Регина пребывала в таком шоке, что не стала отнимать у него рук – более того, сжала его ладони в бессознательном поиске поддержки. И Роланд вернул рукопожатие, чуть-чуть притянув ее к себе.

- Я убила твою мать, помнишь? – мрачно спросила Регина, все еще не веря, что он может не ненавидеть ее.

- Это была не ты, - с терпеливой лаской произнес Роланд. – Та женщина умерла. А ты совсем другая. И я люблю тебя.

И вот тут Регина окончательно перестала верить в происходящее. Ведь не может же быть… Она застыла, как изваяние, не шевелясь и почти не дыша, не сводя потрясенного взгляда с лица Роланда. Тот ухмыльнулся – со стороны она, наверное, действительно выглядела забавно, – но быстро снова стал серьезным. В его глазах появилось новое выражение, и он медленно наклонился к ней. С предельной ясностью Регина осознала, что сейчас произойдет. Ее разрывали противоречивые желания: хотелось снова с криком сбежать и больше никогда его не видеть и одновременно почувствовать вкус его губ, крепко обнять и никуда не отпускать. И потому Регина так и осталась неподвижно стоять, не в силах последовать ни одному из этих желаний.

Роланд решил все за нее. И в следующее мгновение, когда он поцеловал ее, Регина забыла свои страхи, чувствуя, как в груди рождается сияющее счастье. Может быть, это действительно возможно. Может быть, Роланд любит ее достаточно, чтобы простить прошлое. Может быть, ей стоит научиться доверять.

***

Солнце из высоких окон ровными квадратами падало на пол, покрытый пушистым ковром. В солнечных лучах плясали, переливаясь, пылинки. Но в глубине библиотеки, там, где высокими рядами уходили под потолок книжные полки, было почти темно.

Белль, удобно устроившись на кушетке у окна, читала Аларду, сидевшему на ковре рядом с ней, историю об отважном рыцаре Персивале. Конечно, Ал прекрасно умел читать сам, но любил слушать ее, одновременно создавая волшебные картины, иллюстрирующие сюжет. Они получались настолько яркими и живыми, что порой Белль, залюбовавшись, отрывалась от чтения. И тогда Ал нетерпеливо просил:

- Мам, не отвлекайся.

Улыбнувшись, Белль снова опускала взгляд в книгу.

- …И жили они долго и счастливо, - Белль закрыла книгу и положила ее на столик.

- Почему сказки вечно заканчиваются свадьбой? – недовольно скривился Ал.

- Наверное, потому что люди так представляют себе счастье, - Белль ласково потрепала его по темноволосой макушке.

- Глупости! – Ал презрительно фыркнул. – Я вот не хочу жениться. Я хочу приключений.

Белль рассмеялась:

- Что ж, думаю, когда ты подрастешь, Бэй возьмет тебя в свою команду.

- А когда я буду считаться достаточно подросшим?

Карие глаза Ала засияли в предвкушении. Иногда, глядя на сына, Белль думала, что таким мог бы быть в детстве Румпельштильцхен. Если бы не остался сиротой при живом отце.

- Когда тебе будет хотя бы восемнадцать.

- Так долго! – разочарованно протянул Алард.

- Зато у тебя есть время подготовиться, - Белль поцеловала его в лоб и встала. – Пойдем?

- Ты иди, - Ал вскочил и начал забираться по лестнице к верхним полкам. – Я еще здесь побуду.

- Только аккуратнее – не упади.

В глубине души Белль знала, что не стоило этого говорить, но ничего не могла с собой поделать. Ал унаследовал ее неуклюжесть и вечно откуда-нибудь падал.

- Мам! Я же не маленький! – возмутился Ал, тут же погрузившись в изучение корешков книг.

Белль не стала спрашивать, что он ищет – если захочет, сам скажет, – и вышла.

Она спустилась на пару пролетов, когда снизу донеслись крики. Белль озадаченно нахмурилась. Дети бывало спорили, но чтобы поругаться до такого крика… Она поспешила в зал, где, судя по всему, происходила ссора.

- Хватит следить за мной как дуэнья! Я не ребенок и сама знаю, как мне жить! – крикнула Летти с явственно различимыми слезами в голосе.

