- Я знаю.
Слишком короткий ответ, слишком безразличный – и не поймешь, что за этим кроется. Белль терпеть не могла, когда Румпельштильцхен вот так отгораживался от нее, но пока ничего не могла с этим поделать. А потому решила выяснить другой беспокоивший ее вопрос.
- Чего она добивалась?
- Уничтожить меня, конечно, - ухмыльнулся Румпельштильцхен, но тут же стал серьезным. – Будь осторожна с ней: Регина – опасна и коварна.
Белль кивнула, только сейчас осознав, что любовь Румпельштильцхена автоматически делает ее сильным средством давления на него. И это ей совсем не нравилось.
- А ты можешь научить меня магии? – спросила она, немного поразмыслив.
У Румпельштильцхена сделалось настолько ошарашенное выражение лица, что она чуть не рассмеялась.
- Зачем? – непонимающе спросил он.
- Чтобы я могла защищаться.
- Я защищу тебя.
- Но ты же не можешь не отходить от меня ни на секунду. Я хочу быть уверенной, что никто не использует меня, чтобы навредить тебе.
Некоторое время Румпельштильцхен обдумывал ее слова, после чего медленно кивнул:
- Хорошо, я научу тебя.
========== Глава 2 ==========
Белль предполагала, что научиться магии непросто, но и подумать не могла, что все будет настолько сложно. За несколько дней усиленных занятий она не сумела научиться даже двигать предметы и гасить огонь. К концу недели Белль была готова расплакаться от разочарования и бессилия. Правда, Румпельштильцхен уверял, что это совершенно нормально – ни у кого сразу не получается. Но было это правдой или просто утешением для нее?
Чтобы отвлечься от неудач, Белль отправлялась в библиотеку. Книги с детства помогали ей забыть обо всем на свете. Так она поступила и в тот день, устав до изнеможения от бесплодных попыток создать защитный купол – результат едва ли превосходил по прочности мыльный пузырь. Вообще-то, следовало заняться обедом, но сил на это не осталось совершенно. Словно прочитав ее мысли, Румпельштильцхен отправил Белль отдыхать, сказав, что еду приготовит сам. На самом деле, у него это получалось куда лучше, и подобная перспектива вызывала воодушевление вперемешку со стыдом. В конце концов, заботиться о хозяйстве в замке было ее обязанностью.
Белль успела погрузиться в рыцарский роман, когда до нее донесся крик боли. Она вздрогнула и вскочила, со всех ног кинувшись вниз. Что могло случиться, чтобы Румпельштильцхен так кричал? В том, что кричал именно он, она не сомневалась.
Белль обнаружила его лежащим на полу рядом со шкафом, в котором он хранил свои раритеты. Стеклянные дверцы были открыты, а на одной из полок светилось зловещим серебристым светом странное пятно.
- Румпель!
Белль в ужасе кинулась к нему, даже не заметив, как впервые за все время их знакомства сократила его имя. Он был в сознании, но тяжело дышал, зажмурившись и сжав зубы, как от сильной боли. Белль упала рядом на колени, не зная, что делать и как ему помочь.
- Что с тобой? Что случилось?
- Кинжал… - с трудом выдохнул Румпельштильцхен. – Расплавился… яд…
Белль озадаченно огляделась. Что он имел в виду? Внимание снова привлекло серебристое пятно. Оно было ядовитым? И тут она заметила, что на пальцах правой руки Румпельштильцхена светились точно такие же серебристые следы. Недолго думая, Белль оторвала полоску от своего платья и принялась вытирать его руку. Если это действительно яд, от него следовало избавиться как можно скорее. О том, как он вообще оказался в шкафу, вполне можно подумать и позже.
Серебристая гадость оттиралась с трудом – будто уже начала впитываться в кожу.
