего главы правления – на пост вступает заместитель главы правительства. Устраивать бунты и перевороты люди острова давно не желали. Они помнили те времена, когда были в рабстве у островов, потом когда их зажимала корейская мафия. Денег не было, купить ничего не могли, запасов продовольствия на островах было катастрофически мало. Спасало рыболовство. И только когда пришел Мацумуро и дал им спокойную жизнь со средним достатком, люди выдохнули. Они почувствовали, что под ногами появилась земля и не нужно теперь ловить рыбу, чтобы выживать. Смирение – второе имя всех жителей островов. Этими людьми можно было управлять не подключая тайных полиций, средств массовой информации или духовенство. Девиз островитян был простой – «Хочешь жить хорошо – научись принимать все с благодарностью».
В демократичной стране, где-то среди двух морей существовала монархия. Не скажу, что меня это удивляло, но было в этой системе, что-то утопическое. Вполне себе здоровое общество без прививок либерализма.
Помимо того, что Кириллу Семеновичу принадлежали острова, как назначенному руководителю. Он беспокоясь о будущем, скупал акции больших предприятий на островах. Жизнь вне островов он не представлял. Ему принадлежали крупные торговые точки на Куру и Вэне, грузовые поставки с Большой Земли тоже были под его контролем. Но самой большой удачей он считал «Скалу», которая на 48% принадлежала ему, а точнее его сыну.
И все это он делал не для того, чтобы обеспечить себе безбедную старость на юге Японии, а для того, чтобы стать президентом России. Каждый раз делая шаг по карьерной лестнице вверх он думал, что вот здесь и можно остановиться, но каждый раз находил все новые и новые пути. Осталась одна ступень, и она вела в 2024 год. Он грезил инаугурацией и масштабными поправками в конституции. Целью своего правления Мацумуро ставил – навести порядок в стране. Единственное, что лично ему мешало быть первым лицом государства – его фамилия и происхождение. Но также он знал, что в любой документ нашей страны можно легко внести поправки.
У Кирилла Семеновича был не менее амбициозный сын Левон. Левон Кириллович девятнадцать лет руководил «Скалой». И не сказать, что он был безмерно рад этой должности, но и вне этой должности себя уже не представлял.
Кабинет директора находился на втором этаже центрального корпуса. Если войти в комнату попадаешь в секретариат, которым заправляла 22 летняя невестка главного бухгалтера Лилечка. А за крепкой деревянной дверью располагался сам Левон. Огромное, панорамное окно с видом на Японское море открывалось как раз напротив его рабочего стола. Зеленые ковры с толстым ворсом расстелены по полу, как островки.
Рядом с кабинетом Мацумуро по правую руку был офис главного бухгалтера Ляли Викторовны. Старая еврейская женщина с хитрыми ржавыми глазками-пуговками, с землистого цвета кожи рук и с вызывающе громким смехом. На работе она появлялась не часта. Она давно уже вышла на пенсию и все свободное время проводила во Владивостоке прилетая на острова только для дел особой важности. Ее Кирилл Семенович привез из Владивостока заведовать финансовыми делами. По левую руку от кабинета директора находился центр управления полетами.
Выходя из трех комнат, в самом центре возвышалась площадка протяженностью в три метра. Она ограждалась металлическим низким забором, который позволял видеть человека выступающего с этой трибуны. У края стоял микрофон для мотивирующих речей на общих собраниях, для публичной порки и для вызова сотрудников в кабинет.
Если смотреть с первого этажа на возвышенность, которая предназначалась для выступлений Левона Кирилловича, то вид с нее был примерно, как на выступлении Гитлера на X съезде НСДАП в Нюрнберге. Устрашающе. Речь Мацумуро была не самым захватывающим и приятным зрелищем. Помимо того, что директор не владел ораторскими способностями и словарный запас был его не велик, он еще и обладал рядом дефектов речи. Левон Кириллович имел очень быстрый разговорный темп, что не всегда позволяло уследить за ходом его мысли. Иногда, когда речь набирала скорость разгона, как на магистрали, то в щелки между двумя передними зубами попадал воздух и получался свист. Но свистел он только когда нервничал. А так как в кармане у Левона Кирилловича всегда было успокоительное, то с нервами ему удавалось справляться.
Все 730 дней минус выходные, пока самолет находился на сборке мы с Трыновым знали, чем себя занять. Чистить канистры, сварить бак, пробить засоры в шлангах, проконтролировать давление в цистернах с авиакеросином Т- 8B. Но конечно день, когда мы заправляли ТУ-180, был для нас особенным днем. Каждый запуск мы делили, кто-то брал на себя работу заправщика, а кто-то контролировал заправку из кабины. Интереснее конечно было находится внутри самолета, но если ты брал на себя обязанность заправлять, то плюс к твоей зарплате капало финансовое вознаграждение. Считалось, что это опасная работа. После запуска ТУ-180 почти полгода находился на базе. Военные продолжали его совершенствовать, поэтому эти полгода мы работали с утра до ночи в напряженном графике.