Хуже всего, конечно, были последние воспоминания о том, как Дину пришлось провести здесь два жутких месяца одному. Он до сих пор видел следы того времени повсюду: книги, которые он изучал, так и лежали раскрытыми на столе. (Сэм бросил на Дина пристальный взгляд, когда понял, какие книги просматривал Дин: книги по возвращению потерянных людей, по призыву пропавших родственников и по поиску ангелов.) Стаканы из-под виски стояли повсюду в библиотеке, кухне и у телевизора (и тут уже Сэм начал бросать на Дина все более тревожные взгляды по мере того, как находил стакан за стаканом на всех возможных поверхностях, а потом еще и горы пустых бутылок в мусоре). Жалкий ассортимент еды в холодильнике, тут же заставивший Сару отправиться за покупками. Куча грязной одежды, которую Дин не удосужился постирать. Даже в комнате у Дина оказался больший бардак, чем он помнил. Тумба у кровати выглядела особенно жалко, заставленная баночками со снотворным, и таблетками от похмелья, и болеутоляющими… Еще одна бутылка спиртного, и еще пара стаканов. И этот ужасный будильник, на который он смотрел каждое утро, просыпаясь в четыре утра.

Теперь бункер казался полным жизни и света. Дин прошел по нему в некотором изумлении, собирая стаканы из-под виски и теперь видя повсюду следы людей, которых он любил. Вот невероятная карта мира, нарисованная Касом… вот высокие барные стулья «под крылья» расставленные по бункеру… вот кинокресло, которое изготовил для Каса Сэм, готовое вернуться к телевизору на вечер. Вот разложенные полураспакованные сумки. Вот и сам Сэм, с усталым вздохом протянулся на кровати в своей комнате — в комнате, которая была такой жутко пустой так долго; вот и Сара, суетящаяся с продуктами; и Кас, накладывающий еду для Мэг, которая бегает по бункеру, подняв хвост, как будто страшно рада вернуться в знакомое место.

Все это казалось невероятным.

Дин получил особенное удовольствие, когда поставил кинокресло рядом с диваном, где еще недавно смотрел «Дорогу домой» в полном одиночестве.

— Три потерянных зверя, — пробормотал он себе под нос, глядя на обложку DVD, так и лежавшую на столе. «Три потерянных зверя. Вернулись домой».

— Теперь уже пять, — ответил Кас, подойдя к нему с Мэг на руках. — Считая Сару и Мэг.

— Пять, — согласился Дин, улыбаясь ему. Мэг спрыгнула с рук Каса на диван, и Дин наклонился, чтобы погладить ее.

— Думаешь, Сара останется? — спросил Кастиэль, глядя на него серьезно. — Мне бы хотелось. Думаю, и Сэму тоже. Но они не могли разобраться, в какой спальне ей спать, и теперь, по-моему, Сэм говорит ей, что ей лучше вернуться в Вайоминг.

— О господи, — Дин закатил глаза. Он выпрямился, оставив в покое Мэг. — Где они?

— Стоят у шкафа с бельем, пихая друг другу стопки простыней, — ответил Кастиэль, кивнув в сторону длинного коридора, где находились спальни и шкаф с постельным бельем. — Я хотел сказать им, что ужин будет готов через двадцать минут, но вид у них был такой смущенный, что я решил не беспокоить их. Знаешь, даже отрадно обнаружить, что не я один настолько путаюсь в человеческих отношениях.

— Тут Сэм определенно мог бы с тобой посоревноваться, — сказал Дин. — Да и я тоже. Ладно, сейчас посмотрим, что можно сделать.

Дин прошел по коридору к большому бельевому шкафу бункера, который располагался рядом с одной из ванных комнат. Как и ожидалось, Сэм и Сара стояли перед шкафом в процессе явно запутанного разговора. Уже пока Дин подходил, он услышал, как Сара неуверенно говорила: «Конечно… ладно… я просто думала, тебе нужно время после, ну… двух месяцев в подземелье Калкариила… Думала, ты захочешь побыть один?»

