— Дальнейших успехов, Ледибаг! И извинитесь за меня перед вашим другом за мою демонстрацию! Ру-ууу!

Месье Голубь в свою очередь срывается с места в вихре перьев и хлопаньи крыльев. Я хихикаю, всё еще растерянная. Рамье, милый господин с причудами, и д’Аржанкур, недоверчивый преподаватель фехтования, взаимодействуют друг с другом без малейших трудностей. Кто бы мог поверить?

— А-ПЧХИ!

Я, наконец, устремляюсь на крыши и без труда нахожу Черного Кота, который спрятался за электрощитом, как только двор оказался заполнен сотнями голубей. Он выпрямляется и сконфуженно улыбается мне.

— О-они улетели, всё в порядке? — бормочет он, шумно сопя.

— Да. И месье Рамье извиняется за то, что причалил со всей эскадрильей, он просто хотел впечатлить остальных акуманизированных…

— Голуби, — ворчит он, обессиленно плюхаясь на землю. — Это не могли быть пчелы? Или щенки? Но нет же, надо, чтобы это были голуби… А-а-а… Нет, не в этот раз, ха-ха.

Он посылает мне дрожащую улыбку, гордый собой. А потом…

— А-ПЧХИИ!

Я сдерживаюсь, чтобы не засмеяться, доставая из сумки пачку салфеток. Не думала, что так рано придется использовать средства первой помощи, выбранные Тикки, но мне больше нечего ему предложить. Черный Кот принимает пачку дрожащей рукой.

— Счастье, что Бражник не может контролировать двух акуманизированных одновременно. Если бы он был способен создать ансамбль Черный Рыцарь и Месье Голубь, мне бы пришел конеаааААПЧХИ!

— Ты справишься, Котенок?

Он энергично и без особого достоинства сморкается в салфетку.

— …это пройдет… Плагг делает меня более устойчивым. Если бы я был в гражданском, у меня бы уже случился приступ астмы и меня увезли бы на скорой. И я был бы абсолютно бесполезен.

Он смотрит на меня уставшими опухшими глазами. Я сочувственно похлопываю его по плечу. Кот с аллергией на перья. До сих пор не знаю смеяться над этим или жалеть.

Бедняга.

— Что ж, по крайней мере, голуби прогонят Антибаг! — усмехается он между двумя сморканиями. — Какой у месье Рамье был разъяренный взгляд, когда она назвала их «летающими крысами»! Никогда не видел, чтобы голуби так быстро нападали. И не слышал, чтобы кто-нибудь так громко визжал!

— Не напоминай мне о ней. До сих пор не могу поверить, что она хвасталась, что она мой официальный представитель и лучшая подруга.

— Цена славы, моя Леди! В конце концов, Хлоя — самый большой твой фанат!

Я закатываю глаза:

— О да, такая прилипала! Я думала, она никогда не закончит рассказывать мне о своих подвигах — минута за минутой. Из всех жителей этого города надо ж было, чтобы похожий на мой костюм унаследовала именно Хлоя Буржуа! Я еще не знаю, сколько человек она одурачила своими россказнями.

Невероятно. Я только что узнала, что Хлоя использовала свое положение Антибаг, чтобы надавить на полицию и средства массовой информации. Даже если это может оказаться полезным всем акуманизированным — но я еще подожду, когда увижу собственными глазами, чтобы поверить! — мне невыносима одна только мысль, что она представилась как моя лучшая подруга и моя заместительница. Решительно, она не упустит ни одной возможности, когда надо превознести себя!

Черный Кот фыркает, а потом слегка ухмыляется. Я бросаю на него убийственный взгляд.

— Ха-ха… Однажды ты должна будешь мне объяснить, почему ты так на нее злишься, моя Ле… — он застывает, удивленно распахивает глаза и, наконец, вздыхает: — О. Действительно. Хлоя в твоем классе, да? Зная тебя, можно предположить, что ты регулярно с ней схлестываешься. Это не делает ее более выносимой.

