Я вскакиваю. Пот, сдавленный крик, сжатая подушка в руках. Всё по стандарту.

Выдохнув, откидываюсь обратно на подушки. Пальцы всё ещё судорожно сжимают одну из них. Глубокий вдох.

Сегодня хотя бы без белых лиц. Сглатываю ком в горле и переворачиваюсь на бок. Медленно, но мне удаётся отцепить свои онемевшие пальцы от подушки. Я лежу с открытыми глазами какое-то время, слушая тишину ночи и далёкое пение соловья.

Безумие было так близко.

Мотаю головой и закрываю глаза. После кошмаров мне обычно ничего не снится. Этакая плата за спокойный сон…

…я открываю глаза, чувствуя тепло солнца на своей коже. Лучи ослепляют, и я поднимаю ладонь, чтобы прикрыть глаза. Какая хорошая погода – слишком тёплая и солнечная для моего свитера и джинс. И слишком тёплая для осени.

Хмурюсь и оглядываюсь. Поляна, на которой я лежу, такая зелёная, что прямо глаза мозолит.

Надо же, сон снится какой-то. Как давно мне не снились обычные сны. Я ложусь на траву и прикрываю глаза. Солнце обволакивает каждую клеточку тела даже через одежду.

Как спокойно.

– Чего это она разлеглась?

– Я откуда знаю?

Я вскакиваю на ноги и испуганно моргаю, пытаясь приглядеться к силуэтам, стоящими прямо передо мной. Солнце падает на них, освещая одинаковые лица. Я изумлённо протираю глаза и только потом понимаю, что передо мной просто близнецы.

Да и не такие уж они одинаковые: два парня, на одном бордовая рубашка, на другом – жёлтая футболка. По лицам их явно не отличить – черты абсолютно похожи, волосы тоже одинаково русые и короткие, но слегка вьющиеся в кончиках.

Какой странный сон, думаю я, но пожимаю плечами и ложусь обратно на траву. Мне ли говорить о странных снах?

Близнецы переглядываются между собой и удивлённо наблюдают за мной.

– Даже не поздоровалась! – говорит один из них, но я не вижу кто.

– Может, она просто растерялась, – говорит другой, хотя, может, и тот же, голоса ведь похожи.

Я с интересом слушаю их, но рассмотреть не могу – солнце уже отсвечивает, повиснув прямо над их головами.

– Надо просто первыми поздороваться! – восклицает, кажется, тот, кто в рубашке.

– Гениально! Давай ты первый.

«Рубашка» откашливается и делает небольшой шаг ко мне:

– Приветствую тебя, Каролина. Мы рады, что ты к нам пожаловала.

Как интересно! Такой последовательный сон. Я слегка улыбаюсь, продолжая молчать и наблюдать за близнецами. «Рубашка» хмурится, явно недовольный результатом, и обращается к брату:

– Что-то это не работает. Она какая-то не такая.

Может, сказать что-нибудь? Стираю улыбку с лица и произношу грубо:

– Неприлично говорить в третьем лице о человеке, который находится рядом с тобой.

Они оба вздрагивают и испуганно переглядываются. Странные они конечно – выглядят не такими уж маленькими, а ведут себя, как дети. Начинают оправдываться, бормотать какие-то глупости вроде «извини, мы думали, ты глухая». Они начинают меня утомлять, не такой уж оригинальный сон.

За столько месяцев отсутствия сна мой мозг мог бы придумать что-нибудь поинтереснее. Непонятно правда, почему эти близнецы – я уверена, что никогда не видела их лиц. Впрочем, не могут сниться люди, которых мы никогда не видели. Вероятно, встречала где-то на улице.

– Слушай, – начинает «Футболка», – так ты пойдёшь с нами?

Я вопросительно смотрю на него.

– Куда?

– К нашей маме.

– А где она? – спрашиваю без особого интереса.

Близнецы одновременно указывают за мою спину, и я оборачиваюсь. Уверена, что этого домика там раньше не было.

– Ну, пойдёмте, – пожимаю плечами я и поднимаюсь.

Это совершенно обычный дом – коричневая крыша, стены из светлого кирпича, деревянное крыльцо. Немного напоминает деревенский. Близнецы идут позади, и я, наступив на ступеньки крыльца, испуганно останавливаюсь, слыша их жалобный скрип. Братья даже не скрывают смех, а я раздражённо отряхиваюсь – жалкие нищие дома.

