«Оставайтесь в стороне».

Я должна была ему сказать. Что это неважно, что личность Бражника ничего, в сущности, не меняет. Потому что он из-за этого так бурно реагирует, да? Почему бы еще? Бражник, возможно — точно — его отец, но это не меняет того, кем является он!

Черный Кот и его яростный взгляд, активированный Катаклизм.

Черный Кот в слезах перед пожаром.

«Я ничего не мог сделать!»

А всё, что я смогла, когда он очнулся…

«Скажи, что ты смог его спасти, что Адриана не было… там!»

…напомнить ему, что он не справился. Что Изгнанник по-прежнему в бегах из-за нас. Что по нашей вине Адриан, возможно…

Адриан, Адриан!..

Я еще ускоряюсь, в горле пересохло, руки заледенели. Нет, нет, нет! Я не должна думать об этом. Не сейчас. Не сей-час!

Не когда Черный Кот сражается совсем один, не когда он в опасности, и злится, и в отчаянии!

«БРАЖНИК! ПОМОГИ МНЕ!»

Я вижу его снова и снова. Черный Кот, который сам предлагает себя акуме. Черный Кот в слезах перед пылающим особняком. Черный Кот с пустым взглядом, а потом с едким, с активированным Катаклизмом, со знаком Бражника на спине…

Я уже задыхаюсь. Я останавливаюсь на пустынном перекрестке, легкие горят, не знаю, какое направление выбрать. Вдалеке звучат крики — неясные, прерываемые ударами и взрывами. На глаза наворачиваются слезы.

— Он совсем один… Он хочет разобраться с этим один, а я ничего не могу поделать!

Тикки бешено роется в моей сумке.

— Я тороплюсь, как могу. Прости.

Ее смущенный голос пристыжает меня и разоружает. Я ругаюсь снова и снова. Пытаюсь сориентироваться по звуку сражения, но эхо запутывает следы. Я потерянно переминаюсь с ноги на ногу.

— Тикки, пожалуйста! Попробуй найти его! Мы должны вмешаться, пока он не сделает какую-нибудь глупость!

Тикки появляется в моем поле зрения с новым куском печенья в лапках.

— Ни в коем случае, — пищит она между двух глотков. — Не когда ты в гражданском, моя Ледибаг.

Ее забота трогает меня — не одна я так расстроена нашей неудачей на Марсовом Поле, — но в это мгновение для меня важна лишь безопасность Черного Кота. Он выглядел готовым перейти в рукопашную, и кто знает, как Изгнанник отреагирует!

— Пожалуйста! Из-за Талисмана Удачи Черный Кот думает, что нет другого выхода, но я отказываюсь в это верить! Должен быть другой способ, просто я его еще не нашла!

Но он наверняка есть. И улаживать ситуацию мне, а не Черному Коту!

И особенно не так… Не таким способом! Это на него не похоже!

Я снова вижу Рипост, которая из-за Бражника и его советов пытается убить Мастера Фу. И в противоположность ей, я вижу Черного Кота, легко уклоняющегося от атак Изгнанника. Черного Кота, который во время нашей беготни по Парижу-Пикселю постоянно пытался привести Мастера Фу в разум. Он сам сказал, мы не убийцы, но…

Черный Кот, плачущий от ярости, с Катаклизмом в руке.

Нет. Он не такой, как его отец. Черный Кот не убийца!

— Что ты имеешь в виду? О каком выходе ты говоришь?

Тикки непонимающе рассматривает меня. Вдалеке раздается вопль — Черный Кот! — и горло сдавливает. Я хочу снова пуститься в путь, но Тикки намеренно перегораживает мне дорогу.

— Стоп! О каком выходе ты говоришь? Маринетт!

Старательно поглощая печенье, Тикки приближается, ее высокий голос становится немного более резким.

— Говори!

Я вскипаю, на грани нервного срыва.

— Талисман Удачи хочет, чтобы мы убили Мастера Фу! Вот что!

Тикки пораженно дергается в сторону, с трудом проглотив кусок. Если бы квами могли бледнеть…

— В Париже-Пикселе и даже раньше! Каждый раз — как если бы это было единственное, что можно сделать!

Я сглатываю, чтобы прояснить голос, полный нервных рыданий.

