Мак наконец выгнал всех остальных из библиотеки и сделал все снимки Каса сам.

Пятнадцать минут спустя он позвал всех обратно. Он всматривался в цифровые снимки на экране компьютера; Кас сидел рядом на своем кресле, уставившись в пол.

И снова последовала напряженная минута тишины, пока все ждали вердикта Мака. Кас согнулся на кресле, прижав правое крыло. Он даже не смотрел на экран. Он вообще закрыл глаза.

Дин положил руку ему на голову.

Потом, к абсолютному восторгу Дина, доктор Мак сказал:

— Все заживает фантастически. Посмотрите на эту минерализацию! Орел, посмотрите сюда! — Кас распахнул глаза и взглянул на Дина с совершенно изумленным видом. Он вскочил с кресла и подбежал к экрану. Дин, Сэм и Сара столпились позади него, и Мак указал на кость крыла на снимке.

Она выглядела безупречно. Сплошная белая, однородная, вообще без фрагментов. Единственным признаком того, что она была сломана, были воткнутые в нее титановые спицы и болты.

— Очень хорошо, Орел, — сказал Мак. Тон у него был довольный. — Видите вот здесь — видите, какое все чистенькое и белое? Она замечательно минерализовалась!

— Мое… крыло… заживает? — произнес Кас. Он явно был изумлен.

Мак ответил:

— Так, как вашим ангелам и не снилось! Вообще знаете, похоже, что заживает оно по птичьему расписанию. Человекообразным обезьянам часто требуется больше шести недель, чтобы такой перелом полностью зажил, но у птиц более быстрый метаболизм: у них переломы заживают уже за несколько недель. Держу пари, вы поправляетесь как птица.

— Ты слышал, Орел? — Дин толкнул Каса локтем. — Как птица! Ты молодец! — Кас по-прежнему только смотрел на экран с раскрытым ртом.

— На такой результат я и надеялся, — сказал Мак. — Это очень хорошо. — Он еще раз пристально изучил снимок, потом усадил Каса и начал снова перевязывать его крыло. — Я накладываю повязку только чтобы не потревожить спицы ночью, — сказал он. — Вот как мы поступим. Завтра утром я выну эти спицы. Это еще одна операция, но уже несерьезная — думаю, это мы можем сделать под местной анестезией, обезболив только крыло. И я привез с собой все необходимое. Орел… — Мак наклонился, чтобы видеть лицо Каса. — Вы согласны с таким планом?

Кас с энтузиазмом кивнул.

«О боже, — подумал Дин. — Это взгляд РАДОСТНОГО щенка!»

Он никогда еще не видел на лице Каса такого взгляда. Никогда.

Мак кивнул в ответ.

— Тогда решено. Джейк, Сэм, Сара, давайте все подготовим — наверное, в кухне лучше всего, где можно будет прокипятить инструменты, если понадобится. Сделаем это на том низком кухонном столе завтра. Но, Орел. Еще одно. — Мак снова наклонился к Касу. — Я должен вас предупредить. Вы по-прежнему должны двигать крылом очень осторожно, еще как минимум шесть недель. Никакого хлопанья. Совсем никакого хлопанья. Вы можете потянуть связки или даже порвать их, если раскроете крыло слишком сильно и слишком быстро. Обращайтесь с ним нежно. Понятно?

— Никакого хлопанья, да, я понимаю, — ответил Кас, кивая.

Они начали готовиться к завтрашней операции.

***

На этот раз это была быстрая операция: она заняла всего полчаса под местным обезболиванием крыла. Касу дали лишь легкое успокоительное. (Дину было немного жаль, что не удастся снова пообщаться с чудаковатым от лекарств Касом, но пришлось принять это разочарование.) И все было сделано вообще без надрезов. Мак открутил внешний стержень и затем осторожно вынул спицы из кости по одной. Все прошло гладко, и в результате на коже крыла осталось лишь несколько дырочек в тех местах, где были воткнуты спицы. Сара смазала ранки антибиотиком и заклеила пластырем, дав Касу (и Сэму с Дином) строгие указания держать их в чистоте и следить за отсутствием инфекции. И на этом все закончилось.

Кость зажила! Спицы вынули! Конечно, крыло еще должно было до конца восстановиться. Дырочки из-под спиц в кости должны были «минерализоваться». И на крыле был целый большой участок оголенной кожи, почти как рука, — там, где удалили слой мелких перышек. Не говоря уже об отсутствующих плечевых перьях, которые нужно будет снова отрастить. И Кас еще не пробовал двигать крылом. Кас вообще на него еще даже не смотрел.