Проницательно… и странным образом к месту. Тем более что впервые я сознательно послала Хлою подальше вскоре после встречи с Черным Котом, или же на следующий день после нашего первого настоящего успеха в качестве защитников Парижа. Еще под впечатлением нашей победы я сбила спесь с этой ведьмы перед всем классом. Я коротко улыбаюсь при воспоминании. Тот спор кажется сегодня таким поверхностным…

— Она не ожидала, что я начинаю закаляться на ее попытках испортить мне жизнь, — выдыхаю я. — Я с детского сада почти систематически оказывалась в одном классе с ней, и поверь, она измывалась надо мной. Ладно, мы можем поговорить о чем-нибудь другом?

— С детского сада? Вау! Даже представить не могу.

Он вдруг становится задумчивым. Я прикусываю щеку — блин. Несколько недель назад он сказал мне, что его семья много путешествовала, и поэтому он снова должен уехать.

Невезение, говоришь? И я, постоянно совершаю оплошности…

Я вдруг осознаю, что у него, вероятно, никогда не было связей, как у меня — в школе или в квартале. Конечно, Хлоя преследовала меня всё время обучения, но это также касается и моих друзей, таких как Нино, Иван, Роза или Милен. Даже других учеников я регулярно встречала в коридорах школы или во время межклассовых практических работ. Черный Кот же, вероятно, никогда не знал этого чувства надежности, когда растешь в одном и том же месте, окруженный одними и теми же одноклассниками, одними и теми же друзьями.

Это… грустно?

— Но… Да. Поговорим о другом, — произносит Черный Кот с таким видом, словно отвлекся от далеких воспоминаний. — По-прежнему никаких новостей от Геймера?

— По-прежнему нет. Но если они позволяют себе не торопиться, значит, тюрьма Изгнанника еще держится.

Я глубоко вдыхаю и подхожу к краю крыши, уперев кулаки в бедра. Обвожу взглядом открывающийся перед нами пейзаж. Лишенный электричества, эвакуирующийся Париж предстает странно тихим и темным, если не считать гудения полицейских фургонов и вспышек мигалок. Марсово Поле размечено кратерами, точно так же, как было, когда я покидала его. В центре под наблюдением гигантского неподвижного робота Геймера команда, организованная Максом, похоже, в разгаре мозговой атаки. Другие акуманизированные, которые не заняты эвакуацией города, рассеялись по площади, как и мы в ожидании хорошей новости.

— Что ты думаешь об этом?

— О чем, моя Леди?

Энтузиазм Черного Кота был очевиден во время нашего разговора с Баблером и Леди Вайфай, но я предпочитаю убедиться.

— Обо всем этом сотрудничестве. О том, что Бражник привлек гражданских сражаться рядом с нами. Даже если с их полного согласия… Вначале у меня было много сомнений в правильности этого.

Ворча от усилия, Черный Кот поднимается и встает рядом со мной. Сопя, он созерцает собрание свежим взглядом. Кажется, он серьезно размышляет над вопросом, а потом шепчет:

— Мне тоже было неспокойно. Но мы здесь ничего не контролируем, не так ли? И я уже видел некоторых акуманизированных в действии. По крайней мере, в этом состоянии они располагают защитой, которой у них не было бы в обычном облике посреди этого бардака. Я пытаюсь сосредоточиться на этой стороне. Теперь надо позаботиться, чтобы они не совершили неосторожного шага и вернулись живыми и здоровыми.

Он скрещивает руки и улыбается:

— Но вспомни, что недавно сказал Баблер. Они все испугались во время последнего сражения. Думаю, в будущем они будут гораздо осторожнее.

Его слова полны здравого смысла, и я со своей стороны пришла к такому же рассуждению. Но думаю, мне было необходимо услышать это от напарника, чтобы действительно в это поверить.

— В любом случае, я в них верю. А ты нет?

Решительный взгляд Черного Кота успокаивает меня и одновременно возвращает мотивацию. Но я подозреваю, что он так прагматичен, потому что не знает моих одноклассников в настоящей жизни. Тем лучше, ему явно было сложно сохранить трезвый рассудок и после того, как он раскрыл мою личность.

— Нет, конечно, я верю в них, — отвечаю я немного безмятежнее. — Но они сильно рассчитывают на нас, и я хотела убедиться, что мы с тобой на одной волне.

— Никогда не сомневайся в этом, моя Леди, — шепчет он, почти урча.

Он возвращает внимание к Марсову Полю. Его плечи понемногу напрягаются, улыбка гаснет. Глаза с кошачьим зрачком становятся подозрительными, испытующими. Я знаю эти признаки — он оценивает врага.