Кастиэль был здесь.

Несмотря на ранний час и усталость, это было самое приятное пробуждение за многие месяцы.

Дин молча смотрел на Каса какое-то время, потом поднял голову и легонько поцеловал его в щеку. У Каса расширились глаза.

Через мгновение он неуверенно улыбнулся, и Дин улыбнулся ему в ответ.

И потом изо рта Дина вырывался широкий зевок. «Ладно, признаю, еще чуть-чуть поспать было бы неплохо», — подумал он, еще раз потрепал Каса по щеке и взглянул на небо снаружи, пытаясь определить, который час. Луна еще светила ярко, но небо над восточными холмами начало светлеть.

— Который час? — спросил Дин.

Кас проследил его взгляд и поднял голову, глядя в окна.

— А… да, — произнес он. — Полагаю, сейчас около пяти тридцати утра. Что означает, ты спал всего четыре часа. Тебе, наверное, стоит поспать еще. Прошу прощения, что разбудил тебя. — Он отодвинулся на свою половину матраса (при этом оставив крыло протянутым поверх Дина) и сказал: — Ты отдыхай, Дин. Я буду вести себя тихо.

Дин похлопал его по крылу и закрыл глаза. Оставив руку на крыле.

Но теперь Дин не мог уснуть. Восточное небо посветлело еще, Мэг шевелилась в ногах у Дина… и Кастиэль был рядом.

Кастиэль был здесь.

Дин снова повернул голову, чтобы посмотреть на Каса исподтишка, пока он не видит. Вот только Кас подглядывал за Дином в этот же самый момент.

Кас, похоже, не ожидал встретиться взглядом с Дином: он немедленно отвел глаза, прочистил горло и сказал:

— Давай тогда поспим еще немного.

— Да, — согласился Дин. — Еще чуть-чуть. Так будет легче ехать.

Кас кивнул, явно притворно зевнул и закрыл глаза.

Дин продолжил наблюдать за ним.

Пять секунд спустя Кас приоткрыл один глаз и посмотрел на Дина.

Дин засмеялся бы (Кас выглядел непередаваемо мило, когда пытался подглядывать за ним так, одним глазом), вот только вид у Каса был встревоженный. Дин в конце концов задумался, почему Кас вообще проснулся в такую рань, проспав всего четыре часа.

— Эй, Кас… — позвал Дин, приглядываясь к выражению его лица. — Все в порядке?

— Ты точно меня видишь? — прошептал Кас, открыв оба глаза, явно и не думая спать. — Мне приснилось, что нет. И я не был уверен, сон это был, или сейчас сон.

«Ах вот в чем дело, — понял Дин. — Опять кошмары. Я мог бы догадаться». Усугубленные старой проблемой Каса: ему тяжело было отличать сны от реальности.

Дин перевернулся на бок, лицом к нему, и сказал:

— То был просто сон. А это — реальность. Я определенно тебя слышу. И вижу. Ты больше не невидимый, понял? Ты больше не в эфире. И это не сон. — Кас по-прежнему не выглядел убежденным, так что Дин добавил: — Кас, помнишь, как ты определял прошлой осенью, где сон, а где не сон? Как ты проверял, можешь ли вспомнить все предшествующие события?

— А, да, — сказал Кастиэль, кивая в подушку. — Да, это был хороший способ.

— Ну вот и скажи мне: где мы сейчас и как сюда попали? Ты помнишь?

Кастиэль прищурился, задумавшись.

— Помню. Мы в национальном заповеднике в Орегоне. Ты вытянул меня из эфира с восемьдесят второй попытки, и поцеловал, и… взял мое перо… — Тут Кас замялся и бросил на Дина очаровательно застенчивый взгляд. После чего, казалось, на мгновение потерял нить рассуждения. — Э… и… я забинтовал тебе руки, и потом мы поехали звонить Саре, но никак не могли найти эту телефонную башню, и оба устали, и я предложил остановиться. Так мы сюда попали.

— Точно. Если бы это был сон, ты бы не смог вспомнить всех этих деталей, верно? Всех предыдущих шагов на пути, приведшем тебя сюда.

Кастиэль медленно кивнул.

— Значит, это не сон.

— Не сон. Это реальность, приятель, — подтвердил Дин, сжав его плечо.

Он наконец почувствовал, как Кас немного расслабился. Дин подвинулся ближе, думая, может быть, обнять голову Каса или погладить его по лбу, чтобы успокоить. Как делал иногда, когда Кас страдал от кошмаров раньше, в бункере.

Но вместо этого Дин почему-то придвинулся ближе, чем нужно было, и сполз ниже под крыло Каса, после чего обхватил его рукой за туловище. Просто такое… облегчение было прижимать его к себе, обнимать его рукой. Чувствовать его дыхание. Дин крепко сжал Каса — лишь на мгновение, как он думал; затем опустил голову — лишь на секундочку — и позволил себе прижаться лбом к груди Каса. Только на мгновение…

Но мгновение затянулось. Дин поймал себя на том, что делает медленные, дрожащие глубокие вдохи и выпускает воздух долгими усталыми выдохами. Снова и снова. Словно веревка, давно стягивавшая его грудь, наконец ослабла.

Кас стал гладить его по волосам.

Роли каким-то образом поменялись. Дина начала мучить тревога: не слишком ли он пристает к Касу? Может быть, нужно сделать над собой усилие и не цепляться за него совсем уж отчаянно, а вести себя немного более собранно, спокойно и сдержанно? К тому же Дин пока даже не прояснил вопрос с физической близостью. Насколько Кас вообще был готов к близости? Ему очевидно понравилось целоваться вчера, но входили ли в программу и утренние нежности? А что если эти нежности потянут за собой… что-то еще? Что вообще подразумевал этот подарок пера?

— Эй, — произнес Дин, чувствуя, что нужно прояснить хотя бы часть. — Слушай, Кас. А я должен что-нибудь делать с твоим пером? Я же не знаю, как принято.

Он заставил себя оторваться от Каса, вынул перо из-под подушки и поднял его, чтобы перо было видно им обоим в предрассветных сумерках.

— Я храню его под подушкой уже неделями. Это позволительно?

— Я видел, — ответил Кас. — Мне понравилось. Мне это очень понравилось. — Он задумчиво добавил: — Хотя я понятия не имею, что это означает.

Дин усмехнулся и объяснил:

— Если ты кладешь что-то под подушку, ты как бы хочешь, чтобы эта вещь оставалась с тобой, даже когда ты спишь. И хочешь иметь к ней доступ сразу, как проснешься. — В качестве иллюстрации он привел пример: — Скажем, я пистолет раньше держал под подушкой. Чтобы можно было его быстро схватить в случае нападения.

— А… то есть… ты хочешь схватить перо, если на тебя нападут? — спросил Кас, нахмурившись.

— Э… Нет, ну, может быть, это не лучший пример. Пистолет — это особый случай: оружие должно быть рядом. Но перо я держу рядом скорее потому, что… ну, мне так нравится.

— Пистолет — пожалуй, оружие лучше, чем перо, — заметил Кастиэль.

— Д-да, — согласился Дин. — Это я знаю…

— Полагаю, пером можно ткнуть кому-нибудь в глаз, — сказал Кас, размышляя. — Если этот кто-нибудь будет стоять неподвижно. Но в целом я бы рекомендовал хватать пистолет, а не перо.

— Да… верно, — ответил Дин рассеянно, воображая себе, как в комнату врывается демон и послушно встает, пока Дин прицеливается пером Каса ему в глаз. — Я это учту, спасибо. Я только хотел сказать, что держать что-то под подушкой — хорошо. И на самом деле я пытался спросить, не воспрещается ли это? То есть… когда ангел принимает чье-то перо, что он с ним обычно делает?

— Ну, тут нет жестких правил, — ответил Кас. — И как человеку тебе дается свобода. Но по традиции его хранят в надежном месте. Охраняют, берегут. В конце концов, когда ангел заканчивает линять, к нему добавляют все другие перья.

Дин задумался об этом, медленно вертя перо в пальцах. Они вдвоем смотрели, как перо отражало тусклый утренний свет. Дин спросил:

— Погоди… так ведь накопится целый ворох перьев?

Уголок рта Каса дернулся.

— Так и есть, — ответил он. Он приподнял левое крыло с Дина и провел рукой по одному из длинных черных перьев. — Маховые перья в особенности занимают много места. В прежние времена мы вили из них гнезда: использовали второстепенные перья в качестве основы и прокладывали их… — рука Каса продвигалась по левому крылу внутрь, перебирая первостепенные перья, второстепенные… пока не дошла до прорехи, где когда-то были плечевые перья.

Кас умолк. Он убрал руку с крыла и положил ее под голову.

— Потом, когда гнездо готово, оставшиеся перья сжигают в ритуальном костре, — сказал Кас, тщательно контролируя голос. — Во время линьки основная задача товарища — помочь линяющему ангелу: помочь новым перьям расти прямо и распуститься как положено, помочь каждому перу налиться благодатью. Но есть и вторичная обязанность: собрать старые перья и сохранить их… — Он замялся на мгновение, но в конце концов закончил: — Не потерять.