Тем летом река становится нашим тайным логовом. Мы мечтаем спуститься по ней до моря, уехать в путешествие до края света. Она каждый день выбирает направление: Ост-Индия, Южная Америка и ее исчезнувшие инки, снега Аляски и легендарный Берингов пролив, в который никто раньше не верил…

Но это лишь мечты. Это лишь лето.

Я помню наш последний день. Она была дерзкой как никогда. Она захотела подняться на вершину самого высокого дерева — туда, где «воздух чище и свободнее!»

И туда, где ветки тоньше…

— Эмили!

Она упала. По крайней мере, должна была.

— Эми!

Я помню, как из сумочки, с которой она никогда не расставалась, той, в которой лекарства, выскочило маленькое существо. И я помню его — крошечное и, однако, такое сильное, способное схватить ее за руку и мягко спустить на землю.

— Э-Эмили? Что это за… за зверюшка?

— Не бойся, Габи, позволь объяснить! Или нет! Лучше позволь показать!

Это существо, которое гораздо позже она будет звать «квами»…

— Трансформируй меня!

Вот к чему я веду. Некоторые говорят: «Я знал это с того мгновения, как увидел ее. Что это была она, и всегда будет она. И поэтому я поверил ей. Поэтому я сделал всё, чтобы получилось. Чтобы она увидела меня. Чтобы она приняла меня».

Я не понял с первого же дня, что это была она. Что это всегда будет она.

— Габи? Прошу тебя. Скажи что-нибудь…

Я узнал это несколько лет спустя. Когда она выбрала меня. Когда она открыла мне свою самую большую тайну.

— Ты… Ты великолепна, Эмили. Словно фея!

Ее улыбка — недоуменная, потом сияющая. Ее зеленые глаза, сверкающие счастьем за полумаской.

— О, Габи, спасибо!

Я узнал это в девять лет. Но только гораздо позже я понял всё, что это влечет за собой.

— Ба… Габи? Почему ты покраснел?

…что это она станет женщиной моей жизни.

Эмили.

Лето закончилось.

Ее родители снова уехали за границу. Мы пытались писать друг другу. Но в конце концов письма стали возвращаться ко мне без ответа.

Мне казалось, мне всё приснилось. Приснилось это лето, наши путешествия и планы. Приснилась ее тайна и этот «квами», который сопровождал ее повсюду, спрятавшись в сумочке.

Приснились ее улыбка, ее смех. Возможно, этого никогда на самом деле не существовало.

Один год.

Два года.

Три года…

Десять лет.

Я помню серый перенаселенный Париж. Обучение дизайну. Долгие увлекательные часы занятий.

Тяжелые концы месяца. Моя студенческая комнатка под самой крышей — ледяная зимой и настоящая парилка летом.

Душные студии. Вездесущий запах средств для макияжа. Треск фотовспышек, суматоха моделей. Борьба конкурирующих дизайнеров, чтобы приблизиться к великим мэтрам, предложить эскиз, попросить, чтобы один из них остановился, заметил потенциал.

Прижав к груди папку с рисунками, я созерцаю первые ряды. У меня недостаточно бойцовского духа, чтобы осмелиться навязываться. Из-за этого я каждый раз проигрываю.

— Габриэль?

Ее нерешительная рука на моем плече.

Ее роскошное платье в пол — сапфировое и изумрудное. Ее грациозный силуэт, по-прежнему энергичная походка. Ее золотые волосы, заплетенные и поднятые на затылке.

Ее удивленный и полный надежды взгляд. Подчеркнутый великолепными сине-зелено-золотыми тенями, словно перья павлина.

— Габриэль? Это ты?

Она одна из восходящих звезд модельного бизнеса, уже символ одной из марок духов. Я всего лишь один из многих дизайнеров.

— Эмили? Давно не виделись!

И, однако, она отыскала меня среди толпы.

Снова.

Фотосессия бесконечна. Когда она, наконец, выходит из студии — без макияжа, волосы распущены по плечам, одетая в джинсы и толстый шерстяной свитер — уже очень поздно или очень рано.

Но ни за что на свете я не ушел бы, не дождавшись ее.

— Габи!

И ее улыбка в это мгновение стоила всех бессонных ночей мира.

На улице зима. Холодно. Темно. В кафетерии ночь растягивается бесконечно.

