— Снять трансформацию.

Ночь разрывает розовая вспышка, хорошо знакомый свист. Я чувствую, как поток энергии касается меня и проносится в квартиру — Тикки наверняка отправится к Плаггу.

Шорох ткани, глухой звук. Стоя с опущенной головой, я вижу, как приближается пара кед, останавливается в нескольких шагах передо мной. Со слезами на глазах я с трудом сглатываю, жду — надеюсь? — следующего заслуженного замечания, продолжения головомойки, которая будет куда лучше, чем это жуткое молчание. Но в течение долгих секунд ничего не происходит.

Наконец, моего плеча касается ладонь.

— Эй… — шепчет голос.

Я долго колеблюсь, потом поднимаю голову. Маринетт молча разглядывает меня, поджатые губы дрожат. Она поднимает сжатый кулак, и я внутренне снова вижу свой собственный занесенный кулак, готовый ударить. Я закрываю глаза, задерживаю дыхание. Я не стану уклоняться, я заслужил.

И всё, всё лучше равнодушия. Я был неправ. Я был неправ!

Прикосновение гораздо более мягкое и совершенно не такое, как я ожидал. Две руки крепко обнимают меня. Прерывистое дыхание возле моего уха.

— Мне тоже жаль. За то, что я сказала. Я так испугалась. Я думала… Думала, что ты…

Я стою, потрясенно замерев. Она разражается слезами.

— Я сожалею. Сожалею насчет твоего отца… Сожалею насчет всего!

Я, наконец, обнимаю ее, и ее руки с облегчением сжимаются сильнее. Пораженный, я утыкаюсь лицом ей в шею. У меня впечатление, будто я заново узнаю, однако знакомый, запах — Маринетт… моя Леди!

Что-то внутри меня сдается. Слезы поднимаются, вырываются на волю. Голос, слова высвобождаются:

— Мой отец… это Бражник. Мой отец был Бражником. Это он совершил всё это. Он в ответе за все нападения… Но он мертв, и он остается… моим отцом!

Она кивает, и ее объятие становится еще крепче. Эмоции опустошают меня. Меня накрывает рыданием.

— И я уничтожил Шкатулку… Я уничтожил квами. Я чуть не умер…

Я чуть не умер… и я чуть не убил. Я собирался ударить ее, ее — когда она хотела вмешаться. Когда она хотела защитить меня.

— Маринетт… Моя Леди, что я должен делать?

Мои ноги подкашиваются, и мы падаем на колени. Маринетт гладит меня по волосам.

— Я не знаю. Пока еще не знаю. Но ты не один. Я рядом. Я рядом с тобой!

Я разражаюсь рыданиями. Сильными. Долгими. Но она, тоже в слезах, ни на одно мгновение не отпускает меня.

Мир может продолжать рушиться, мне больше нет до этого дела. Потому что она здесь, чтобы не дать мне исчезнуть.

Мой отец мертв.

====== Глава 19. До самого конца ======

18.44

— И только что поступило экстренное сообщение: Адриан Агрест, сын короля моды Габриэля Агреста, исчез сегодня утром из фамильного особняка. Согласно некоторым близким к полиции источникам, он был замечен несколькими свидетелями в двенадцатом округе во второй половине дня…

Торопливым шагом — как же холодно! — я поднимаюсь по лестнице и, наконец, снова выхожу на свежий воздух. Уже стемнело, снова пошел снег; конец рабочего дня, и, как следствие, движение на парижских улицах кошмарное. Но я всё же предпочитаю возвращаться пешком, чем еще хоть минуту терпеть в переполненных поездах с их ужасным запахом сырости.

В наушнике у меня в правом ухе постоянно вещает канал городских новостей. Лавируя между прохожих, я кончиком пальца пролистываю соцсети на мобильнике, на плече болтается большая сумка с продуктами.

— Уже проводятся задержания с целью проверки документов. Напоминаем: Адриан Агрест, местная звезда модельного бизнеса — известное парижанам лицо, поскольку он…

Я поднимаю глаза к небу и меняю канал в надежде получить свежие новости. Быстро проверяю сообщения и почту, но Натали, секретарша в особняке Агрестов, не подавала признаков жизни со времени своего последнего звонка где-то в три часа. В чате нашего класса одноклассники составляют каталог уже проверенных мест: Адриан пропал с утра из-за ссоры с отцом. Даже у Нино нет новостей.

