- Господин Румпельштильцхен!

Морис вздрогнул и огляделся. Не так далеко от него действительно обнаружился маг, перед которым стоял темноволосый мальчик лет шести. Морис уже приготовился спасать дерзкого ребенка, но Румпельштильцхен смотрел на него вполне дружелюбно и даже с легкой улыбкой.

- Первый раз меня называют господином, - произнес он.

- А как вас обычно называют? – озадачился ребенок.

- Просто по имени, - пожал плечами Румпельштильцхен.

Мальчик несколько мгновений размышлял над этим, в итоге заявив:

- Нет, это невежливо.

Румпельштильцхен улыбнулся шире и присел на корточки, чтобы быть с ребенком на одном уровне:

- Так что ты хотел?

- Вы ведь волшебник? – дождавшись утвердительного кивка, мальчик с надеждой спросил: - Значит, вы можете спасти мою маму?

- А что с ней?

- Она очень больна, и лекарства не помогают, - мальчик понурился, опустив голову и сцепив руки.

- Как тебя зовут, малыш? – Румпельштильцхен приподнял ему подбородок, заставляя посмотреть в глаза.

Поистине это был для Мориса день откровений – кто бы знал, что колдун способен так по-человечески, так ласково разговаривать с ребенком?

- Марк, - мальчик шмыгнул носом, пытаясь сдержать слезы.

- Вот что я тебе скажу, Марк, - Румпельштильцхен положил руки ему на плечи. – Я попробую помочь твоей маме, но не обещаю, что смогу. Магия не всесильна. Ты понимаешь?

Марк серьезно кивнул.

- Что ж, тогда веди, - Румпельштильцхен встал и протянул ему руку.

Марк потащил его со двора, и Морис тихонько пошел следом, накинув на голову капюшон плаща, скрывая лицо, чтобы не привлекать внимания. Уж очень интересно было узнать, к чему это приведет. К тому же Румпельштильцхен ведь никогда не помогает просто так, и надо было убедиться, что цена не будет чрезмерной для этой семьи.

Они спустились вниз по улице и зашли в один из домов, где жили ремесленники. На удачу Мориса, никто не догадался запереть дверь, так что, выждав для верности, он потихоньку зашел следом. Из сеней, заставленных разнообразными инструментами, дверь вела в комнату, откуда доносились голоса. Морис приблизился к ней, изо всех сил стараясь ничего не задеть и не скрипеть половицами, и осторожно заглянул, прислушиваясь.

Посреди комнаты стоял молодой мужчина, крепко сжимавший руку Марка и с тревогой наблюдавший за Румпельштильцхеном, который склонился над лежавшей в кровати женщиной.

- Господин Румпельштильцхен сказал, что поможет маме, - доверительно сообщил Марк.

Тот, не отрываясь от своего занятия, поправил:

- Я сказал, что попробую, но не гарантирую успеха.

- Ну да, - ничуть не смутившись, согласился Марк.

Морис невольно усмехнулся. Тем временем Румпельштильцхен, закончив осмотр, распрямился и повернулся к хозяину дома.

- Мне надо наведаться в мою лабораторию – скоро вернусь, - с этими словами он просто исчез, не двигаясь с места.

Морис скривился – он никогда не доверял подобным фокусам. Хозяин дома, судя по выражению лица, испытывал похожие чувства. И один только Марк восхищенно протянул:

- Ух ты!

Прошло несколько долгих минут тишины, прерываемой лишь хриплым дыханием больной, когда Румпельштильцхен появился столь же неожиданно, как и исчез, заставив всех вздрогнуть. В руке он держал пузырек с красноватой жидкостью. Приподняв голову больной, он заставил ее выпить зелье, после чего она глубоко вздохнула и задышала ровно и спокойно. На бледном лице начали постепенно проступать краски. А несколько минут спустя она открыла глаза и удивленно огляделась.

- Сальма! – радостно вскрикнул хозяин дома, одновременно с сыном бросившись к жене.

Румпельштильцхен отступил в сторону.

- Я приготовлю еще зелья – его надо принимать в течение недели, чтобы болезнь не вернулась.

- Спасибо, - хором произнесли отец с сыном, и первый добавил: - Что мы должны вам за помощь?

Румпельштильцхен усмехнулся:

- Если бы я хотел заключить с вами сделку, то обсудил бы ее условия с самого начала.

Не дожидаясь дальнейших благодарностей от пораженного хозяина, он направился к двери, но остановился, повернувшись обратно.