И Сэм неловко отвечал: «Я думал, скорее это тебе нужно уединение… Все это для тебя такая перемена, и я понимаю, что ты, наверное, не хочешь… ничего решать в долгосрочной перспективе. И тебе не нужно решать, правда, не нужно переворачивать всю свою жизнь. Так что, может быть, тебе лучше все обдумать…

— Так Сара сегодня ночует с тобой, Сэм? — спросил Дин, вклинившись между ними, чтобы забрать простыни у них из рук и сложить обратно в шкаф. — Я уже застелил твою кровать пока тебя не было. Там свежие простыни. И полотенца. Вот, Сара, тебе тоже нужны полотенца, возьми эти. Сара, займи еще и комнату напротив спальни Сэма — там тоже застелена постель, уже давно — так у тебя будет свое место, если он начнет храпеть или завалит всю кровать пакетами со льдом для своего колена… Или если тебе просто нужно уединиться, у тебя будет свое местечко напротив. Но в остальном, полагаю, ты остановишься у Сэма? И, кстати, я надеюсь, что ты поживешь у нас, Сара, потому что ты нам тут просто необходима. Можешь остаться насовсем, если пожелаешь. Кас хочет, чтобы ты осталась. И Сэм отчаянно этого хочет, только сказать не может, придурок. Ужин через двадцать минут, окей?

Дин ушел.

Позади себя он услышал слова Сэма: «В общем… как Дин сказал».

Улыбка закралась на лицо Дина, он замедлил шаг и успел расслышать, как Сара ответила: «Да, гм… да. Хорошо. Даже отлично. Вообще… на самом деле я думала…»

И послышался звук поцелуя.

***

Дин сумел поймать Сэма чуть позже, перед ужином, пока Кас и Сара раскладывали по тарелкам жареную курицу с овощами.

— Своди ее в кино, — прошептал Дин, пока они были еще в холле снаружи кухни.

Сэм посмотрел на него.

— Что?

— Пригласи ее на свидание. Своди в кино. Ужин, кино. Она однажды упомянула, что ей бы этого хотелось.

Сэм только молча смотрел на него секунду. Потом он улыбнулся и кивнул.

— Понял. Да. И… спасибо.

— Всегда пожалуйста.

Дин направился в кухню, но Сэм остановил его рукой за локоть.

— Дин.

— Да?

— Так… вы с Касом… — начал Сэм с перекошенным от неловкости лицом, которое, как знал Дин, означало «пытается вести себя как ни в чем не бывало, но у него не получается». Сэм храбро продолжил: — В общем… ты не думал о том, чтобы сводить Каса в кино? Или, гм… еще куда?

Дин фыркнул.

— Да он весь фильм будет жаловаться на логические дыры в сюжете! Но… гм… — Дин понял, что, наверное, пора сознаться. Сэм все равно узнает рано или поздно. — Сэм… он рассказал мне, что ты ему говорил. Обо мне, я имею в виду. То есть, в молитвах.

Сэм тихо усмехнулся.

— И что… он тебе врезал?

«У него все еще это выражение лица, — подумал Дин. — Пытается вести себя как ни в чем не бывало, но у него не получается. И я, наверное, выгляжу так же».

— Эм… — начал Дин, — ему не пришлось.

Глаза Сэма расширились.

— Боже мой… Что, правда?

Дин кивнул, и к своему полному стыду почувствовал, как на лицо прокралась улыбка. Он опустил глаза в пол и потер нос, пытаясь ее скрыть. Но, когда он наконец поднял взгляд, Сэм только искренне улыбался ему в ответ. В конце концов Сэм сказал:

— Ты прямо как будто вырос, что ли…

Дин пожал плечами, все еще в крайнем смущении, но в то же время чувствуя облегчение.

— Я пробыл тут несколько месяцев один, — попытался объяснить он. — И это… я… не знал, жив ли еще хоть один из вас. Честно говоря, я думал, что нет. И это как-то… заставило меня иначе взглянуть на вещи, наверное.

Сэм произнес с задумчивым выражением лица:

— То есть ты хочешь сказать… нужно, чтобы ты едва не погиб, я провел два месяца в плену, чтобы Кас на два месяца застрял аж в другом измерении и плакал оттуда над тобой, и еще как минимум полсотни бутылок виски и почти наступивший конец света, чтобы ты наконец разобрался в своих чувствах? Ты это хочешь сказать?

Дин смог ответить только пожатием плеч и слабой улыбкой.

— По сути… да? Прости.

Сэм покачал головой.

— Даже не верится, что я это говорю, но может быть, нам есть за что поблагодарить Калкариила. За то, что дал тебе достаточный пинок под зад.

Дин фыркнул.

— Ну, так далеко я бы не заходил. Но… — Он вздохнул. — Это был чертовский странный год, тут уж не поспоришь. Не скажу, что я благодарен Калкариилу хоть за что-то, однако… — Он поднял глаза на Сэма. — И мне не верится, что я это говорю, но подумай, что было бы, не будь Калкариил таким одержимым маньяком. Кас по-прежнему был бы потерян для нас. Мы бы так его и не вспомнили. И не нашли бы. До сих пор.