Мне вспоминается одновременно нежное и смущенное замечание Нино, и я вдруг улавливаю весь его смысл. Со мной тоже было нелегко в последнее время, и заботливость Нино частенько обостряла мое плохое настроение и желание справиться в одиночку абсолютно со всем. Я думала, это лишь вопрос гордости… Но точно так же это для меня необходимость сохранить контроль, обрести уверенность. Убедить себя, что я способна добиться своих целей без посторонней помощи, какими бы амбициозными они ни были.
И, возможно, Маринетт тоже необходимо обрести уверенность, играя в абсолютную хозяйку собственной жизни…
По толпе пробегает любопытное движение, и я осознаю, что царит еще более тяжелая тишина. Наконец, брезент, накрывавший статую, падает на землю, и появляется мемориал. С комом в горле я созерцаю двух гранитных героев, стоящих, опустившись на одно колено, с закрытыми глазами, одновременно расслабленных, но странно внимательных, словно в ожидании. Лицом к лицу, склоненные над миниатюрным изображением Парижа, положив руки на плечи друг другу, они производят впечатление, что защищают город и поддерживают друг друга.
Черный Кот. Ледибаг…
Из-за затянутого облаками неба и приближающегося вечера становится темно. Среди толпы одна за другой зажигаются свечи. Вскоре уже вся площадь сверкает тысячью маленьких искр, словно молчаливые пожелания и молитвы в адрес пропавших без вести: гражданских, военных, полицейских, пожарников и супергероев — всех вместе. После завершения церемонии свечи можно будет положить на выбор у подножия главного мемориала или рядом с уже установленными по всему периметру площади стелами, на которых написаны имена всех жертв того дня.
На глаза наворачиваются слезы — нервные слезы, которые я уже давно сдерживаю. Но я продержусь еще немного. Так надо.
На самом деле… Мы все немного супергерои, если подумать. Со всем, что мы прячем от окружающих, страхами, желаниями и сожалениями, в которых не осмеливаемся признаться — даже самим себе. Мы надеваем маску, чтобы бороться с несчастьем, а порой чтобы защитить себя от собственных забот, наших внутренних демонов, наших страхов.
Надевать маску — это хорошо. Это позволяет пробовать, иногда даже запачкать руки, двигаться вперед, снова и снова. Сопротивляться всему, проявлять упорство. А потом, когда находишь правильного человека, бывает хорошо снять маску и снова стать самим собой, пока мы еще способны на это.
Я почти уверена, что Маринетт уже нашла человека, с которым может снять маску, и который, надеюсь, отвечает ей тем же. Тем лучше для нее… Тем лучше для них обоих.
Мне делают знак, что пришла моя очередь. Я встаю и механически направляюсь к пульту на краю эстрады. Я больше не пытаюсь осматривать площадь и людей — нет сил. Я просто смотрю на свою семью: они подбадривают меня — молчаливо, шепотом или подмигиванием. Рядом с ними Нино улыбается той легкой улыбкой, которая выделяет его скулы и которая, хотя он об этом не знает, может вдохновить меня противостоять целым армиям, просто чтобы защитить его.
У меня тоже есть тот, рядом с кем снять маску становится проще, и мне следует беречь его. Нино — другой, он не умеет лгать и скрывать то, что думает: со мной он почти с самого начала действует с открытым забралом, искренне и без притворства. Сожалеет ли он об этом иногда? Он слишком милый, и заслуживает гораздо лучшего, чем мои перепады настроения…
С колотящимся сердцем я глубоко вдыхаю. И говорю. По пульту пробегают строчки, параграфы, которые я уже знаю наизусть. Я почти и не вспомню, как их произносила.
Посреди толпы наши двое вечных героев терпеливо ждут — внушающие доверие, непоколебимые. Они были нашим примером, нашей силой, источником нашего мужества. И до сих пор ими являются, и будут еще долго.
Где бы они ни были. Что бы они ни делали. Я в это верю.
Черный Кот, Ледибаг. Желаю вам обрести мир.
Спасибо.
Тема Альи: «Gotta Knock a Little Harder» – The Seatbelts — https://youtu.be/gGi8LvE9Afk
День +365.
— Да ладно?! Ты был у «Хантсмена и сына» на фотосессии? Сегодня утром?!
Хотя Ким всегда громко разговаривает, мы все, сколько нас есть, озадаченно поворачиваемся к нему. Ким схватил Адриана за плечи и пристально смотрит на него с одинаково пораженным и счастливым выражением.