Но кость зажила. Это же было замечательно, правда?

***

Ко второй половине дня крыло у Каса немного отошло от анестезии. Мак дал ему обезболивающих (как выяснилось, выкручивание титановых спиц из кости имело свои недостатки, как бы осторожно это ни было сделано). К вечеру Кас доложил, что мог немного двигать крылом, так что Мак поставил его перед большим зеркалом (Сэм и Дин нашли зеркало в одной из дальних спален и прикатили в библиотеку) для последнего осмотра и оценки работоспособности крыла.

— Ну теперь давайте, попробуйте раскрыть его, — велел Мак. — Очень спокойно. Предупрежу сразу, пока у него может быть небольшой размах. Давайте, открывайте.

Кас неуверенно посмотрел на крыло.

— Раскрывайте крыло, Орел, — сказал Мак снова.

— Я пытаюсь, — ответил Кас. — Оно не раскрывается.

— Ладно. Расслабьтесь, давайте я вам помогу.

Мак осторожно взялся за крыло и раскрыл его самую малость, на какой-то дюйм. Кас охнул.

— Больно? — спросил Мак.

— Да, — ответил Кас.

— Где именно?

— В… суставах. И… здесь. — Как ни странно, Кас указал на грудь, а вовсе не на крыло. Он даже потер плечо спереди, у ключицы.

Мак поднял брови.

— Поразительно, — сказал он снова. — Чрезвычайно интересно. Ваши грудные мышцы, похоже, соединены с крыльями. Это, на самом деле, те же мышцы, что используют птицы. А в том месте, куда вы показываете, рискну предположить, находится основное сухожилие крыла. Это просто невероятно круто. Но главное, кость не болит?

— Э… нет, — ответил Кас, похоже, немного смущенный утверждением, что сухожилие его крыла — это «невероятно круто».

— Болезненные суставы и сухожилия — это нормально поначалу, если только не болит сама кость. Попробуйте еще раз.

Кас закрыл глаза и стиснул зубы, и наконец крыло медленно раскрылось… на несколько дюймов, потом еще на несколько. Очень медленно. Оно расправилось всего на треть, после чего Кас издал резкий вздох и закусил губу. Крыло замерло.

— Хорошо, отлично, — сказал Мак.

— Оно вообще едва открывается, — ответил Кас, глядя на крыло с явной тревогой.

— На самом деле это немало, — сказал Мак спокойно. — Помните, что я сказал о небольшом размахе? Крылья часто теряют подвижность таким образом после нескольких недель фиксации. Сухожилия сокращаются. Но это вполне неплохо.

— Этого недостаточно, — возразил Кас. — Я не смогу летать, если не смогу его до конца открыть.

Его голос стал натянутым, с отчетливыми нотками отчаяния, и Сара наклонилась к нему со словами:

— Кас, я уверена, оно начнет открываться больше. Запасись терпением.

— Она права, Орел. На это нужно время, — согласился Мак. — Этот индюшачий гриф, чье крыло мы починили в прошлом году? Роджер работает с ним каждое утро: научил его расправлять крылья перед кормлением, так что гриф каждое утро делает растяжку. Это небыстрый процесс, мы занимаемся этим уже больше года, но видим все большие улучшения. Он уже может раскрыть крыло почти до конца.

Кас резко посмотрел на Мака.

— Он может летать?

Мак замялся.

— Ну, — сказал он. — По моим прогнозам…

— Может ли индюшачий гриф летать? — прервал его Кас.

Повисла тишина.

Мак сознался:

— Пока нет. Но я не теряю надежды.

Кас пристально вглядывался в него несколько секунд, потом оглянулся на свое крыло.

— Эй, Кас, — обратился к нему Дин. — Рискну предположить, что ты умнее среднего индюшачьего грифа. Прими это во внимание. Ты можешь работать над крылом больше, чем гриф.

Сэм кивнул и вставил:

— Гриф делает растяжку раз в день, а ты можешь делать это два-три раза в день. Десять раз. Столько, сколько потребуется. Ты можешь на этом как следует сосредоточиться.

Кас обдумал это и сдержанно кивнул. Но вид у него был все еще встревоженный, и он кусал губу.