04.12.10 Ангел дождя Вначале я был испареньем чего-то, невидимой дымкой над чёрной землёю, струился в ущельях, стелился в болотах и не ожидал, что чего-нибудь стою. Меня разрывало ветрами на клочья, пронзали лучами небес фиолеты, и там – в стратосферах – мерцающей ночью ложились стихи серебром на манжеты. Я долго летал, наблюдая за миром, в бескрайних просторах в плену поднебесья. Меня задевали вершины Памира, и жадно молили пустыни разверзться. Я не был готов, мне казалось – всё мало, я жаждал свободы и счастья полёта, но боги смотрели сквозь веки устало на шалости мальчика в капельках пота. Но с той высоты, где от страха не внемлют, в тот миг торжества и величия, помнил, как ангелом пал я на грешную землю — и всё оживил, напитал и наполнил. 06.02.12 Время Как нескончаемость ненужных бдений, едва ли принимаемых в укор, как солнце к лесу удлиняет тени и обещает бесконечный разговор. Нальешь вина в рубиновом карате и засидишься с кем-то дотемна, не потому, что в друге или брате, как в зеркале, судьба предрешена. Не потому, что надо в перерывах осмысливать скопление причин, а потому, что истина в нарывах, не вскрыта скальпелем ничьим! Пусть разговор, спокоен кресла ниже, замолит тишину былых времён. К утру в часах застопорит в пружине — и в вечность он уже перенесён… Не обещай того, что в жизни было, не поворачивай судьбу назад — всегда лишь время с вами говорило, одно оно – товарищ вам и брат. 06.04.12 Уже весна Уже весна, голодная по льдинам, питает выживших существ, и разбитной апрель картузе макушки сдвинул, от перспектив грядущих ошалев. Теряет девственность заря, краснея с утра над вспученной рекой, и человек, соприкоснувшись с нею, готов винить любовь, нарушившей покой. С залысины полей, с лица лесных опушек стекает пот ручьём, за ним гуртом шагают россыпи протаявших веснушек, и щурится сосед и щерится беззубым ртом. 17.04.12 «В квадраты возводимых истин…» В квадраты возводимых истин, истошно праведность скулит, когда в извилины истёртых плит стекает смысл незнающих амнистий. Я грешен. Я в цепях привычек, мой путь сомненьями изрыт, я принимал данайские дары и прятал истину в мозаике отличий. Пора пришла замаливать капризы, решенья выводить из тупиков. Пусть зло последнее уйдёт из жизни — тогда оно не будет велико! 20.04.12 Ещё не осень С утра всё перепуталось со сна, я даже не потягивался всласть — вчера, казалось, правила весна, сегодня словно осень собралась. Ногами босыми ступая на крыльцо, стуча по крыше мелкой дробью для того, чтобы опять пробить свинцом гнилые банки, полные дождя, ходила туча, под нос бормоча, и, как соседка выше этажом, всё норовила отряхнуть с плеча стеченье жизни на капот «Пежо». Неужто осень шлёпает в грязи и собирает в кучи божий хлам?! Мне это трудно разобрать вблизи за запотевшей оторопью рам?! Не скрыв волнений, робко выхожу я в окруженье парков и садов, хотя рассвета жизни и не жду, принять неотвратимое готов. Но, слава Богу, всё цветёт ещё и торжествуют истины свои желаний, не прикрытые плащом, туманом нестареющей любви! 15.05.12 Из детства Вздымалась ночь, сжимала степь до уголка с амбаром и норовила всё поспеть, и унести задаром. Глотала воду на разлив и воздух по протокам, и на причалы, закатив, крутила бочки с соком. Кричали совы на испуг, сверчки держали двери… И я дрожал у рамных дуг и сказочному верил. 26.08.13 Дед Мороз Королева рассыпала пудры на зеркально-серебряный лёд. Убелённый, зелёный и мудрый, лес, пригладивши бороду, ждёт. Затрещат за морозом и смолкнут смоляные от солнца бока, и отпустит на праздники ёлку старый бор из чащоб сосняка. И, кряхтя по сугробам, поскольку ноги сами собой не несут, чертыхаясь, бредёт Дядя Ёлкин с рыжей шишкой на красном носу. Он заглянет в избу у дороги, и батог из берёзы с собой отряхнёт его снежные ноги и мешок, и кафтан голубой. |
