– Ты, должно быть, шутишь.

– Абсолютно нет.

– И чем я должна тебе помочь?

– Следи за Фраксом. Охраняй меня. И придумай что-нибудь в оправдание для мамы и папы.

– Боже, Каролина!

– У тебя же вроде была какая-то таинственная причина, чтобы помогать мне, разве нет?

Милена недовольно стонет и кивает.

– Что же, пусть она остаётся тайной, – пожимаю плечами я и закрываю глаза…

…впервые я просыпаюсь не от солнечных лучей на этой поляне. И, кажется, впервые здесь ночь.

Никто меня не встречает, но я слишком поглощена мыслями о Фраксе и обо всём произошедшем, чтобы придать этому большое значение.

Забегаю в домик, но там так тихо – сразу становится понятно, что никого нет. На столике перед диваном лежит какая-то раскрытая книга, я заглядываю в неё, но все страницы оказываются пустыми. Нахмурившись, заглядываю на кухню. Неужели такая глубокая ночь, что все спят? Но где?

Внезапно слышу знакомые голоса.

– Он побежал туда.

– Это была твоя идея! Ужасная, глупая идея!

Я выбегаю на улицу и вижу близнецов. Они о чём-то спорят и выглядят очень непривычно – злобные, уставшие, разбитые.

– Нам нужно попробовать ещё раз. Я видел его.

– Как ты можешь быть таким спокойным?!

– Я расстроен не меньше, чем ты, Гас. Ты думаешь, что я?..

Футболка замечает меня и замолкает. От этого у меня на душе становится ещё неспокойнее.

– Что происходит? – спрашиваю я хмуро. Взгляд Рубашки прожигает меня насквозь. Он хочет что-то сказать, но Футболка перебивает его:

– Мы уходим, Каролина.

– Куда? – удивляюсь я. – И где Жизель?

Взгляд Рубашки ожесточается, и он отворачивается. Футболка трёт переносицу, затем делает пару шагов ко мне. Я замечаю его красные опухшие глаза.

– Её здесь нет.

– Я это вижу, – хмурюсь сильнее. – Но где она?

Рубашка резко оборачивается и накидывается на меня:

– Умерла она, понятно тебе?! И это из-за тебя! Её больше нет!

Я ошарашено отступаю назад. Футболка старается оттащить брата, но тот грубо отмахивает его руку.

– Не трогай меня! Ты не достоин быть её сыном!

Они начинают спорить, но я их уже не слышу. Жизель умерла? Но как это возможно?

Толкаю обоих братьев так сильно, что они тут же падают на траву. Поднимают головы, в глазах – недоумение.

– Прекратите сейчас же! – кричу я. – Что произошло? – тыкаю в Футболку. – Ты! Отвечай.

Тот бормочет что-то невразумительное, и Рубашка раздражённо отвечает за него:

– Фракс убил её.

– Что? – пришло время мне удивляться. – Это невозможно. Как он попал сюда?

– Не он. Это она отправилась за тобой.

Взгляд парня становится ненавистнее. Боже, откуда столько злости?

– Она отправилась за мной? Я не понимаю.

– Мы не знаем точно, что произошло, – вмешивается Футболка неуверенно. – Мы надеялись, ты нам расскажешь.

Я делаю глубокий вдох.

– Дело в том, что я кое-что поняла. Возможно, ваша мама была права насчёт пророчества. Может, оно существует. Но я думаю, Жизель не знала, что оно начинается с вашей поляны.

Часть 2: Поляна

Глава 1

– Наша поляна? – первым нарушает тишину Гас. – Это бред.

– Почему? – хмурюсь я. – Сами подумайте, ваш дом – единственное, что есть на этой поляне кроме цветов. А ваша семья – единственные люди, которые здесь живут. Когда идёте вперёд – возвращаетесь в конце концов на то же место.

Близнецы растерянно переглядываются. Валяющиеся на земле от моего толчка и с таким выражением лица, они выглядят маленькими заблудившимися мальчиками, и хоть их вид забавен, мне их жалко.

– Ваша поляна – очень странное место для реального мира, – стараюсь говорить как можно мягче. – Такого не бывает. Разве только оно связано с чем-то, о чём говорила ваша мама.

Они продолжают молчать. Внезапно Рубашка поднимается и раздражённо обращается к брату:

– Нил, ты действительно собираешься ей верить?

Он помогает ему встать, и Футболка вздыхает:

– Прости, Каролина, я думал, ты знаешь, что случилось с мамой. Думаю, наши пути должны разойтись.

Они оборачиваются, готовые уходить.

– Что? Но мне нужна ваша помощь, – бормочу я. – Я видела, что мы должны объединиться.

– Видела? – хмыкает Рубашка через плечо. Он останавливается и поворачивается ко мне: – Ну и где же ты это видела, мисс-люди-верили-в-пророчества-когда-думали-что-земля-плоская?

– Я ошибалась! – хмуро отзываюсь я. – Может, есть вещи, которые…

– Я не хочу это слышать, – отмахивается тот, снова оборачиваясь.

– Может, это ваше предназначение! – восклицаю я в отчаянии.

На этот раз они оба останавливаются.

– Предназначение? – фыркает Футболка.

– Может, ещё наше пророчество? – театрально дразнит Рубашка.

– Слушай, Каролина, – внезапно раздражённо продолжает Футболка. – Моя мама почему-то была уверена, что это ты герой из пророчества. Но мне кажется, она ошиблась. И поплатилась за это жизнью!

Они гордо уходят. Нос щекочет, ком сдавливает горло. Нет-нет-нет. Я должна сделать хоть что-нибудь.

– Стойте! Это ваша мама, – поздно, но я осознаю то, что совершаю ужасную ошибку. – Ваша мама сказала мне о том, что мы должны объединиться, – я уже выдыхаю это, чувствуя себя обессиленной.

– Что? – одновременно оборачиваются.

Я готова провалиться сквозь землю. Но если не добьюсь их поддержки, то у меня ничего не выйдет.

Если Жизель говорила про Фракса и пророчество, значит, они как-то связаны. Фракс гонится за мной, потому что я, по мнению Жизель, герой из него. Фраксу нужно это пророчество – это очевидно. И я должна сделать всё, чтобы не дать ему то, чего он хочет.

– Ваша мама приходила ко мне после смерти. Во сне, – продолжаю я сдержаннее.

– Почему ты раньше не сказала?! – восклицает Рубашка.

Я прикрываю глаза. Что же я делаю? В этом маленьком мире мои пороки обернутся катастрофой.

Ночью здесь совсем не холодно и не страшно; на небе красуются невероятно яркие звёзды, а луна освещает очертания поляны и близнецов, идущих из дома вдалеке. Я лежу на траве и смотрю на небо, положив руки под голову и погрузившись в свои мысли. Слышу их тихий шёпот, закрываю глаза и думаю. Думаю, думаю, думаю…

Близнецы взяли из дома всё, что можно было, и теперь их рюкзаки не просто набиты, а набиты до отказу. Теперь мы команда. До того момента, как они узнают, что я соврала насчёт Жизель.

Рюкзаки падают рядом со мной, открываю глаза и вижу, что Футболка нависает надо мной.

– Ты хочешь спать? – спрашивает он.

Рубашка садится подальше от меня и притворяется, что занят важным делом в виде срывания травинок. Однако сложно не заметить, как он внимательно вслушивается в наш разговор.

Поднимаюсь и сажусь по-турецки.

– Нет.

Футболка кивает и осторожно садится рядом, сохраняя то расстояние, которое оставляет его спокойным. Между нами поместилось бы пианино.

– Расскажешь? – спрашивает он в сотый раз за вечер.

– Ещё рано, – в сотый раз отвечаю я.

Забавно, как всё изменилось. Теперь я рассказываю им о своих «пророчествах», а не они доказывают мне истину пророчеств Жизель. Я устала придумывать подробности о несуществующем диалоге с этой женщиной.

Футболка отворачивается, хмурясь. Смотрю на него, затем на Рубашку и встречаюсь со взглядом последнего, но он быстро отворачивается. М-да, какие мы дружные.

– Где вы похоронили её? – разрезаю тишину своим спокойным голосом.

– Кого? – хмуро вскидывает голову Футболка.

– Вашу маму, – терпеливо отвечаю.

Они переглядываются почти насмешливо, и это ставит меня в ступор.

– Как же мы её похороним? – интересуется Рубашка.

– Ну, я не знаю, – уклончиво отвечаю. – Не хочу показаться бестактной, но что-то же нужно было сделать с телом.

Это было действительно бестактно, но близнецы лишь молча качают головой. Видимо, стараются привыкнуть к моей невыносимости.