- Впрочем, есть кое-что…

Мужчина, слегка помрачнев, вопросительно посмотрел на него, а Морис насторожился. Вот он момент истины!

- Вы же шорник, - произнес Румпельштильцхен без малейшего вопроса в голосе. – Сделайте для Белль удобное и красивое седло – достойное принцессы.

Мужчина удивленно расширил глаза и вдруг широко улыбнулся:

- Конечно, ваша милость – с удовольствием.

Он низко поклонился, и Румпельштильцхен снова развернулся к выходу. Морис поспешно бросился из дома, по пути опрокинув какой-то инструмент и, тяжело дыша, едва успел скрыться за углом. Все, чему он только что был свидетелем, абсолютно не укладывалось в его представления о колдуне. Неужели Белль права, и он не таков, каким кажется с первого взгляда?

***

В последние дни, занятые подготовкой к свадьбе, Белль редко видела отца и, честно говоря, не слишком к этому стремилась. Поскольку каждый их разговор представлял собой спор по поводу ее будущего мужа и порой доходил чуть ли не до ссоры. Белль почти отчаялась убедить отца, что Румпельштильцхен изменился.

А утром в день свадьбы, когда горничная Мадлен укладывала ей волосы, отец осторожно заглянул в комнату со странно нерешительным и даже смущенным видом. Белль видела в зеркало, как он замер на пороге, пока Мадлен, не замечая его, увлеченно щебетала:

- Я так рада за вас, миледи! Не всем удается найти такую любовь!

- То есть ты не считаешь, что я гублю свою жизнь, выходя замуж за страшного и ужасного колдуна? – улыбнулась Белль, бросив на отца насмешливый взгляд.

- Ну, может он и ужасный, - пожала плечами Мадлен. – Говорят, что это так. Но я знаю одно: он вас любит – это сразу видно. Как он на вас смотрит… - она мечтательно закатила глаза. – Если бы на меня кто так смотрел, я бы вцепилась в этого мужчину и не выпустила бы ни за что.

Белль рассмеялась, наблюдая в зеркале, как у отца вытянулось лицо. Но он сделал невозмутимое выражение и прочистил горло, обращая на себя внимание. Мадлен живо обернулась и присела в реверансе:

- Милорд.

- Вы закончили?

Отец окинул Белль любующимся взглядом – кажется, на этот раз он пришел не ругаться.

- Одну секунду, милорд – последний штрих, - Мадлен приколола несколько белых цветов к уже готовой прическе и отступила на шаг, оценивая свою работу. – Вот и все.

- Спасибо, Мадлен, - Белль благодарно сжала ее ладонь, на что та улыбнулась:

- Что вы, миледи – это честь для меня.

- Оставь нас, - велел отец, и Мадлен, молча поклонившись, исчезла.

Белль вопросительно посмотрела на него, как примерная девочка сложив руки на коленях. Отец долго молчал, блуждая взглядом по комнате, будто не решаясь смотреть ей в глаза.

- Папа? – не выдержала Белль.

Он, наконец, встретился с ней взглядом и медленно, будто через силу произнес:

- Знаешь, может, я и ошибался насчет Румпельштильцхена…

Белль забыла, как дышать – это что же такое случилось, чтобы он изменил мнение? Он кивнул сам себе и продолжил:

- Не жди, что у меня сразу установятся с ним хорошие отношения, но… пожалуй, я не против него.

Справившись с изумлением, Белль радостно заулыбалась и кинулась отцу на шею.

- Спасибо, папочка, - прошептала она. – Я так рада!

Он обнял ее, неловко погладив по спине.

- Прости старого дурака. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

- Я знаю, - Белль немного отстранилась. – Я люблю тебя, папа.

- Я тоже тебя люблю, моя девочка.

В этот момент Белль чувствовала себя самой счастливой на свете. Она уже смирилась с мыслью, что отношения с отцом безнадежно испорчены и он никогда не примет ее выбора. И вдруг такой подарок.

Позже, ведя ее под руку к алтарю, он выглядел если и не радостным, то, во всяком случае, успокоившимся. У Белль же сердце пело в груди, пока она шла по ковровой дорожке в своем пышном белом платье, расшитом серебром. Гости, собравшиеся на церемонию, восхищенно смотрели ей вслед. Но ее интересовал только один человек. Румпельштильцхен, впервые на ее памяти переодевшийся в нормальный человеческий костюм, улыбался, не отрывая от нее восторженного взгляда.