Раздается третий звоночек, и я не успеваю задержаться на нежном «мой Баблер». На экране появляются новые инициалы: «ЛБ». Сердце сжимается. Нино присвистывает, а потом бормочет:

— Л-Ледибаг?

— Добрый вечер, Баблер, — крошечное колебание. — Привет, Черный Кот.

Я невольно закрываю глаза. Этот решительный голос… Ледибаг или Маринетт? Мне вдруг не удается их различать. Как я мог проходить мимо такой очевидности столько лет? И как Нино с Альей еще могут обманываться?

— Привет, — отвечаю я с непринужденностью, которая удивляет меня самого. — Счастлив тебя слышать.

— «Привет»? Вы не вместе? — удивленно подхватывает Нино.

— Нам пришлось разделиться на несколько минут, — отвечает Ледибаг самым естественным тоном. — На время, чтобы восстановить силы.

— Ледибаг, прости, что настаиваю, но ты уверена, что всё хорошо? — спрашивает Алья. — Остальные рассказали мне, что произошло. Похоже, нападение Изгнанника было мощным!

Я рефлекторно сжимаюсь от этого воспоминания. Однако Ледибаг отвечает ровным, безмятежным и почти поющим голосом:

— Я не исчерпала свои возможности, Леди Вайфай, успокойся! И Черный Кот обо всем позаботился. Скорее это мне следует беспокоиться о том, что произошло? Бражник навредил тебе?

— Я… Я не думаю. Я ничего не помню. Это было как настоящая акуманизация. В какой-то момент я была в безопасности на крышах с Нино и остальными, а в следующее мгновение… Я уже на руках Черного Кота, оглушенная взрывом.

Закрыв глаза, я в деталях вспоминаю сцену — сюрреалистичную — моего прибытия на Марсово Поле. Леди Вайфай, пытавшаяся удержать Изгнанника в ледяной тюрьме, рискуя жизнью, отталкивая прочь находящуюся в отчаянном положении Ледибаг. Остальные акуманизированные, укрывшиеся на крыше соседнего здания, странно пассивные, их костюмы мерцали, словно вот-вот исчезнут.

— Сначала мы не поняли, что происходит, — продолжает Нино. — И Бражник отказывается общаться с нами с вашего ухода. Но думаем, он перенаправил всю энергию на Алью, чтобы подчинить ее и действовать напрямую. Так что мы, остальные акуманизированные, оказались как бы пленниками наших акум. Я всё видел, всё слышал, но не мог двигаться, и это закончилось, только когда Алья снова стала собой после взрыва.

— Наверняка поэтому он завербовал нас, предложив сделку, а не насильно, — заключает Алья. — Он всегда может полностью контролировать одного из нас, но это сделает бессильными остальных.

Я медленно осмысляю эту важнейшую информацию. Значит, даже если бы Бражник решил нас предать, он не смог бы поглотить нас всей армией акуманизированных. Это очень утешает!

— Леди Вайфай, как ты чувствуешь себя сейчас?

— Взрыв вызвал у меня неслабое сотрясение. Но в остальном, ничего серьезного…

— Ну, конечно! Алья была без сознания добрых четверть часа. Если бы мне не приходилось защищать остальных от Изгнанника, я бы скоренько отнес ее в больницу для полного обследования.

— Прекрати, Нино! Я не сахарная! И сейчас я хорошо себя чувствую, иначе моя сеть не работала бы так же хорошо, как раньше!

Леди Вайфай и Баблер обмениваются еще несколькими хлесткими репликами. Будто мы вернулись в класс, и Алья с Нино обсуждают обычную проваленную лабораторную по химии. Я молчу из осторожности, боясь бросить в огонь спора замечание, которое выдаст меня и раскроет Адриана Агреста.

Ледибаг натянуто смеется, но не вмешивается. Страдает ли Маринетт от того же постоянного разрыва между двумя жизнями?

— Короче, — резко заявляет Алья, чтобы положить конец любым возражениям. — Как сказал Геймер, ситуация здесь под контролем, но возвращайтесь быстрее. Нам будет спокойнее.

— Ммм. Мы все спустились с облаков после того, что произошло. Всё это серьезно, — выдыхает Нино.

Воцаряется тяжелое молчание.

— Я знаю, что вы все заключили сделку с Бражником, но он солгал Рипост и едва не убил Леди Вайфай, — ровным тоном произносит Ледибаг. — Он без колебаний использует любого из нас, чтобы достичь своих целей. Вы еще можете остановиться сейчас. Это дело между ним, Мастером Фу, Черным Котом и мной.