- Так… не выйдет… - со свистящим придыханием произнес Румпельштильцхен. – Надо…
Он слабо шевельнул другой рукой, и рядом на полу появилась склянка с зеленоватой жидкостью. После чего потерял сознание, словно на то, чтобы перенести сюда зелье, ушли последние силы. Стараясь не поддаваться панике, Белль налила жидкость на оторванный от платья кусок и снова принялась оттирать пальцы Румпельштильцхена. На этот раз следы растворились без проблем. Его дыхание выровнялось, но в сознание он не пришел. Закусив губу и глотая слезы, Белль пыталась сообразить, что делать дальше. Наверное, надо бы переместить его в спальню – не оставлять же лежать на полу, да еще рядом с потенциальной опасностью, – но она сомневалась, что у нее хватит сил перетащить взрослого мужчину на немаленькое расстояние.
Пока Белль размышляла над дальнейшими действиями, Румпельштильцхен, не приходя в сознание, начал мелко дрожать. Прикоснувшись губами к его лбу, она поняла, что у него начинается лихорадка. Только этого не хватало! От бессилия хотелось разрыдаться. Вместо этого Белль глубоко вздохнула, сцепила зубы и решила попытаться применить магию. Склонившись, она обняла Румпельштильцхена, зажмурилась и сосредоточилась. Как он там говорил? Думай о том, кого хочешь защитить. И Белль подумала. Изо всех сил.
Открыв глаза, она сперва не поверила им. Не заклинание даже – спонтанная попытка колдовать перенесла их в ее собственную спальню! Получилось! Белль устроила Румпельштильцхена на кровати и помчалась искать лекарства. Она даже заглянула в лабораторию в надежде найти какое-нибудь зелье. Увы, они не были подписаны, и понять, что находится в том или ином пузырьке, не представлялось возможным. Что ж, придется воспользоваться обычными средствами.
Белль бегом спустилась в кухню, заварила липовый чай, нашла уксус и поспешила обратно. Румпельштильцхену стало хуже – кажется, у него начался бред: он что-то неразборчиво шептал пересохшими губами, мотая головой из стороны в сторону. Поняв, что не захватила тряпки, Белль оторвала еще кусок от своего платья: одним больше – одним меньше, уже не важно. И только в этот момент она осознала, что придется раздеть Румпельштильцхена, и невольно покраснела. Но в следующее мгновение Белль решительно отбросила стыдливость – сейчас не до того.
Закончив с раздеванием – что было не так-то легко, – Белль принялась обтирать Румпельштильцхена уксусом, после чего накрыла одеялом, положила на лоб смоченную все в том же уксусном растворе тряпку и села рядом на кровати. Кажется, жар начал отступать. Румпельштильцхен больше не метался, и бред прекратился. Однако его дыхание все еще было тяжелым и прерывистым. Теперь, когда больше не приходилось носиться туда-сюда, а оставалось только время от времени менять тряпку, Белль нагнал страх. Она никогда не видела Румпельштильцхена таким слабым, в столь беспомощном состоянии, и это по-настоящему пугало. Она была так счастлива в последние дни! Ну почему, стоит начать наслаждаться жизнью, как что-нибудь происходит и все рушит? По щекам потекли слезы, и, уже не сдерживаясь, Белль заплакала, тихо всхлипывая.
Румпельштильцхен очнулся поздним вечером – всего лишь на несколько мгновений. Распахнув блестящие от лихорадки глаза и явно не узнавая Белль, он едва слышно прохрипел:
- Пить…
Она метнулась к заготовленному липовому чаю и напоила Румпельштильцхена, поддерживая голову. После чего он, глубоко вздохнув, снова отключился. Белль коснулась губами его лба и с облегчением обнаружила, что температура немного спала. Ночь она провела, свернувшись калачиком рядом с ним, ежечасно пробуждаясь от беспокойного сна.
На следующий день жар пропал совсем, но в сознание Румпельштильцхен не приходил – будто попав под действие заколдованного сна. Белль даже решила поцеловать его: вдруг это какое-нибудь очередное проклятие. Увы, на этот раз поцелуй не помог. Более того – дыхание Румпельштильцхена с каждой секундой становилось все слабее и незаметнее. Казалось, еще чуть-чуть, и он перестанет дышать.
Впав в отчаяние, не зная, что еще предпринять, Белль вспомнила, как в детстве мама рассказывала ей про фей. «Когда тебе очень нужна помощь и не к кому обратиться, можно попросить фею, - говорила она. – Надо сильно-сильно захотеть и мысленно позвать ее. Феи всегда помогают попавшим в беду».
