– Ты говорил, что вы проверяли прошлое на линейность, – вспомнила я, когда официант, каторжанин в блестящем браслете, унес поднос с нашими раскуроченными недоеденными порциями.

Он пожал плечами.

– М, да, мы проверяли… изменения в прошлом никак не проявлялись в настоящем: ни одна метка, которую он оставлял, не сохранилась. И вообще… Вообще, там все как-то странно. Слишком много отличий. Ну, в прошлом моего двойника и нашем прошлом.

– Отличия между нормальным прошлым и прошлым прошлого? – уточнила я и попыталась не засмеяться. Пять баллов, Рина, удалось сохранить серьезное лицо.

– Да, – Вадя не заметил подвоха. – Вот, например, помнишь четверку лидеров Кварты, которых разыскивали до самых двадцатых и так и не нашли? Они в том прошлом мертвы. Никто, правда, не знает, что они из Кварты. Просто мой двойник узнавал: они необъяснимо скончались в девяносто пятом, одновременно, все четверо. Может, кто-то уже успел спасти мир до нас? И в этот раз обошлось без Рамона – о нем вообще никто не слышал, «Возрождения» там не существует, и вообще все с ног на голову. Там и кроме этого много отличий.

– Зачем вы вообще все это выясняли?

– В смысле? – Вадино изумление было таким откровенным, что я подумала, что что-то упустила. – Потому что это же очевидно – наша связь с двойником не случайна. Мы должны предотвратить катастрофу!

– О, так вы спасаете мир, – произнесла я наименее насмешливым тоном, но, видимо, на этот раз мой актерский талант дал слабину.

– Да! – распалился Вадя.

– Но как вы это сделаете, если время нелинейно? – резонно спросила я, и его пыл угас. Вадя сник.

– Не знаю. Мы пытаемся это выяснить. Пока – безрезультатно.

– И ты решил, что ответы хранятся секретных файлах базы?

Он пожал плечами.

– Не знаю насчет всех ответов, но там могут быть сведения о катастрофе.

Приехали.

– Какие, например?

– Секретные, – сказал Вадя, как нечто очевидное. А, я-то и не догадалась. Вот оно в чем дело. – Вот как ты думаешь, почему нам не говорят, что именно произошло в день катастрофы?

– Потому что никто этого не знает? – предположила я.

– Не думаю. Есть же какие-то исследования! От нас что-то скрывают!

О, пошли конспирологические теории.

– Ладно, а как связаны Пик и катастрофа?

– Это надо выяснить!

У него навязчивые идеи.

– Н-да, – протянула я.

Вадя хмуро смотрел на скатерть.

– Я тебе докажу, что я это все не придумываю.

– Как?

Что, в разработке машина времени?

– У меня есть одно вещественное доказательство. Увидишь.

Принесли мороженое.

У меня напрочь отбило аппетит, но Вадя внезапно расслабился и сосредоточенно принялся поедать крупные ягоды черники под шоколадным топингом.

Ладно. Подождем явления значимых вещественных доказательств. Что это, интересно, может быть?

Я взяла ложечку и расправила напряженные плечи. Наткнулась на взгляд Оли – господи, я про нее совсем успела забыть.

– Знаешь, там в доме, где я сейчас живу, представляешь, на первом этаже магазинчик, называется «Ренессанс», ну, это же переводится как «Возрождение», – Вадя перепачкал губы шоколадом, и этом было так мило, так… обыкновенно, что никак не вязалось со всем этим сюрреалистичным разговором. – Антиквариатом торгуют, картинами там всякими, еще чем-то… Просто забавно.

Вообще обхохочешься.

Как убедить его обратиться к целителю души?

Я бы закончила с подготовкой к тесту вчетверо быстрее, если бы мысли постоянно не переключались на другое. На другого. И в этот раз это даже был не Талий Джонас.

У Вади проблемы, и, хоть он этого и не отрицает, он не может понять, КАКОГО РОДА у него проблемы.

Как это классифицировать? Слуховые галлюцинации? Нет, Вадя вроде говорил, они общаются мысленно. Внутренний голос? Навязчивые фантазии?

Я бы могла спросить у матери, хоть та и не целитель души, она наверняка изучала это на Высшей ступени в Академии. Но она ведь начнет докапываться: а кто, а почему, а нужно сообщить на кафедру… И отчасти будет права. Потому что маг с шизой – опасный маг.

Я не могла так подставить Вадю. Вот если бы здесь был дядя… Но дяди здесь не было, и мне оставалось только ждать его или Талия Джонаса и стараться не потерять Вадино доверие. Я должна ему помочь, что бы с ним ни происходило.

Ох, если завтра не вернется Талий Джонас, мне придется влезть в базу под его именем и выкрасть информацию по Пику Возрождения. Это было куда серьезнее, чем просто пошарить в практически общедоступных сведениях. Очень надеюсь, Талий Джонас меня поймет, если мне все же придется это сделать. Потому что если я этого не сделаю, меня точно не поймет Вадя.

***

Из двадцати человек в группе тест сдали пятеро. Я, конечно, тоже с ним справилась, и со следующей недели получала допуск к практическим занятиям. Остальным давалось еще две попытки, и я не была уверена, что некоторым этого будет достаточно. В конце концов, среди моих будущих коллег-энергомагов были совершенно уникальные люди. Один утверждал, что венские вафли придумали в стране Венеции, другой на майском экзамене забыл слово «фотон» и назвал его блестящей штучкой – и его все равно приняли. Еще один знал, что такое импрессионизм, но не мог написать это слово без ошибок. Если, конечно, «импрессионизм» – не новое направление в искусстве. Таких мы с Вадей называли быдло-эрудитами.

Вадя с тестом тоже справился, несмотря на свои волнения, но как раз в нем-то я и не сомневалась.

На работу я пришла сразу после окончания обеденного перерыва и с разочарованием узнала, что Талий Джонас еще не вернулся.

Жанна, видимо, заметила мое расстроенное лицо, потому что, стоило мне перехватить ее внимательный взгляд, тут же поджала губы.

– Вы получили цветы от господина Джонаса? – когда я заканчивала подкрашивать губы, спросила она.

Внутри все возликовало. Так тот третий букет, роскошные лилии прислал Талий Джонас! Для меня! В мой день рождения.

Внутри я расплывалась лужицей эйфории, но внешне сумела сохранить лицо.

– Да, получила.

Она коротко – и, как мне показалось, злорадно улыбнулась.

– ОМП от лица господина Джонаса поздравляет всех сотрудников аппарата. Разумеется, мистеру Джонасу некогда лично отслеживать больше полусотни праздничных дат и заказывать на каждый такой случай букеты. Этим всегда занималась я, но теперь, думаю, я поручу эти функции вам, Рина.

Эйфория бесследно испарилась, оставив разочарование и злость. Так это букет от Жанны. И она, должно быть, сейчас была в полном восторге, когда обрушила меня с небес прямо за стол приемной.

– Вы забыли про открытку. На букете не было подписи, – холодно сказала я.

– Да? Должно быть, посыльный забыл ее в цветочной лавке, – снова эта мерзкая улыбочка. Да она наверняка специально не отправила эту чертову открытку. Старая жеваная калоша.

Я резко вдавила в кнопку компьютера и уставилась в монитор.

Нет уж, дорогая тетя Жанна. Так со мной ты вести себя не будешь. Дай мне минуту, и я придумаю, как поставить тебя на место. А еще лучше убрать с дороги – чтобы под каблуками не путалась.

Отражение в мониторе зловеще улыбнулось.

Впрочем, это подождет.

– Я полью цветы, – я поднялась, расправила складки на узкой юбке и взяла из шкафчика лейку. Прекрасный и совершенно естественный повод оказаться в пустом кабинете начальства.

***

Первое, что я сделала, оказавшись в заветном кабинете, это зачерпнула горсть земли из ближайшего горшка и живописно рассыпала на полу возле окна. И только после этого с колотящимся сердцем подошла к массивному столу. Хоть бы не подошел, хоть бы не подошел… Если ключ не подойдет, а внутри не будет значка, или, что очень и очень вероятно, пароль окажется устаревшим – я не смогу выполнить просьбу Вади, и останусь честна перед обоими.

Ключ подошел. Значок оказался на месте. Система распознала пароль и выдала стандартное приветствие.