Пакслан устремился в ночь, к светлой полосе дорожных фонарей вдоль шоссе. Проскочив пальмовую рощу, он помчался по подземному переходу через шоссе между остановочными павильонами. У соседей его ждало спасение. Посторонний только начал создавать свои отпечатки. Отпечаткам потребуется время, чтобы обособиться. Полиция успеет уничтожить их.

Полоса дорожных фонарей растянулась за спиной. Дом соседей приближался, выделяясь из темноты желтыми окнами. Чета Нубилов наверняка расположилась у голографического экрана, потребляя новости Колониальной администрации, внушающей пустую надежду на скорое исправление последствий Сдвига и восстановление связи с Землей.

Дверь в дом четы Нубилов распахнулась, клин света протянулся вглубь двора, обтекая возникшее на крыльце смутное пятно мерцающего изнутри человека. Тевита. Лишенная одежды, с плотью из серой слизи, она спускалась по ступеням – руки скручивались раздвоенными языками, ноги без суставов укорачивались. Под чавкающие звуки началось деление.

Развернувшись, Пакслан устремился к полосе дорожных фонарей, не представляя, на что теперь рассчитывать. Отпечатки постороннего создавались почти мгновенно. Десяток серых мерцающих существ покинул клин света, до Пакслана доносились глухие шлепки. Посторонние настигали его. Он взобрался по насыпи. Прыжок – и под ним пролетел отбойник. Мимо пронеслись две полосы шоссе. Еще прыжок.

Неловкий взмах руками, и Пакслан рухнул на гравий, потеряв равновесие. Из разодранных ладоней выступила кровь. Он приподнял голову. Плотная толпа посторонних шлепала гибкими конечностями по шоссе.

Неслышно возник пустой автобус. Не распознав в посторонних помехи, он подмял их под себя. Округлившимися глазами Пакслан наблюдал за его удалением.

Сбитые посторонние с втянутыми конечностями напоминали мятые пузыри. Раздались влажные звуки. Серая поверхность влажных упругих тел содрогалась, каждое содрогание приближало их друг к другу. Они слились, образовав подобие Тевиты. Неестественно выгнув гибкую шею, она показала дыры глазниц.

Пакслан ринулся от шоссе к пальмовой роще, но ее уже наполняли мерцание и глухие шлепки посторонних, надвигающихся со стороны дома. Он оглянулся. От полосы дорожных фонарей за ним шагало подобие Тевиты.

Обогнув посторонних, растянувшихся перед ним цепью, Пакслан побежал между пальмами. Роща кончилась. Мерцание и глухие шлепки остались позади. Дом приближался. Во дворе темным пятном высился трактор.

Перескочив через крыльцо, Пакслан запер входную дверь изнутри. В стенном шкафу обнаружился давно забытый молоток. Тяжесть ударной части придавала уверенности. Осмотр дома начался со спальни. На смятой простыне подсыхала слизь, по полу протянулась цепочка влажных следов…

За окном мелькнули человеческие очертания: две мерцающие Тевиты.

Проверив задвижки на окнах, Пакслан схватил с пола видеофон. Пальцы давили кнопки, но дисплей не загорался. Входная дверь застонала под ударами. Казалось, пытаются прорваться сотни, тысячи посторонних.

Шипя от беспомощности, Пакслан огляделся. Сброшенная с полки база видеофона лежала в углу, без провода. Посторонние обезопасили себя от полиции, словно заранее приготовились к трудностям.

«Конечно, – подумал Пакслан. – Меня так просто не возьмешь. Тевита знала об этом. Поэтому и посторонние знают. – Его била дрожь. – Только почему Тевиты две? И где провод?»

Запасной провод лежал на полке. Подсоединив его к розетке и базе, Пакслан попробовал включить видеофон. Дисплей, не отзываясь, чернел. Шум за входной дверью продолжался, прибавился настойчивый стук в окно спальни.

Тряхнув видеофон, Пакслан понял причину неудачи: посторонние вытащили аккумулятор.

– Пакс, впусти меня! – прозвучал из-за входной двери хриплый голос Тевиты. – Слышишь, Пакс, что за шутки?

Едва не выронив видеофон, Пакслан поставил его на базу. Мигнувший дисплей залило разноцветное пятно. Шум за входной дверью стих. Зазвенело разбитое стекло.