— С самого начала Бражник был убежден, что надо убить Изгнанника. У Черного Кота были сомнения в Париже-Пикселе. И я сама… Я уже не знаю…

Я на мгновение прикрываю глаза и пытаюсь припомнить, что я чувствовала при появлении этих предметов. Про лук в начале вечера вспомнить невозможно. Всё закрутилось слишком быстро, я едва взяла его в руки, как уже запустила Чудесное Исцеление, чтобы спасти город от волны взрывов. Что касается рапиры в Париже-Пикселе… Как Черный Кот, я действительно думала ударить ею Мастера Фу. Но было ли это подозрение, которым заразил меня напарник? Предчувствие, или же моя обычная интуиция с Талисманом Удачи?

— Я… я не знаю, что думать. Я больше не знаю!

— Какое оружие, Маринетт?

Я вздрагиваю в недоумении. Тикки перестала есть и настойчиво смотрит на меня. Очень серьезно повторяет:

— Талисман Удачи дал тебе оружие. Какое?

— Откуда ты знаешь, что…

— Какое оружие!

Я сглатываю, чувствуя себя неуютно под ее пронзительным взглядом.

— Лук. Думаю, скорее старинный. И шпага, очень тонкая, как те, которыми пользуются в фехтовании.

Тикки слегка отступает, и я опускаю голову. Я снова вижу, как Черный Кот взвешивает оружие с любопытным воодушевлением, и одна только эта картина, вопреки всему, заставляет меня нервно улыбнуться. Но вдалеке снова раздается вопль и воскрешает в моем сознании гораздо менее успокаивающий образ Черного Кота на грани срыва.

Я ошиблась? Следовало ли нейтрализовать Мастера Фу с самого начала, даже если бы пришлось серьезно его ранить, даже если бы пришлось … его убить?

— У меня нет времени объяснять подробно, но послушай меня хорошенько, моя Ледибаг.

Я подпрыгиваю, вырванная из мыслей. Тикки приближается.

— Лук Ипполиты. Рапира Мстительницы… Это было любимое оружие двух бывших Носительниц Света. Они появились не случайно, могу тебя заверить. Магия, которой пропитан Талисман Удачи, непредсказуема и неконтролируема даже мной, но она никогда не бывает напрасной. Всегда есть скрытый смысл, и только Носитель Света может его распознать. Так что следуй своему инстинкту, моя Ледибаг, как ты делала всегда.

— Но…

— Всегда, — настаивает она. — Слышишь? Принцип Талисмана Удачи — служить катализатором. Он проливает свет на лучшую лазейку. Твоя интуиция всегда будет правильной.

— Даже если появляется оружие? Даже если мне вдруг кажется очевидным, что надо использовать его, чтобы… чтобы ранить? Или чтобы…

Взгляд Тикки на короткое мгновение мигает, но она продолжает тем же нейтральным тоном:

— Если это то, что говорит тебе сердце, тогда… да.

Я молчу, пораженная, в ужасе. Она опять моргает, сосредотачивается на едва начатом печенье и несколько долгих секунд колеблется, прежде чем прошептать:

— Доверься, моя Ледибаг. Хорошо?

— Но… Мастер Фу — твой друг, твой…

Вдруг ночь озаряет вспышка. Воздух разрывают десятки взрывов. Вздымаются грохот и свист — бесчисленные, оглушающие.

— Что…

Вдалеке, над домами чернильно-черное небо заполняется молниями всевозможных форм и цветов. Они такие яркие, что кажется, будто сейчас день. Настоящий салют. Это новая атака Изгнанника?

Черный Кот!

В грохоте я больше не слышу криков ярости моего напарника. Страх скручивает внутренности, я бросаю на квами многозначительный взгляд — мы должны пойти посмотреть, что происходит. Но Тикки не двигается, она больше не ест — последнее печенье лежит на земле.

— Тикки, что такое?

Подняв глаза к небу, освещенному молниями, она со стоном произносит несколько слов на том языке, который я не понимаю. И вдруг бросается вперед.

— Поторопись!

У нее дрожащий пронзительный голос. Я потрясенно устремляюсь за ней. Что происходит? Почему у нее такой паникующий вид?

— Тикки, подожди меня!

— Быстрее!

Она уже в конце улицы. Я бегу по загроможденным машинами улицам, спотыкаясь, несмотря на свет их фар. Странный салют уже закончился.

— Тикки!

Черпая в своих простых человеческих силах, я бегу так, как никогда еще не бегала. Лавирую между брошенных машин, поднимаюсь по брошенным полицейским баррикадам, ураганом пролетаю парки и сады, открытые всем ветрам. Этого едва достаточно, чтобы не потерять Тикки из виду. Время от времени я замечаю красную вспышку на вершине дерева, за поворотом улочки, словно она заставляет себя возвращаться назад и вести меня. Когда я слышу настойчивый голос моей квами, разносящийся по пустынным кварталам, он вибрирует, почти умоляет: