Он дернулся и застыл, напряженный, словно натянутая струна. О, господи, да почему он МЕНЯ так боится. Неужели думает, что я тоже захочу… Не буду об этом даже и думать. Я собралась с мыслями, которые все ускользали туда, за тайную дверцу.

– Оставь на кухне что-нибудь для нашего гостя. На видном месте.

Иначе не найдет.

– Да, госпожа, – он выждал секунду – и поспешно ушел. Отзвук его шагов зачастил, как если бы на лестнице он перешел на бег.

Мне стало не по себе.

Я последний раз обернулась к дверце возле шкафа и тоже сбежала – в свою комнату.

В каком аду он их тут держал?

***

Я так и не сумела уснуть – и около трех утра спустилась в подвал, где взъерошенный Вадя пялил покрасневшие глаза в схемы – и ничего не понимал.

– Ничего! Ничего определенного, ничего внятного! Ничего, Рина! – он ударился лбом о стол и так и остался сидеть. – Нам поможет только чудо.

И чудо произошло.

***

Снова отменили пару Фонаревой, и занятия у нас закончились одновременно.

Сегодня я на работу спешила не так сильно, и мы с Вадей решили пройтись по парку, совершенно случайно – мимо его любимой шаурмы. Я убеждала его в том, что стоит заставить слуг приготовить то же самое, но из безопасных продуктов, Вадя в своей обычной манере отвечал, что «это всего один раз», когда из-за дерева нам наперерез шагнула какая-то нищенка.

Тощая низкорослая девка со спутанными волосами и в потрепанной одежде с неуместно уверенным видом встала у нас на пути и, не мигая, уставилась на Вадю.

– Привет, Вадя.

Вадя вскрикнул и застыл бронзовой статуей, на которую вдруг нагадил голубь. Как если бы оборванка оказалась восставшим Рамоном, от которого все еще несло могилой. Кстати, от нее действительно несло – не могилой, конечно, но и не «Слезами Арвен», модными в этом сезоне.

– Рина, это… Лис, – сдавленным голосом представил Вадя, когда я уже хотела вызвать патруль. Что-то в ней было такое… что хотелось немедленно сдать ее ОМП.

Я уставилась на девку.

Лис – это не мужчина?

– Мы встретились в Садах, я рассказывал, – все тем же тихим от волнения голосом сообщил он.

Дикая. Предполагаемый обладатель двойника, который знаком с Вадей-два.

Лис и дикая-с-двойником – одно лицо. Мрачное осунувшееся лицо с совершенно безжалостными глазами.

Она наверняка вооружена.

– Лис, это Рина.

Дикая взглянула на меня лишь мельком, даже без особой враждебности, но с таким пренебрежением, будто Вадя представил ей тумбочку.

Мы НЕ подружимся.

Я опасно прищурилась, но она уже снова повернулась к Ваде.

– Надо поговорить.

– Нет.

– Ну-у, Ри-ина…

– Нет.

– Пожалуйста!

– Нет.

Дикая хмуро зыркала из-под дерева, пока Вадя подбивал меня на совершеннейшую, самоубийственнейшую глупость.

– Ри-ина, – спор не отличался разнообразием аргументов. Потому что никаких здравых аргументов на то, чтобы пустить ЭТО в мой дом – не было и быть не могло. Даже Вадя это понимал, хотя я бы не удивилась, если бы он пообещал, что дикая не будет грызть мебель и ссать в тапки – не удивилась бы, но обещанию не поверила.

Вообще, когда он отвел меня в сторонку и заканючил «Ну, Рина, ну, пожалуйста», я думала, он просит о том, чтобы немедленно не сдать ее ОМП, а не о том, чтобы пустить переночевать.

– Она – наш ключ! Рина, неужели ты не понимаешь? – наконец, Вадя проявил фантазию.

– Так иди и спроси у нее все, что хотел, и пусть валит! – прошипела я.

– Ну не на улице же! Рина, ну, посмотри, она всего лишь немаг! Ну, что она может нам сделать?

Много чего, подсказывало благоразумие. И напоминало: сильнейшего боевого мага Вавилона просто зарезали в лесу. А у этой оскал как у Фредди Крюгера из ужастиков минувшего и наверняка пистолет под курткой.

