Адриану четырнадцать лет. Он сбегает, но никогда слишком далеко. В результате получает телохранителя.

Он сбегает, чтобы завести себе личное дело и записаться в коллеж. Личное дело оказывается в мусоросжигателе особняка.

Должно быть, он запасся копией, поскольку в сентябре он сбегает — опять! — чтобы пойти на свой первый урок.

Я смиряюсь. По крайней мере, он занят. И больше не рисует перья.

Он двигается дальше. Он прав. Моя очередь сделать то же самое.

Первая акуманизация — Каменное Сердце.

Появляются Ледибаг и Черный Кот. Я узнаю их костюмы, их оружие, их силы. Я ликую. Они существуют, Звезды существуют! До абсолютной власти рукой подать.

А значит, и до памяти Эмили!

Нападения следуют одно за другим.

Мои разгромные поражения.

Я в ярости. Они кажутся такими юными и наивными, это должно бы быть легко! И однако…

И однако!

«…Отец…»

Однажды я обнаруживаю, что гримуар исчез из моего сейфа. Я оставил его открытым? Неужели я настолько рассеян?

Камеры слежения говорят: Адриан украл его тем же утром. Когда я требую объяснений, он признается, что потерял его между делом в коллеже. Но что, если Хранитель наткнется на него, если Ледибаг и Черный Кот проведут расследование насчет Адриана, если они доберутся до меня?

Нет! Эмили вернется, я обещал себе это. Мой сын вновь обретет мать. И ему не придется жить с мыслью, что его отец был Бражником. Никогда!

Я решаю запутать следы. Я отказываюсь от Нууру на несколько часов и становлюсь Коллекционером. Черный Кот и Ледибаг бросаются мне на выручку, не подозревая об опасности. Для меня это полупобеда: Камни Чудес Звезд снова ускользают от меня — а ведь они были так близко! — но отныне я вне всяких подозрений.

И когда я, наконец, возвращаю себе гримуар, меня терзает новый страх: если Хранитель отдал Звезды, он может также решить ввести и Армилляры. Значит, мне надо поторопиться, пока на сцену не вышли другие Носители.

Пока Звезды не оказались окруженными слишком хорошей охраной. Пока они не развили собственные силы…

Проходят дни. Я удваиваю изобретательность, мои двое врагов тоже.

Между каждой атакой я мысленно осматриваю окрестности в поисках подозрительных эмоций — вести двойную жизнь далеко не просто, мне ли не знать. Но двое Носителей остаются невидимы, неуловимы. Хранитель со всей очевидностью хорошо их выбрал.

Мои недавние злоключения с Рипост и Робустусом заставляют меня задуматься: Адриан несколько раз едва не был ранен. У меня есть возможность создать еще более сильных акуманизированных, но сначала я хочу поместить моего сына в надежное место, подальше от Парижа.

Я ссылаюсь на возобновление заграничных поездок, чтобы увезти его с собой. Я уеду на время, чтобы устроить Адриана в пансионате в Лондоне, вне опасности. Потом я вернусь…

«…Отец?..»

Но однажды вечером, накануне нашего отъезда меня поражает отчаяние — бросающееся в глаза, сверкающее. Оно привлекает мое внимание с другого конца Парижа — невиданное, неслыханное.

Это Хранитель. Он ослабил бдительность. Я без колебаний пользуюсь этим.

Хранитель борется и сопротивляется — напрасно. Его обида слишком сильна, десятилетия одиночества и сожалений давят таким грузом, что поглощают его и мешают защищаться. Он становится Изгнанником. Это идеальный враг, совершенная ловушка, чтобы привлечь Ледибаг и Черного Кота! А кроме того, я смогу узнать их личности из первоисточника!

Но Изгнанник оказывается гораздо более могущественным, чем все остальные акуманизированные. Его память остается недоступной для меня.

Изумление, ужас. Пока я из кожи вон лезу, чтобы его контролировать, я вижу Адриана его глазами.

Адриан — один посреди улицы, без защиты. И полубезумный Изгнанник, который атакует его, вопит…

«Ты! Ты, ЧЕРНЫЙ КОТ!»

Всё обретает смысл: побеги Адриана, скрытность. Всё.

И мой собственный хриплый голос отражается от стен моего логова, сводит с ума моих бабочек.

— Адриан… Адриан — Черный Кот!