– Пакслан! – позвал голос Тевиты из спальни, раздались глухие шлепки. – Я так голодна, Пакс, помоги мне!

Отходя к прихожей, Пакслан от волнения не заметил, что ему все-таки удалось вызвать службу спасения.

– Говорите! – требовала диспетчер. – Что у вас? Не молчите!

Из спальни в гостиную выскользнули две Тевиты, нагие, гибкие, с серой слизью вместо плоти.

– Посторонние! – выдохнул Пакслан. – Напали посторонние. Мне конец!

– Дождитесь помощи! Найдите укрытие! Полиция уже в пути! Запритесь в безопа…

Безопасного места в доме не было. Тевиты наступали. Бесполезные база и видеофон упали под ноги, связь со службой спасения прервалась. Это не имело значения. Полиция прибудет слишком поздно…

Распахнув входную дверь, Пакслан отпрянул от раздвоенных конечностей поглощенной посторонними четы Нубилов. Он ударил молотком по лысой голове существа, бывшего Виргитом Нубилом. Конечность жены Виргита хлестнула Пакслана по плечу. Рука отнялась, перед глазами заплясали белые круги.

Сзади глухо шлепали Тевиты.

Вырвав молоток из хлюпнувшего черепа Виргита, Пакслан толкнул ударной частью женщину в оплывшую грудь. Женщина отступила. За белыми кругами перед глазами выплыли очертания трактора.

Кабина послужила Пакслану последним убежищем. Двигатель не включался. Сбросив при делении остатки человеческого подобия, посторонние заполнили двор. Пакслан старался не смотреть наружу. Отнявшуюся руку закололо. Спрятав трясущиеся кулаки в карманы, он нащупал полученную от Стеши Генсин визитную карточку.

Посторонние напирали на трактор серым месивом. Стекла трещали. Скоро они рассыплются. Пакслан смял визитную карточку, понимая, что не оправдал ни свои надежды, ни надежды Кнода.

Кнод сидел в кресле-коляске посреди гостиной, окрашенной желто-багряными пятнами: за раздвинутыми шторами с ночного неба, ясного и беззвездного, огненными шарами падали установки по выделению темного вещества.

Потирая слипающиеся глаза, из спальни появилась Стеша. Привалившись к дверному косяку, она пригладила растрепавшиеся волосы. Зрелище объятых пламенем установок вызвало вздох восхищения. Кнод повернулся к ней. Огненное зарево выхватывало стройное тело, по сравнению с короткой белой майкой совершенно черное от искусственного загара. Он не уставал любоваться ею, во всех измерениях, кроме триста пятидесятого, где колонист убил ее ради нескольких лотков концентрата.

– Что это? – прошептала Стеша.

– Возможно, участвовавшее в опыте исследовательское подразделение «Феликома» отгоняет оборудование обратно к Ридонасу. – Кнод помолчал. – Что не отменяет замысла использовать запасной заборник. Важность для нас представляют только настоящие установки, а не эти, повторенные.

Стеша растерла шею.

– У полицейского провокатора был поддельный пропуск? Ты хотел уточнить.

– Я уточнил, – кивнул Кнод. – У него был подлинный пропуск. Его дал доктор Бероч одному не вызывающему подозрений человеку.

– Лоркус плохо разбирается в людях.

– Этот человек присутствовал на собрании.

– И привел провокатора?

Кнод покачал головой.

– Они пришли порознь, с разными… одинаковыми пропусками.

– Да? – Стеша скрестила ноги. – Лоркус дал один пропуск, а им воспользовались двое, по отдельности. Пропуск размножился делением?

– Он повторился вместе с обладателем…

Лицо Стеши исказил ужас.

– Кнод!

Огненные шары установок смертоносным градом вонзились в ощетинившийся одинаковыми высотными зданиями Центр.

– Я вижу это и в других измерения, которые не погибли. Одно и то же, никаких отличий.

Обломок установки врезался в высотное здание неподалеку – взметнулись пепельные клубы, пыль захлестнула прилегающие улицы. Более крупный обломок обрушил высотное здание на другом берегу канала.

– И так везде? – прошептала Стеша. – А как же люди?

Сомкнув веки, Кнод сосредоточился.

– Это нападение.

– Нападение?

– Скорее всего. Боюсь, Стеша, у нас очень мало времени, чтобы запустить запасной заборник.