Я уже хотела закончить этот бессмысленный спор – но внезапно встретилась с ней взглядом. Она по-прежнему не проявляла враждебности, да и в принципе, выглядела не такой уж опасной. Щуплая, мелкая, вся какая-то жалкая. Ей на вид-то лет четырнадцать, не больше.

Я тяжело вздохнула.

Ладно. Сдать ее ОМП я могу в любой момент. Для Вади это ВАЖНО. Послушаем, что она скажет, а потом СРАЗУ ЖЕ выгоним.

Я передернула плечами, пытаясь избавиться от противного чувства НЕПРАВИЛЬНОСТИ. Как будто я наступила на горло собственному благоразумию.

– Ладно. Только пошли скорее.

Пока никто не заметил нас вместе.

***

– Вадя. Она может оказаться обычной мошенницей. Все знают, кто твой отец, и…

Я задержала Вадю в прихожей, пока за гостьей присматривал слуга. По крайней мере, я надеюсь, что он понял, что за ней надо именно присматривать, когда я велела ему проводить ее в гостиную.

– Нет. Мой двойник ее знает.

Воображаемых двойник.

Это какой-то кошмар. Если я сейчас усомнюсь в реальности его двойника, он смертельно обидится и перестанет мне доверять. Чего доброго – уйдет с этой Лис. В Глушь. Там его научат есть маградиактивные ягоды и коренья и расстреливать посты из автомата.

– Ну, хорошо, – протянула я. – Но если она мошенница, имей в виду, я спущу с тебя шкуру.

Вадя поспешил в гостиную впереди меня. Этого идиота слуги нигде не было видно – зато он принес дикой стакан воды, ох и молодец.

Дикая расселась на диване, как у себя дома. Наверняка на нем останутся пятна. Вадя упал в кресло напротив.

– Ты, э-э… – начал Вадя, запутался в собственных мыслях и неловко замолк.

– Ты давно здесь? – перебила дикая.

Что? Где это – здесь? Похоже, нам досталась бракованная дикая.

– Где – здесь?

– В этом сраном будущем, Вадя, – перекосило девку. – Я же вижу, ты меня узнал. Еще в Садах.

Вадя явно был сбит с толку. Ее вопросы не укладывались ни в одну из его безумных теорий.

– Э-э… всегда.

Ее перекосило еще больше, и она тяжело подалась вперед, как будто Вадины ответы не укладывались в ЕЕ безумные теории.

Я попала на встречу пациентов из двух разных палат дурдома.

– Но я тебя узнал, – выпалил Вадя. – Тебя знает мой двойник из прошлого.

Она откинулась назад и уставилась на Вадю, а тот поспешно добавил:

– Я думал, у тебя тоже есть двойник в прошлом, и они, ну, наши двойники, знакомы.

Дикая подняла брови. Некоторое время молчала.

– У меня нет двойника в прошлом, – медленно проговорила она. И только я собиралась заявить Ваде: «Я же говорила!» и выгнать оборванку из дома, как она выдала еще большую чушь: – Я сама из прошлого.

Ага.

Ну, конечно.

Просто отлично.

– Так, ребята, – вмешалась я, потому что они сами запутались в своих бредовых фантазиях, и, кажется, уже не могли ни в чем разобраться. – Предлагаю каждому из вас поочередно рассказать свою версию истории. И покороче – я опаздываю на работу. Начинай ты, – велела я дикой.

Она мрачно зыркнула на меня и оскалилась – но потом раздумала кидаться и медленно кивнула.

***

По ее словам, пару месяцев назад она очнулась в лесу в Глуши без единого воспоминания о себе. Ее приютили дикие, и только память начала к ней возвращаться, на них напали ОМП, и ее схватил Келлер. Потом она увидела Вадю и решила, что единственный шанс во всем разобраться – спросить у него. Потому что она решила, что он тоже попал сюда из прошлого. Как она сама оказалась «в этом сраном будущем» – она так и не вспомнила.

Мне кажется, она не рассказала и половины. И эта половина была не самой хорошей.

Например, КАК она сбежала от Келлера? От него вообще разве можно сбежать?

Вадя слушал внимательно, а я только надеялась, что у него хватит соображения заметить просто миллион недоговорок в ее истории. Вадя что-то определенно заметил, потому что соскочил с места и принялся нервно разгуливать по гостиной.

– Как звали первую клонированную овечку? – наконец, спросил он.

Все, вызывайте санитаров.

Дикая расхохоталась.

Со смирительными рубашками и успокоительным.