− Любят уж они цветасто болтать, – тихо сказала Бобу Сабина и пошла за молчаливой служанкой, плавно поводя бедрами. Все окружающие и Боб более других проводили её безнадёжными взглядами. Затем Боб со своим спутником прошёл в сад, где собрались мужчины во фраках и смокингах.

Его представили генералу Хусни аль-Заиму, начальнику Генерального штаба. Большинство здесь общалось на английском и французском, Роберту не составило труда свободно говорить по своей коммерческой теме, куда сквозь вязь восточного словоблудия непременно проникала политика.

Примечательным оказался финал беседы с генералом:

– …Не обращайте внимания, мой друг, мы мирный народ, – вальяжно вёл генерал. – Сирийцы в основном хорошие купцы. А о войне любят поговорить те, кто её не нюхал, всякие журналисты. Ну и политики, им нужно обратить на себя внимание.

– Я потому заинтересовался, что наши грузовики хорошо себя показали. Война или мир, это дело правительств, моё – продавать машины.

Генерал рассмеялся:

– Должен вас разочаровать, мой друг. Войны, как вы, американцы, её понимаете, не будет. Мы просто защитим братьев в Палестине. А евреи… Разве имеет значение, сколько их мы сбросим в море? Я лично не хотел бы этой войны! Это будет не война, просто бойня, примерно, как монгольские погромы или крестовые походы.

Потом, помолчав, добавил:

– Мистер Грин, пусть другие страны занимаются проблемами евреев и берут их к себе. Арабы никогда не согласятся принять в Палестине даже одного еврея. Даже один – это слишком много. Вспомните слова Бевина.

– Это какие?

– Он сказал, что американцы потому требуют пустить их в Палестину, что не хотят много евреев в Нью-Йорке. Но Вы-то, мистер Грин, понимаете, что они не оставили нам выбора?

– Господин генерал, моё дело – грузовики. Я надеюсь быть вам полезным.

Вечером после приёма они отпустили машину и подошли к знакомому кафе.

– Назовём его «Под платаном», – предложила Сабина.

– Ну это уж совсем как-то по-парижски. Мало тебе богемного фурора, который ты учинила в этом целомудренном обществе?

− Не принимайте это близко к сердцу, шеф! Всё нормально.

Они заказали кофе, и Сабина стала рассказывать:

– Всё было очень красиво. Расставлены подносы с восхитительными сладостями и пирожными, перед которыми невозможно устоять. Искусно украшенные флаконы с ароматными жидкостями… Это настоящая «1001 ночь». Но и в таком месте женщины любят посплетничать.

– Что интересного рассказали?

– Они так разговорились, что про меня почти забыли. Одна дама была крайне недовольна, что президент держит своих военных маленькими гарнизонами, разбросанными по стране, но не в Дамаске. Как она жаловалась на ужас жизни на периферии… Ну и завидовала высшим офицерам. Они-то как раз в столице.

– Это, в общем-то, понятно. Командование под контролем, а войска убраны подальше. Видимо, боятся переворотов.

– Как я поняла, они больше всего боятся короля Трансиордании. Он, они так считают все, хочет захватить их страну, включить в состав Великой Сирии и быть её королём. Собственно дело не в евреях, а в том, чтобы сорвать план Абдаллы.

– Да у вас там просто заседание генштаба.

– Нет, это просто сплетни. Как мне кажется, они так хотели показать значимость своих мужчин, а значит, и свою.

– Возможно. Только мне показалось, что со мной были как-то слишком откровенны. Впрочем, это, возможно, мнительность…

− Что ты зарядил «возможно, возможно…»? Такой здоровенный красавец во фраке, ты же не должен сомневаться.

И опять она застала врасплох Роберта. Не зная как реагировать, он смущённо предложил:

− Может, прогуляемся? Можно не напрямую в отель, – он кивнул в сторону переулка.

− Ты уверен? – она проследила взглядом направление.

− А чего? – не понял он.

− Да ладно, давай прогуляемся.

Официант глядел им вслед, пока не уронил чашку с подноса.