— Ты делал рекламу для Хантсменов, ТЕХ САМЫХ Хантсменов? Тех, которые…
— Тех, которые послужили прототипом ателье в фильме «Кингсмен», — с терпеливой улыбкой опережает его Адриан. — Да, это они.
Взбудораженный Ким трясет его еще сильнее.
— НО ЭТО ПРОСТО ПОТРЯСНО! Это мой любимый фильм! Рассказывай! Как это было? Ты смог увидеть места съемок? У них правда есть тайный подвал? Ты встречал там подозрительных типов, вроде секретных агентов?
Адриан несколько раз пытается ответить, но Ким выдает без остановки вопросы и фанатские теории, не давая ему ни секунды передышки. Нино и Макс рядом с ними, смеясь, переглядываются поверх стакана: все знают Кима и его всепожирающую страсть к вышеупомянутому боевику, его монолог только начался.
— Похоже, мы потеряли Адриана на несколько часов. Какая жалость.
Я отвлекаюсь от небольшой группы парней на другом конце гостиной и поднимаю взгляд на Алью. Она насмешливо протягивает мне стакан и тарелку, заваленную птифурами(2), которые я любезно держу, пока она устраивается среди громадных подушек, собранных прямо на полу. Удобно усевшись, она забирает стакан, но отказывается от тарелки.
— Это для тебя. Ешь.
Я приподнимаю бровь:
— Нет, спасибо, я…
— Это было не предложение, а приказ. Уверена, ты сегодня пропустила обед. Так что ешь.
— Алья, ты уже недавно поймала меня с салатницей чипсов и пиалой овощей и фруктов. Я правда больше не хочу есть.
— Как? Мои с любовью приготовленные птифуры недостаточно хороши?
— Алья, я проходила через кухню, когда пришла. Мусорный бак был набит упаковками от быстрозамороженных продуктов.
— Ладно, поправка: мои с любовью разогретые птифуры недостаточно хороши?
Она бросает на меня сверкающий лукавством взгляд, и я фыркаю. В итоге я ставлю тарелку между нами и, чтобы произвести приятное впечатление, беру мини-пиццу и напоказ пробую ее. Одобрительно кивнув, она радостно откусывает слоеный пирожок, одновременно окидывая комнату удовлетворенным взглядом.
Приглашенные приходили в час по чайной ложке — я даже оказалась не последней. Здесь сейчас большинство наших бывших одноклассников, а кроме того, несколько «дополнительных членов семьи», как Алья любит называть Кагами, с которой поддерживала связь, Луку, брата Джулеки, и даже Марка, приятеля Натаниэля, вернувшегося с ним из Лилля. После насыщенного эмоциями дня атмосфера установилась спокойная и теплая, и в квартире Альи тут и там сформировались небольшие группы.
По настоянию Розы Джулека и Лука принесли гитары. Сидя по-турецки на полу возле дивана, лицом друг к другу, они вместе импровизируют мелодию, вдохновленную их последним путешествием — любопытная смесь колыбельной и цыганской песни. Их пальцы бегают по струнам, и им достаточно обменяться взглядом, чтобы темп и тональность внезапно изменились, став более быстрыми и зажигательными. Иван внимательно наблюдает за ними, отмечая ритм хлопками ладоней по коленям. Сидя на диване позади него, Милен обняла его руками за шею и закрыла глаза с улыбкой на губах. Роза покачивается в ритме мелодии, беззвучно произнося слова, которые знает только она.
Из-за отъезда Джулеки и Луки их музыкальная группа распалась. Однако Иван продолжал играть на ударных, а пение и сочинительство — буквально вторая натура Розы. Кто знает, возможно, они возобновят репетиции теперь, когда двое их гитаристов вернулись в Париж?
Другие собрались перед плоским экраном для соревнования по видеоиграм. Судя по раздосадованным восклицаниям Натаниэля и звонкому голосу Аликс, последняя разбила его наголову в Ultimate Mecha Strike IV. Когда Натаниэль выходит из борьбы, свободным джойстиком ко всеобщему удивлению завладевает Кагами. Аликс поспешно запускает новую игру, настолько же шумная и вызывающая, насколько Кагами молчалива и сосредоточена. В группе воцаряется внезапная тишина, когда каждый осознает, что Кагами не только хорошо защищается, но ей еще и удается поставить Аликс в затруднительное положение. Постепенно все присутствующие зрители выбирают себе участницу, которую поддерживают аплодисментами и взрывами смеха.