Выпечка, горячий чай.

И ее удивленный вздох.

— Так ты никогда не говорил об этом? Никому? Всё это время?

— Это была тайна, Эмили. Твоя тайна. Так что, конечно, нет.

— О, Габи…

Она подозрительно осматривается, но еще рано, и кафетерий пуст. Тогда она отодвигает полу пальто. Квами выскальзывает из кармана, садится рядом с чашкой чая и поднимает на меня искренние глаза.

Значит, мне не приснилось. В этой женщине действительно было нечто волшебное.

Я улыбаюсь. Квами усмехается мне, всё еще недоверчиво.

Но лицо Эмили, когда она ласково гладит крошечное создание, сияет.

— С тобой не надо скрываться, Габи. Я не осознавала до сих пор, но… Мне этого не хватало.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, о чем она на самом деле говорила.

Она была словно тот павлин, который так завораживал нас когда-то: гордый и великолепный, но пленник своего имения в деревне. Обреченный бесцельно бродить по аллеям сада, распускать хвост для гостей быстротечных приемов. Мечтая о мире, который простирается до бесконечности по ту сторону белых решеток, аккуратно подстриженных живых изгородей и соседних полей.

И в тот день, когда она пришла ко мне с этим взглядом — полным слез, раненым, но торжествующим, тогда я понял.

Что это мой лучший шанс — и, возможно, единственный, который она мне подарит.

— Габриэль? Уедем далеко отсюда, прошу тебя.

И как когда-то, я последовал за ней.

Мы путешествовали. Далеко, долго. Без связей, без обязательств, кроме тех, что были у нас друг перед другом. Дружба, защита, взаимопомощь.

Я любил ее, когда мы еще были детьми. Отныне я учусь любить женщину, которой она стала. Она как ее квами: искра чистого волшебства, которую жизненные обстоятельства заглушили, но не убили. Блестящий неукротимый ум с капелькой хрупкости, словно трещинка, которая обнаруживает огромную мягкость, нежное сердце, к которому я единственный из людей могу приблизиться, разгадать.

Думаю, в этих встречах, этих путешествиях она ищет себя. А также она ищет причину существования своего квами, который говорит, что выжил после жуткой катастрофы, которая уничтожила всех ему подобных.

Между ними существует любопытная связь. То он ее доверенный и советчик, обладающий мудростью, которую дает только почтенный возраст. То ее маленький брат — шаловливый и капризный. То ее ребенок, постоянно требующий внимания и нежности. Я никогда не осмеливался — и даже желания не имел — встать между ними. Я просто снисходительно включен в эту чудную «семью», которую они уже представляли вдвоем.

В наших странствиях мы объезжаем мир. Когда денег не хватает, мы останавливаемся для сезонных работ — на время, чтобы поправить финансовые дела и снова уехать. Она мечтает всегда ехать в другое место, всегда дальше. Так я открываю других людей, другие культуры, которые вдохновляют меня, моделируют мое искусство и видение мира.

Когда мы, наконец, возвращаемся во Францию, мы разорены, но вместе, женатые и счастливые, как никогда.

Я отказался от своей мечты, чтобы следовать за ней, и эта мысль никогда не покидала ее. И однажды она говорит обо мне с родителями, которые задействуют свои высокопоставленные связи. Мне дают возможность представить эскизы нужному человеку. Я хватаюсь за этот шанс, понимая, что еще ничего не выиграно, но с гораздо большей решимостью, чем было до наших путешествий.

Мои эскизы нравятся. Одри Буржуа, магнат моды, берет меня под крыло. Остальное — лишь еще одно путешествие. Постоянное возобновление испытаний, побед, показов и конкурсов. Завоеванные премии, заработанная репутация.

Самое важное? Эмили рядом со мной.

— Я как тот павлин, помнишь? — озорно шепчет она мне однажды. — Я чувствую себя обязанной блистать рядом с моим ужасно скромным партнером.

Эмили, моя Эмили. Моя муза, моя фея, мой павлин. Вернувшаяся модель, символ моего недавно появившегося на рынке товарного знака. Ее нетипичный путь интригует почти столько же, сколько ее красота и скорость продвижения. Она заново строит свою карьеру, шаг за шагом, избегая ловушек, которых не замечала в юности, на первое место ставя свой комфорт и личную жизнь, а не славу.