Они миновали пару пересечений с совсем тёмными, узкими, безлюдными переулками. В следующем как из-под земли выросли трое. Их морды − а у одного в опущенной руке блеснул нож − даже не предполагали предварительные переговоры. Боб мгновенно вспомнил: «Ты уверен?», безошибочно определил лидера, нанёс ему короткий удар в переносицу и по инерции вместе с рухнувшим оказался в неосвещённой зоне. При этом он контролировал того с ножом, и уже нога Боба пошла в направлении ножа и уже достала цель, но в этот момент третий из темноты успел нанести удар чем-то тяжёлым.

На секунду Боб вырубился, вернувшись, он сразу оценил изменения, на которые ушло явно больше секунды. Сабина успела скинуть туфли и привести незамеченным способом ударившего Боба третьего в состояние лежащего на спине, хрипящего и испускающего ритмические порции крови с пузырями из глотки. Теперь она заканчивала того, кто был с ножом.

Перехватив его руку своей левой, она каким-то круговым движением развернула корпус бандита и почти неуловимо нанесла ему удар по горлу тыльной стороной правой руки. При этом она быстро отпрянула в сторону, чтобы кровь не запачкала ей платье.

Изготовившийся было, Боб понял, что всё кончено. Лидер, принявший удар первым, лежал неподвижно, два других потихоньку затихали.

− Ты специалист по снесению кадыков?

− О, Бобби, что кадыки, главное, платье красивое не запачкать, – она надела туфли и пошла вперёд, даже не запыхавшись и покачивая шляпой, которая, как оказалось, крепко сидела на этой буйно-непредсказуемой голове.

В номере Боба она осматривала его рану. Боб сидел на стуле с обнажённым торсом:

− Дурацкая история. Их же послали, чтобы нас проверить, насколько мы похожи на коммивояжеров. А мы так легко раскрылись…

− Да, шеф, тут ты не доработал. Надо было дать себя избить и подождать пока все трое меня изнасилуют – тогда было бы всё в порядке.

− Ты их хоть не убила? Кровищи там больно много…

− Ты о своём думай. От такого удара и слон не выживает. А я всё аккуратно делаю, через неделю очухаются. В оперном театре петь не будут, но так вполне поживут. Чего ты в сомнениях опять? Нормальная реакция нормальных американцев…

− Нормальная… Нормальный бизнесмен денег бы дал, а не боевые приёмчики демонстрировал, – Боб надел майку.

− Ну чего же ты не дал? Национальный бюджет экономил? Да пусть их наниматели думают что хотят! Скорее всего, они сделают вид, что ничего и не знают.

Помолчали. Вышли на балкон, закуривая Роберт спросил:

− Скажи, Сабина, что такое саканкур?

− Запомнил. Внимательный какой. Это растёртая в порошок сухая ящерица. Здесь считают, что сильно помогает мужчинам, сомневающимся вроде тебя, поддерживать тонус.

Они выполнили задание, возможно, поспособствовали решению Трумэна поддержать создание Израиля. Потом они выполняли ещё много разных поручений вместе, и Роберт всегда был старшим в группе.

За двадцать пять лет его так и не оставило ощущение, что им, здоровенным, лохматым, боевым псом легко виляет длинный, красивый хвост.

Когда их двадцатилетняя дочь забралась в постель к матери, пожаловалась на рискованные увлечения своего жениха и спросила:

− А вы как познакомились? Расскажи, как это было?

− Да ничего особенного, – небрежно ответила Сабина, – познакомились в университетской библиотеке. Твой отец шёл между рядами и все не мог оторваться от новой книги. По пути он своротил стол, с которого слетели мои книги и конспект, стал извиняться, нагнулся собирать, сломал мой стул, но меня подхватил довольно ловко… – вспоминая, она задумчиво добавила, – потом полгода таскался за мной с цветами… В общем, всё как у всех.

Октябрь 2017

Аэростат жизни Фёдора Ивановича постепенно начал терять высоту. Чтобы замедлить падение, Фёдор, как опытный аэронавт, стал скидывать балласт.

Первой жертвой явилась простата.