Всё закрутилось. Некогда взвешивать решения. Надо уберечь Звезды. Защитить Адриана любой ценой.

Вербовка бывших акуманизированных. Ледибаг в опасности. Бомба, которая едва не убила Адриана. Его старания вернуть себе Кольцо.

Переговоры на вершине здания. Подозрительный Черный Кот, Ледибаг, которая успокаивающим жестом кладет ладонь на его запястье. Незначительное мгновение… И однако я задерживаюсь, чтобы посмотреть на них глазами моей посланницы Невидимки — на них, кто больше года так действовал мне на нервы.

И вдруг я чувствую к ним, стоящим у меня на пути, нечто иное, кроме ненависти, ревности или раздражения.

Взгляд, которым они обмениваются, и энергия — симбиоз, — которую они излучают…

Как мы с Эмили.

Я улыбаюсь. Адриан больше не один.

Я снова вижу Черного Кота, который бежит по крышам, готовый лететь на помощь своей напарнице. Черный Кот, который посылает мне одновременно подозрительный и нерешительный взгляд через плечо.

Едва слышно шепчет меж двумя угрозами:

— Спасибо.

Конечно, уже слишком поздно тебе это говорить, но…

…я горжусь тобой, сын мой.

«Отец…»

«Отец, это ты?»

Картинки, звуки — всё быстрее и быстрее.

Залитая солнцем деревня. Два светловолосых ребенка, которые играют в саду и мечтают о путешествиях, исследованиях и свободе. Взрывы смеха. Величественный павлин, который распускает хвост. Маленькая девочка, которая изображает его с помощью простыни, а потом смеется.

Дикие земли на краю мира. Двое любителей походов, сидящие в кузове грузовика, омываемые солнцем и пылью. У нее на пальце кольцо, сплетенное из травы, которое он только что сделал для нее.

Целые года счастья.

Нууру, который рисует эскиз. Дуусу, который щебечет от радости в глубине шелкового платка.

Эмили, сидящая у окна. Эмили, которая улыбается, которая зовет: «Габи!»

Адриан на коленях своей матери: «Отец!»

И солнце исчезает. И всё становится серым.

«До свидания, Габриэль».

Нажатая кнопка отбоя телефона.

Разорванное письмо.

Закрытая шкатулка.

Запечатанный сейф.

Ссора бледным мартовским утром.

Юный ненавидящий голос. Знакомый…

И последнее когда-либо сказанное слово:

«Ты не мой отец!»

Музыкальное сопровождение — полная тишина.

Час -5

Снег. Холод. Невозможно пошевелиться.

Мозг работает замедленно. Тормозится, захваченный посторонними мыслями, незнакомыми чувствами, никогда не виданными картинами.

Воспоминаниями, которые теряют яркость. Которые смешиваются, стираются, словно закончившийся сон.

Исчезает всё, или почти всё.

Непрекращающийся гул вдалеке. Треск дерева. Вертолеты.

Что-то теплое и мягкое под моей головой и плечами.

И приглушенные рыдания прямо надо мной.

Я приоткрываю глаза. В моей руке что-то блестит дрожащим молочно-белым отсветом. Вдалеке что-то горит.

Внутри меня шепчет знакомый голос:

«Прости меня, Адриан. Мне не удалось ее вернуть».

Я моргаю, и понемногу всё становится четче. В моей руке, лежащей на снегу, сидит акума. За ней, с другой стороны улицы, возвышается охваченное пламенем здание.

«Прости за всё, сын мой».

Что-то взрывается вдалеке — так сильно, что ослепляет меня. Бабочка осыпается, стирается.

И во мне воцаряется тишина.

Я, наконец, вдыхаю, тело вдруг становится свободнее, сознание легче. Это успокаивает, но я чувствую себя необъяснимо, пугающе…

…брошенным. Одиноким.

Я кашляю и невнятно бормочу, язык заплетается. Еще не уверен в том, кто я и что я — или когда я. В том, что я здесь делаю.

— О… тец?

Молчание в моей голове упорствует, странно непривычное.

Мягкая вещь под моим затылком вздрагивает. Рыдания прекращаются:

— Кот?.. Черный Кот? — шепчет голос, полный слез.

Я делаю немалое усилие, чтобы отвернуть голову от пожара. Белое, как мел, лицо выделяется на фоне ночного неба и дыма. Синие глаза смотрят в мои.