Денчик, улыбаясь, посмотрел на него и с видом, не воспринимавшим его всерьёз, сказал тогда:

– И что ты сделаешь?

– А ты хочешь проверить? – злобно ответил Кравцов, он начинал заводиться только от этой глупой улыбки Поршнева. – Конкретно для тебя я не поленюсь, спущусь вниз, принесу ведро воды и вылью её на твою тупую физиономию. Что ты так смотришь? Хочешь проверить?

Денчик удивлённо смотрел на своего друга. Он не мог понять, что его так завело.

– Ну ты что за тип… – только и сказал он.

Остальные промолчали, но каждый принял к сведению. Они это, конечно, не обсуждали между собой, но связываться с Данилой никому не хотелось. Он был крупнее каждого из них, и проверять силы в честной схватке никому не хотелось.

Обтеревшись тельником, Данила засунул секундомер в карман, отложил собранный автомат в сторону и обратился к Денису:

– Пекло жуткое, никак не могу привыкнуть к такой влаге. Даже ночью не лучше.

– И не говори. Хорошо хоть в каюте кондиционер работает.

– Да. – Данила немного подумал, а потом добавил: – Ден, принеси по-братски кофе. Просто жуть как хочется. Я сегодня только утром пил, а мне ещё два часа стоять тут.

Денис посмотрел на него, но ничего не сказал. Спускаясь обратно по трапу, он спросил, где его кружка, сколько кофе и сахара закинуть.

– Две с половиной и того и другого. Кружка должна быть на полке, над кроватью.

Денис отправился вниз, а Даня остался стоять на мостике, глядя на водную гладь, отражавшую лунный свет. Как хорошо, что Денис пришёл. Кофе выпить хотелось безумно. Он редко употреблял его по вечерам, но сегодня тот самый редкий вечер, похоже, наступил. Ничего, кружка «Чёрной карты» совсем не повредит. Данила не переживал, что озадачил Поршнева. Он знал, что если бы был на его месте, то, несомненно, выполнил бы аналогичную просьбу.

Спустя десять минут Денис вернулся на мостик. Стоя внизу, он попросил Даню взять одну из двух кружек, которые он держал в руках. Кравцов протянул руку, взял свою и сел на «рыбину». Поршнев аккуратно поднялся, встал напротив друга с кружкой в руке.

– Что, тоже решил кофейку выпить? – спросил Даня, решив таким образом начать разговор.

– Да, всё равно не усну. – Он аккуратно сделал небольшой глоток. – Умаров заходил.

Даня посмотрел на Дениса. В темноте этого не было видно.

– И что говорит?

– Говорит, что член сладкий! – без промедления ответив этой фразой, Поршнев принялся громко смеяться. Даня не удержался и начал смеяться вместе с ним. Когда смех прошёл, он сказал:

– А ты спросил, каким образом он это выяснил?

– Нет, что-то я постеснялся. – И они опять засмеялись, только уже не так громко.

Кравцов, так и держа кружку с кофе в руке, продолжил:

– Так, ладно, а если серьёзно? Что ему надо было? Ко мне он не заходил.

– Он сказал, чтобы мы тебе передали. Завтра пролив какой-то будем проходить…

– Баб-эль-Мандебский, который из Красного моря в Аденский залив нас выведет.

– Да, именно так. Так вот, он сказал, что пираты могут напасть. Чтобы готовы были, сказал.

– А что, реально, думаешь, напасть могут?

– Ну я с корабелами общался, они на полном серьёзе говорят, что да. Говорят, в прошлый раз наши отстреливались.

– Интересно… И что, прямо по ним стрелять или рядом?

Поршнев посмотрел на друга, немного помолчал и ответил:

– А вот этого, кстати, Умаров так и не сказал. Мы его спросили, а он как-то ушёл от ответа или забыл просто.

– Понятно. Что ещё?

– Ничего. Он сказал, пролив не узкий, то есть просто так выбегать не будем, только если лодки будут на нас переть. Тогда тревогу дадут. Ещё говорит, экипироваться заранее не надо, но по тревоге выбежать надо быстро. Начнём проходить пролив около девяти утра.

Кравцов сделал глоток кофе и призадумался. Немного поразмыслив, он проговорил:

– Надо Володю предупредить.

– Умаров сказал, что сам ему скажет. Но я всё равно зашёл и предупредил его.

– А, ну тогда хорошо. На вахте ведь ты в это время стоять будешь?

– Да, – с довольным видом ответил Денис. – Вообще «огонь».

– Ты пацанам напомни, чтобы они твой гранатомёт взяли и выстрелы.

– Уже напомнил. Его Володя вытащит. Как только Ворон сюда поднимется, чтобы меня поменять, я спущусь вниз и Володя его мне передаст.

Кравцов вопросительно посмотрел на Дениса. Глаза обоих уже привыкли к темноте, и Поршнев разглядел его взгляд.

– Знаю, знаю. Но будем надеется, что у него всё получится и он его в море не выронит.

Каждый военнослужащий в группе должен был заступать на вахту со своим штатным оружием, то есть с тем оружием, которое за ними закрепили перед отъездом. А это соответственно у гранатомётчика – РПГ-7 и АКС-74У, у пулемётчика – ПКП, у снайпера – СВД-С, у остальных – автоматы АК-74М. Перед заступлением на вахту морпехи должны были заходить в арсенал и получать у командира группы своё оружие и боеприпасы. Сменившись с поста, оружие соответственно должно сдаваться обратно.

На практике этот процесс довольно затяжной и нудный. Очередной заступающий на вахту должен зайти в оружейную комнату вместе с Умаровым. После этого получить под роспись оружие, которое закреплено за ним в военном билете и ведомости закрепления, а также необходимый боекомплект.

Затем они вместе должны подняться на сигнальный мостик, где командир группы произведёт смену. При этом он должен проверить оружие сдавшего пост на разряженность и вместе с ним спуститься обратно в арсенал, где самолично обязан положить оружие и боеприпасы в ящики и опечатать. И так каждые четыре часа, днём и ночью, в течение нескольких месяцев, пока не закончится командировка.

Чтобы не осложнять никому жизнь, парни договорились с Умаровым и просто передавали один и тот же автомат друг другу по вахте вместе с боеприпасами, предварительно проверив наличие в каждом магазине патронов и разряженность оружия. Всё это они проделывали самостоятельно. В этом плане был плюс в том, что все имели опыт военной службы.

Таким образом, если на вахте стоял пулемётчик, например Ворон, то по тревоге его пулемёт хватал тот, чей автомат был на посту, и они обменивались оружием на сигнальном мостике. После этого парни благополучно занимали свои позиции.

Естественно, документально всё проводилось как положено. После тревоги каждый расписывался за своё штатное оружие в разделе выдачи по тревоге в книге выдачи оружия и боеприпасов, и любой проверяющий документы не смог бы выявить никаких нарушений.

Умаров противился этому только первую неделю. Когда понял, что изведёт сам себя постоянными сменами, всё-таки смирился.

– Так, ладно, с этим мы разобрались. Теперь расскажи про кошмар, который тебе недавно снился. Когда я разбудил тебя. Помнишь? – Денис уже слышал эту историю, но он знал Кравцова. В компании тот рассказал не всё.

– Такое не забудешь, – задумчиво ответил Даня.

– Ну и-и-и?

– Короче… Ночь тогда вообще странная была…

Даня пересказал все события той ночи, начиная с реалистичного кошмара, в котором его пыталось удушить нечто в чёрном балахоне, и заканчивая Леной, сначала налетевшей на него, а потом вошедшей в душ и принявшей его прямо в одежде. Умолчал он лишь про следы на шее, которые ему тогда показались в отражении в зеркале.

Поршнев слушал его с серьёзным видом и ни разу не перебил, за исключением одного момента, когда решил уточнить, был ли на Лене под сырой майкой бюстгальтер.

– Какое это имеет значение, кретин? Ты понимаешь, что что-то серьёзное должно было довести её до такого состояния… Помолчав пару секунд, он добавил: – Ну так-то лифчика на ней не было. – Они оба негромко засмеялись.

– Ага… Так всё-таки углядел.

– Да я ненамеренно, как-то само получилось увидеть, случайно, – оправдывался Даня.

– Ладно-ладно. Рассказывай мне тут. Да ты запал на неё, по-любому!

После он рассказал, как она ушла и больше с ним ни разу не заговорила за все эти дни. Выслушав рассказ Кравцова, Денчик достал сигарету и закурил. Кофе он ещё не допил и держал кружку в левой руке. После недолгих раздумий он спросил Даню: