И ангельская слеза должна была помочь! Дин вдруг совершенно в этом уверился.

— Дин, — произнес Кас, искоса взглянув на него. — О чем ты?

Ладно, может быть, гипотеза была не безукоризненная. Но Дин был уверен, что что-то в ней есть.

— При помощи линьки перья восстанавливаются! — попытался объяснить он. — То есть так они заживают. Верно? Я прав? — Кас смотрел на него, озадаченно прищурившись. Дин продолжил: — И, сам подумай, Кас, польза не только в этом. Подумай, почему вообще ангельские слезы обладают целительными свойствами?

— Не знаю, — ответил Кас. — Просто так уж есть.

— Если бы ты заплакал здесь, сейчас, — говорил Дин быстро напряженным голосом, едва не запинаясь в словах, — твои слезы обладали бы целительной силой?

— Нет, — ответил Кас, покачав головой. — Не обладали бы. Для этого они должны пройти сквозь эфир. Должны превратиться в твердый объект, как эта. — Он поднял в пальцах блестящую серебристо-белую ангельскую слезу.

Дин указал на слезу в его руке.

— Именно. Потому что, как написано в Шмидт-Нильсене, такая ангельская слеза — это не просто слеза, но еще и налипший на нее кристаллизованный эфир. Разве не так? И смотри, Кас, смотри, какая она серебристая, посмотри на ее ЦВЕТ! Посмотри на цвет! Ты столько внимания обращаешь на цвет перьев, а цвет слезы даже не заметил?

Это озарение пришло к Дину совершенно внезапно. Теперь оно казалось очевидным: ангельские слезы были блестящими серебристо-белыми.

Дин забрал у Каса слезу и поднес к его глазам, торопливо говоря:

— Это цвет ангельской благодати. Ну точно же. Разве нет? Разве нет? Блестящий серебристо-белый! — Он увидел, как глаза Каса расширились, пока тот изучал слезу, и продолжил: — Так разве не может быть, что в них прямо и вкраплено небесное могущество? Небесное могущество из эфира! А? Кас, разве это не цвет небесного могущества? Разве ангельская слеза им и не является? Это же частичка небесного могущества, содержащаяся в эфире и застывшая в твердой форме! Ты так не думаешь? Кас, а не поможет ли тебе это полинять?

Кас моргнул и уставился на ангельскую слезу. Все молчали.

— Пожалуйста, скажи мне, что я прав! — взмолился Дин.

Кас тихо вздохнул и покачал головой, и Дин в один миг почувствовал абсолютное опустошение. Все было так логично… но… может быть, он ошибся.

Кас тихонько сказал:

— Ангельские слезы не лечат ангельские крылья. Мы это всегда знали. Это уже не раз пробовали в прошлом, и они не помогают. — Он посмотрел на Дина с перекошенной улыбкой. — Ангельские слезы не лечат ангелов. В этом есть ирония, я знаю, но слезы могут вылечить только смертное те… — Кас остановился на полуслове, потом медленно закончил: …смертное тело. — Он посмотрел на Дина во все глаза, и Дин схватил его за левое крыло. За теплое, твердое, материальное, смертное крыло.

— Орел, — сказал Мак мягко, — по моему профессиональному мнению, твои крылья самые что ни на есть смертные. По крайней мере, в данный момент. И если эта жемчужинка может исцелять смертные тела и линька считается за излечение — что, в общем-то, логично… то тебе определенно стоит попробовать.

Кас молча смотрел на них.

Последовала долгая тишина.

Роджер поднялся со своего стульчика в углу, забрал кружку у Сэма и сказал:

— Я пойду еще раз подогрею воду. Одну секунду.

***

— Может и не сработать, — все повторял Кас, пока Роджер не принес обратно кружку с горячей водой. — Может и не сработать. Может и не сработать. Мы можем потратить слезу впустую. Я никогда не слышал ни о чем подобном. — Теперь его крылья были крайне напряжены, сложены очень плотно. — Может и не сработать. И, Дин… Дин, я немного волнуюсь, что… Дин… — Он сидел, примостившись на краю табурета у верстака, и поднял на Дина глаза, в которых отчетливо читались тревога и страх.

— Спокойно, чемпион, — сказал Мак. — Давай просто попробуем.

Но Дин знал, о чем говорил Кас.

— Кас, — произнес он, положив руку тому на крыло. Он подошел к Касу спереди, ничуть не беспокоясь, что все смотрят. Глядя Касу прямо в глаза, Дин твердо сказал: — Все получится. Ты будешь чувствовать все то же, что сейчас. Я в этом уверен. Потому что твои чувства — это теперь неотъемлемая часть тебя. Я это знаю точно.

Кас посмотрел на него с надеждой широко распахнутыми глазами.

— Мы не узнаем наверняка, пока не случится линька, — сказал Кас. — До тех пор мы не будем знать точно…

— Кас, — прервал его Дин. — Хорошие вещи случаются. Имей веру.

Кас смотрел на него долгие несколько секунд, потом кивнул.

— Так держать, приятель, — сказал Дин, сжав его крыло. Он кивнул в сторону кружки, стоявшей рядом. — Давай, бросай туда эту радость, и начнем представление.

— Это не радость, — прошептал Кас. — И не представление. — Но он поднял руку и уронил ангельскую слезу в горячую воду. Все наклонились ближе — Дин, Роджер, Мак, Сэм (который ради этого даже поднялся на ноги) и Сара столпились над головой у Каса — и смотрели, как он смотрит в кружку. Маленькая слеза опустилась на дно горячей кружки, а потом вдруг лопнула, превратившись в сияющий серебристо-белый вихрь.

Он распространился шире, пока не заполнил всю кружку серебристо-белым сиянием. Точно такого же цвета, какого была ангельская благодать. Цвета небесного могущества.

Кас сделал вдох и поднял глаза на Дина. Он поднес кружку к губам и начал глотать серебристую жидкость, не спуская глаз с Дина.

«Я люблю тебя, — подумал Дин, крепче сжав его крыло. — Но ты ангел и должен летать».

Кас не разрывал зрительного контакта с Дином все время, пока не допил содержимое кружки.

— ОХ… — сказал он секунду спустя, опустив кружку, — ГОРЯЧО.

— Вы сказали, что должно быть горячо. Надо было охладить? — забеспокоился Роджер.

— Нет, ты все сделал правильно, — успокоил его Кас. — Вода и должна быть горячей. И на самом деле… это ничего. — Он закрыл глаза на долгие мгновения.

Потом сделал медленный вздох, и по его телу прошла дрожь. Дин почувствовал, как затрепетало его крыло, и даже словно ощутил какую-то вибрацию под своей ладонью. Как если бы что-то разлилось по крылу. Волна могущества, может быть, — поток благодати, влившейся в перья.

Все перья на мгновение приподнялись, затем снова улеглись.

Кас открыл глаза. И немедленно посмотрел на Дина.

И улыбнулся.

— Я все чувствую по-прежнему, — сказал он тихо. — Все.

Дин улыбнулся ему в ответ, и узел у него внутри ослаб. Он верил в Каса, конечно… но испытал чрезвычайное облегчение, увидев, как Кас ему вот так улыбался. С таким очевидным любящим светом в глазах.

— Это могущество, Дин, ты был прав, — продолжил Кас, снова на миг закрыв глаза. — Но совсем чуть-чуть. Я его чувствую, но его очень мало. И близко недостаточно для линьки. Но если я использую и остальные слезы… этого может хватить. Этого может как раз хватить.

— Тогда не расходуй могущество больше ни на что, — велел Дин. — Начиная с текущего момента. Никаких исцелений, никакой магии — ничего такого. И вообще я, пожалуй, не дам тебе остальные слезы, пока не подойдет время линьки.

— Может, я еще пару молитв могу добавить для верности? — предложил Сэм. Все повернулись к нему, и он покраснел. — Просто подумалось, — начал оправдываться он. — Может, это и глупость.

Кас посмотрел на него и улыбнулся.

— Это может помочь, Сэм. Я буду признателен.

***

«Наконец дома, — подумал Дин. — Наконец мы дома». После теплого прощания и еще одного длинного дня за рулем они наконец прибыли в бункер.

Дин был немного удивлен тем, насколько иначе ощущался бункер, когда они таскали вещи из гаража, Сара и Кас бегали туда-сюда, занося сумки и не позволяя Дину и Сэму ни с чем помогать. Вскоре Сара и Кас уже углубились в дискуссию о том, сколько салата и сколько пирогов нужно для первого полноценного ужина дома, а Дин тем временем отправился осмотреть бункер.

Наконец дома. Теперь бункер и правда ощущался как дом. Когда-то это было не так. Когда Дин и Сэм только нашли его, эти странные пыльные коридоры казались годным, даже довольно полезным, но лишь временным укрытием. Чьим-то чужим местом. Очередным окопом на поле битвы, очередным портом в шторм… лишь одним из бесконечной вереницы временных портов в бесконечную череду штормов.