Как только я подхожу к дверям, они сразу распахиваются. На пороге стоит улыбающаяся женщина – ещё одно лицо, которое я никогда не встречала. Волосы спрятаны за косынкой, и из-за неё лицо её выглядит старым, хотя я не замечаю ни единой морщины. Глаза весёлые, карие.

– Чаю? – спрашивает сходу и не прекращает улыбаться.

– Пожалуй, – отвечаю я спокойно.

Её моя невозмутимость никак не трогает, она отходит от двери и пропускает меня внутрь, лишь ещё больше расплываясь в улыбке. Пропускает близнецов, кивая им, и закрывает дверь.

Внутри всё достаточно просто – обыкновенная гостиная с белым диваном, вязаными коврами и различными картинами, на которых, я замечаю, лишь белый холст без всяких рисунков. Уж такие сны – о деталях мой мозг не думает, должно быть.

Перед простеньким диваном стоит деревянный столик, на котором уже красуются две разрисованные чашки. Женщина садится на диван и похлопывает на место рядом с собой, приглашая меня. Я послушно сажусь, обнаруживая, что близнецы куда-то пропали.

Беру чашку первая и делаю глоток. Ого, я даже чувствую вкус чая. Это нормально?

– Вкусно? – будто читая мысли, с улыбкой интересуется женщина.

Сама она чашку не берёт, руки её покоятся на коленях, скрытых длинной оранжевой юбкой. Заглядывает мне в лицо так навязчиво, что я хмурюсь.

– Не чувствую вкуса, – безмятежно вру я и кладу чашку на место.

Она тихо смеётся, и я поднимаю бровь. Странная женщина.

– Ну разумеется, – лишь говорит она и вдруг забирает у меня из рук чашку. – Очень хорошо, что ты пожаловала к нам. Приходи ещё, Каролина.

Её улыбающееся лицо размывается перед моими глазами, и я просыпаюсь.

Что же, лучше уж такие сны, чем онемевшие пальцы и потные подушки.

И всё же всё тело пробирает дрожь. Я медленно поднимаюсь на ноги, обхватывая себя дрожащими руками, и выхожу из сарая на улицу. Поднимаю голову наверх, на небо. Разбросанные звёзды, мерцающие вдалеке, заставляют меня поморщиться.

…Мы лежим прямо на полу, смотрим в потолок, разрисованный так, будто это звёздное небо. Мистер Фракс знает, что я ненавижу посиделки под настоящим небом (всё это так сопливо и банально), поэтому уже давно разрисовал потолок в зале для занятий такой краской, которая светится в темноте.

Задумчиво прикрываю глаза и вспоминаю. В тот день у нас не было занятий, он попросил меня приехать. Закрыл мне глаза, провёл в зал, и, стоило мне распахнуть веки, у меня сразу вырвался восхищённый выдох. По сине-фиолетовому небу тут и там красовались многочисленные звёзды.

– Это волшебно, – кажется, произнесла я тогда.

– И не сопливо, – подмигнул он.

– Откуда вы знаете?!

– Когда Эмма была в трансе, она говорила о том, как смотрела на звёзды вместе со своим парнем, а ты выглядела так, словно тебя сейчас стошнит.

Тогда я думала, что это точно последний раз, когда ему удалось меня впечатлить – всё-таки ему удавалось это делать непростительно часто. Но со временем стало ясно, что он слишком проницательный для того, чтобы перестать удивлять.

– Спасибо вам, – помню, мне было очень неловко говорить это.

– Каролина! – Строгий голос мистера Фракса испугал меня. – Я думал, мы стали достаточно близкими, чтобы обращаться друг к другу на «ты».

Кажется, сотни раз я вспоминала это, и каждый раз на моём лице расплывалась улыбка – и этот раз не исключение. Мистер Фракс лежит с прикрытыми глазами, так что я не волнуюсь о том, что он может заметить – не хотелось бы вдаваться с ним в эти трогательные воспоминания о нашем первом месяце дружбы хотя бы потому, что это в очередной раз выдаст мою детскую любовь к нему.

Я пользуюсь тем, что он не смотрит, и рассматриваю его. Его кудрявые коричневые волосы падают на лицо, а на подбородке красуется лёгкая щетина. Он выглядит очень привлекательно, и я часто задаюсь вопросом, почему у него нет девушки. Слегка хмурюсь и устремляю взгляд в потолок, в наше ненастоящее, но этим и прекрасное небо.