И Маринетт продолжает меня игнорировать! Учитывая ее скрытность в течение всех каникул и полнейшее молчание в последние часы, я готова уже в самом деле поверить, что она где-то спряталась с Адрианом. Но Маринетт не умеет врать о том, что касается ее влюбленности, и она казалась искренне обеспокоенной, когда я сообщила ей, что Адриан сбежал. Я думала, она в первых рядах — словом, на одном уровне с Хлоей — бросится переворачивать небо и землю, чтобы разыскать следы нашей дорогой блондинистой модели, но у Маринетт со всей очевидностью сегодня есть более важные дела. Это непостижимо…

Короче, неважно. В ее интересах предоставить завтра бетонное объяснение!

Вдруг активируется одно из моих новостных предупреждений, и сердце подпрыгивает в груди. Я едва не роняю сумку: это предупреждение об акуме!

Я на четвертой скорости добегаю до дома, одновременно звоня старшей сестре. Она отвечает в то же момент, когда я набираю код на входной двери.

— Алья, ты еще далеко? Возвращайся быстрее, только что дали предупреждение!

Я морщусь, толкая тяжелую дверь подъезда: блин, я надеялась, Нора еще не проведала о нападении акумы. Тяжело дыша, я перебиваю ее:

— Нора, мне надо бежать. Я оставлю покупки в вестибюле, ладно?

— Что? Ни в коем случае! Ты поднимаешься немедленно, иначе я…

Я тут же вешаю трубку, испытывая крошечные угрызения совести, бросаю сумку с покупками под почтовыми ящиками, которые полностью покрывают стену патио, выхожу обратно и пускаюсь бежать сломя голову — Нора чертовски быстро бегает, и в моих интересах побыстрее смотаться. Если она меня поймает, я окажусь запертой в квартире вместе с близняшками, и прощай сенсационная новость о нападении акумы в моем блоге!

Для большей уверенности я одним движением руки вскрываю и дезактивирую шпионское приложение, которое Нора украдкой установила на моем телефоне. Вероятно, она хотела выслеживать меня с помощью GPS, но ей еще нескоро удастся прижать меня такими низкопробными технологиями. Тихонько посмеиваясь, я просматриваю соцсети в поисках информации о нынешнем нападении: точное время начала, локализация, на месте ли уже Черный Кот и Ледибаг… Возможно даже, в сети есть фотографии или видео, связанные с акуманизированным?

18.46

Но новости еще неопределенные — знак того, что атака только началась. Впрочем, официальная городская тревога еще не прозвучала. Ворча, я пытаюсь отделить в комментариях правду от вымысла — если бы я только могла хотя бы получить представление о месте, где это происходит! Многочисленные твитты указывают на двенадцатый округ. Тем лучше, взяв на прокат велосипед, я могу добраться туда за несколько минут!

Я устремляюсь к ближайшей станции проката, но там нет ни одного свободного велосипеда. Я сворачиваю на соседнюю улицу в поисках другой станции. В правом ухе Надья Шамак лично комментирует нападение акумы. Вдалеке раздается взрыв — похоже, нынешний акуманизированный силен! От одной только мысли меня охватывает дрожь возбуждения. Из-за Норы и ее гиперопеки я пропустила вчера вечером нападение на музей Естественной истории — ну, я все-таки смогла сфотографировать с балкона несколько летающих птеродактилей, — но на этот раз ничто не помешает мне присутствовать там лично. И кто знает, если немного повезет, я, возможно, смогу перехватить Черного Кота или Ледибаг для короткого интервью, прежде чем они исчезнут. Слух про их расследование насчет Бражника не перестает распространяться, и я уверена, что могу быть им полезной!

По городу, наконец, разносится предупреждение об акуме, и вокруг меня всё вдруг начинает бурлить: парижане, которых предупреждение застало далеко от дома, имеют предписание укрыться в ближайших общественных зданиях или в метро, пока не закончится нападение — чтобы максимально освободить улицы и облегчить задачу компетентным органам. С тех пор, как Париж подвергается нападениям Бражника, это стало хорошо отлаженным механизмом!

Я, наконец, добираюсь до следующей станции проката, и, к моему облегчению, там есть еще несколько велосипедов.