— Ледибаг, Ледибаг, Ледибаг, — язвительно нараспев произносит Алья. — У нас никогда не было ни малейшего желания отступить. Ни у меня, ни у Баблера, ни у остальных. Даже Роза и Милен сильно нам помогают, хотя они известные трусишки, — и доброжелательно добавляет: — Результат: сила Розы — лечебный туман, идеальный для болячек, а устрашающий вид Милен позволил нам отвлечь внимание во время боя.

— А Антибаг до сих пор в строю, хотя уже сломала два ногтя, сражаясь с Изгнанником, — насмешливо замечает Нино. — Если уж это не мотивация!

— Мы все согласились на предложение Бражника, полностью осознавая, на что идем. Неважно, какие у него конечные намерения. Мы можем действовать и будем — не для того, чтобы выполнить сделку с ним, но чтобы защитить Париж и наши семьи. Мы готовы на всё.

— Сейчас нам нужны лидеры! Черный Кот, Ледибаг, мы ждем вас!

Я сжимаю кулаки, разрываемый между возбуждением и опасением.

— Что скажешь, Ледибаг?

Она вздыхает. И когда раздается ее голос, я словно вижу ее улыбку победителя:

— Долг зовет нас, Котенок.

Я слышу приглушенный возбужденный шепот Альи и Нино, словно они, сидя рядом, следили за разговором и, поздравляя друг друга, ударили в ладонь. Потом Ледибаг добавляет, и моя радость немного убывает:

— Леди Вайфай, мы должны еще кое-что прояснить между собой. Вы можете продержаться полчаса?

— Даже в два раза больше, если необходимо, — отвечает Алья. — После вашего ухода Изгнанник действует замедленно. Сейчас он бродит в мире Пикселятора, не пытаясь выбраться… Думаю, он тоже вас ждет.

— Поняла. Мы снова свяжемся с вами в пути. Будьте осторожны.

— Вы тоже!

Раздаются два характерных звоночка — знак последовательного отсоединения Нино и Альи. Я жду, задерживая дыхание.

— Ледибаг?

Вместо ответа раздается третий звонок. Разговорный канал становится тише, чем когда-либо. Экран пуст. Я вынимаю наушник, и он тут же дезактивируется, вернувшись в состояние простой пластинки у меня на ладони. Реальность жестоко возвращается ко мне.

Я осматриваю маленькое техническое помещение, в котором закрылся, чтобы освободить Плагга. Дрожа, я запахиваюсь в анорак: электричество всё еще не вернулось. При свете походной лампы, установленной на одной из полок, мой квами пожирает второй кусок камамбера. Я растроганно улыбаюсь на столь привычную сцену, которую, я думал, больше никогда не увижу.

— Черный Кот.

Я инстинктивно сжимаюсь, сидя спиной к единственной двери в комнате. С другой стороны я слышу шелест.

— Черный Кот?

Голос Маринетт немного нерешительный. Я с трудом сглатываю, сердце трепещет.

— Я здесь.

Воцаряется тяжелое молчание. Я не решаюсь снова заговорить. Я не знаю, с чего начать. Она опережает меня:

— Плагг объяснил мне, что ты хочешь остаться анонимным. Я… Я не имею права голоса, я прекрасно поняла. Но я хотела бы просто задать тебе вопрос.

— Да?

Еще одно молчание, потом легкий удар по створке двери, за которым следует длительный шелест. Когда она снова начинает говорить, ее приглушенный голос кажется ближе. Она села возле двери, как я.

— Ты не хочешь, чтобы я знала. Это… Это потому что я Маринетт?

Я вздрагиваю. Мне не удается определить, что она чувствует. Я предпочитаю ответить правду, не зная, насколько я могу ее пояснить.

— Да.

— Понимаю. Наверное, ты разочарован?

Что? Нет!

— Вовсе нет! Просто я… я…

Я подбираю слова и взглядом умоляю Плагга, но мой квами не собирается помогать. Как объяснить необъяснимое? Как сказать ей, не выдав себя?

— Я знаю тебя, да? Настоящего тебя?

Я колеблюсь.

Настоящий я? Это…

— Да. Да, это так. Мы… Мы уже пересекались. И ты меня защищала, когда я был в гражданском облике.

— И… это всё?

— Нет… Нет. Но я не могу больше ничего тебе сказать.

— Ты считаешь, что я не смогу сохранить ясный рассудок, если узнаю, кто ты.