А в следующее мгновение дверь распахнулась, и вылетевшая оттуда дочь едва не сбила Белль с ног. Не заметив мать, она яростно протопала по лестнице и скрылась наверху – Белль даже не успела ее окликнуть. Ошарашенно поморгав, она зашла в зал.

Бейлфайр сидел в кресле у камина, с несчастным видом уставившись в пространство.

- Что случилось? – спросила она, и Бэй вздрогнул.

- Если б я знал… - обреченно ответил он. - Я всего-то поинтересовался у Летти, что за мужчина ее провожал.

Белль села напротив и недоверчиво приподняла брови.

- Ладно-ладно, возможно, я спросил слишком резко. Но это был взрослый мужчина, намного старше нее, который вел в поводу ее лошадь, а Летти улыбалась и кокетничала. Я имею право беспокоиться?

- Несомненно, - Белль слегка улыбнулась. – Но и она имеет право на свободу.

Бэй одарил ее хмурым взглядом.

- Я просто волновался. А Летти заявила, что меня ее кавалеры не касаются. А потом…

- А потом ты ляпнул что-то, из чего она поняла, что на ней висит следящее заклинание и разозлилась, - заключила за него Белль.

Бейлфайр удрученно кивнул.

- Взвилась, как фурия – чуть стекла не побила всплеском магии.

Белль покачала головой:

- Вспомни себя в этом возрасте. Как бы ты отреагировал, если бы узнал, что отец поставил на тебя следящее заклинание?

Она благоразумно не стала уточнять, что на самом деле так оно и было, только Румпельштильцхен лучше держал этот факт в тайне.

- Но она девочка! – возмутился Бейлфайр.

- И в чем разница?

- Она беззащитная.

- Летти беззащитная? – Белль выразительно приподняла бровь. – А ты не забыл, как на последней тренировке она впечатала тебя в стену и потом полдня извинялась?

Бейлфайр недовольно посопел – оспорить этот аргумент он не мог, но в то же время и соглашаться не хотелось. И он нашел новую причину:

- Да, от злодеев Летти отобьется. Но ведь речь не о злодеях. А вдруг ее обманут, обидят?

Белль вздохнула:

- Я понимаю твое беспокойство. И можешь мне поверить, я боюсь за нее не меньше. Да, есть такая возможность, что Летти ошибется в выборе. Но это не повод сажать ее в клетку. Из клетки всегда хочется вырваться. Тебе сказать, что будет, если у нее появится такое желание?

Бейлфайр помотал головой, видимо, прекрасно представив себе подобную перспективу. Белль улыбнулась и встала:

- Подумай над этим. А я попробую успокоить Летти.

Она вышла из зала, порадовавшись, что Румпельштильцхена в тот момент не было дома – его не удалось бы урезонить так быстро, как Бейлфайра. А то, о чем он не знает, ему и не повредит. У Белль и самой тревожно замирало сердце, когда она думала о стаях кавалеров, вертящихся вокруг Летти. Но она сдерживала себя, чтобы не поддаться желанию оградить дочь ото всех и вся.

Белль постучала, но, не получив ответа, осторожно заглянула в комнату. Летти лежала на кровати, обняв подушку и повернувшись лицом к окну, и в первый момент Белль показалось, что она плачет. Но, обойдя кровать и присев рядом с дочерью, она обнаружила, что ее глаза совершенно сухи. Зато в них ясно читались гнев и обида. Заметив мать, Летти тут же подобралась и села, обняв руками колени.

- Можно с тобой поговорить? – осторожно спросила Белль.

- Про Бэя? – проницательно уточнила Летти и начала разговор сама: - Ну почему ему так хочется контролировать каждый мой шаг?

- Он просто беспокоится, - Белль успокаивающе погладила ее по руке.

Летти покачала головой, и ее и без того растрепанные кудри растрепались еще больше, рассыпавшись по плечам и наполовину закрыв лицо. Сердито дунув на мешающие пряди, но не добившись результата, Летти порывисто провела рукой по волосам, откидывая их назад.

- Я еще понимаю – папа. Я читала, родителям сложно осознать, что их дети повзрослели, - вдруг выдала она очень умудренным тоном – Белль еле сдержала улыбку. – Но Бэй чего ко мне цепляется? А если бы за ним так следили?

- За ним и следили, - Белль улыбнулась, уже не сдерживаясь, когда Летти удивленно округлила глаза. – Просто он об этом не знает.