— ПРОВАЛИВАЙ! — взревел Дин. Кроули только рассмеялся, но в конце концов исчез, так и позируя перед воображаемой камерой и бормоча себе под нос фразы из потенциального сценария.
Исчезновение Кроули вызвало еще один праздничный салют из бенгальских огней, и Дин остался один.
Совсем один.
========== Глава 27. Заурядный день ==========
Двадцатое марта. Формально — первый день весны. Но на самом деле этот день не отличался от прочих. Не отличался от предыдущего дня, от дня до этого и дня еще раньше. Как всегда, Дин проснулся в бункере, рано — за несколько часов до рассвета, и, как всегда, он проснулся от кошмара.
Кошмары были обычным делом, конечно, но в последнее время их тематика изменилась. Теперь они бывали трех типов: сны о Сэме, сны о Касе и «комбинированные» сны.
Сны о Сэме обычно были о том жутком моменте, когда Сэм отпустил их. Обычно Дин переживал в них лишь одно это мгновение: видел, как Сэм падал. Хотя иногда после этого Дин загадочным образом телепортировался на землю и смотрел, как израненный Сэм гибнет в пламени. В самой спокойной версии этого сна (но и самой неприятно реалистичной) Дин просыпался в бункере от телефонного звонка, и оказывалось, что это калифорнийская полиция звонит, чтобы сообщить о том, что они наконец нашли в сгоревшем лесу обугленные останки.
Сон о Касе обычно основывался на последнем воспоминании о том, как Кастиэль сбросил Дина на землю: Дин видел лицо Каса, вымазанное кровью и пеплом, и эфирный туман, сомкнувшийся вокруг Каса, когда его унесло навсегда в серую мглу. Но и у этого сна были вариации: время от времени Дину снилось, как он бродит по вершине покрытой мхом горы и находит тело Каса — с переломанными крыльями и сломанной шеей, глядящее в серое небо невидящими глазами. Был и целый набор связанных с Касом снов, в которых Дин просто терял перо. Дин всегда просыпался от этих снов, в ужасе щупая рукой под подушкой (куда он клал перо каждый вечер), и всегда облегченно выдыхал, когда убеждался, что перо еще там.
И были «комбинированные» сны с участием и Сэма, и Кастиэля. У этих был более замысловатый сюжет. Например, багамская лодка шла ко дну с ними обоими на борту, или их случайно убивало торнадо, или на них падала огромная секвойя, или Фольксваген горел с ними внутри. Однажды утром Дин проснулся от очень яркого кошмара просто о том, как он, сидя в баре, случайно стер несколько фотографий на телефоне. Включая, как он запоздало понял, фотографии с Рождества, на которых Сэм смеялся над своей гирляндой из попкорна, а Кас стоял у верхушки елки с перевязанным левым крылом, свечой в руке и недоуменной улыбкой.
После этого сна Дин вскочил с кровати посреди ночи, чтобы распечатать несколько копий этих фотографий. (Теперь он носил копии в бумажнике и еще несколько спрятал в своей спальне, в библиотеке, в Импале и в Фольксвагене на всякий случай.)
Этим утром сон был про Каса. Вполне стандартный сон: просто о том, как Кас исчезал в эфире, покрытый кровью, с мокрым от слез лицом, протягивая руку к Дину. Дин пытался схватить его, но туман сомкнулся перед ним, и Кас исчез. Как всегда.
Дин проснулся один в пустой темной спальне, слыша собственный голос, зовущий Каса по имени.
Он потянулся к тумбочке и нащупал телефон, чтобы узнать время. Четыре утра. Типично.
Он положил телефон обратно и закрыл глаза, отказываясь включать свет. Правило требовало пролежать в постели до шести утра и попробовать снова задремать. Ранения быстрее заживали при полноценном сне, а травмы Дина все еще тревожили его, и пока он не поправился достаточно, он не мог отправиться обыскивать секвойный лес.
Но, конечно, заснуть снова он не смог. Сердце стучало после неприятного сна. Ощущение пера в руке всегда немного успокаивало Дина, поэтому он запустил руку под подушку и нащупал пальцами перышко. Оно было на месте, в целости и сохранности.
Дин вынул его из-под подушки и свернулся на боку, прижав перо к груди. Через несколько минут он решил, что можно позволить себе поднять перо к носу (он дозировал эти моменты) и попробовать уловить его слабый, но характерный успокаивающий аромат.
И да, Дин его почувствовал: этот соблазнительный едва уловимый аромат. Вереска и диких цветов, ветра в траве, горного воздуха…
В темноте текли минуты. «Я никогда их не найду, — думал Дин. — Я никогда их не найду».
«Нет, найду. Я их найду. Я не сдамся, я продолжу поиски».
«Я никогда их не найду».
«Нет, найду. Я не сдамся. Мне только нужен план».
Но какой план? К этому времени Дин уже перепробовал все планы, до каких мог додуматься. Он проработал планы Б, В, Г, Д и Е и был на верном пути к плану Я. Он попробовал вызвать других демонов, но никто не желал с ним говорить. Он посоветовался со всеми медиумами, которых знал: никто из них не мог связаться ни с Сэмом, ни с Кастиэлем. В момент отчаяния он поискал даже призраков Сэма и Каса при помощи спиритической доски и датчика ЭМП, с которым обследовал бункер, Импалу и Фольксваген — и ничего. Он несчетное количество раз пытался молиться Кастиэлю и вызывать его, даже добавив кольцо священного огня на случай, если это как-то поможет его удержать, — и ничего. Он даже доехал до знаменитого перекрестка в Миссисипи, чтобы попытать счастья с вызовом демона перекрестка в первоначальном месте, но появился только старый-добрый Кроули.
Кроули поприветствовал Дина беззаботным: «Прямо как в старые времена, да, дружище?» — но после этого не захотел даже смотреть Дину в глаза. Он лишь покачал головой и исчез прямо посреди просьбы Дина.
Дин пытался даже молиться Гадриилу. Это было последнее средство.
Гадриил, как ни удивительно, ответил, перезвонив Дину на мобильный вскоре после молитвы. Когда он услышал, что произошло, голос у него был искренне сочувствующий, но и Гадриил сообщил, что не мог помочь: как выяснилось, он застрял где-то в Квебеке, готовясь к «частичной линьке», чтобы сменить перья, потерянные при падении из Рая. Он сказал, что не слышал ничего от Кастиэля и не знал способа найти его или Сэма.
С тех пор Дин проводил время, ожидая, когда заживет поврежденная лодыжка (и пройдут последствия повреждения нервов в руках, и спадет температура), чтобы самостоятельно отправиться на поиски в секвойные леса. Это был план Я, и для его воплощения требовалось долго обкладывать ногу пакетами со льдом и даже консультироваться с врачами. («Избегайте стресса», — сказал ему врач в Канзас-Сити по поводу непредсказуемых эффектов от поврежденных нервов. Дин на это рассмеялся вслух.) Тем временем он монотонно прорабатывал план Ю, состоявший в том, чтобы проводить дни ожидания за исследованиями в библиотеке. Дин прилежно читал «Физиологию ангелов», а также разные другие книги: книги об ангелах, элементалях, иных измерениях, призывающих заклинаниях, заклинаниях по определению местонахождения, способах контакта и обо всем, что только мог придумать.
Все это казалось бесполезным.
И теперь Дин лежал в темноте в кровати и размышлял: «Я никогда их не найду».
«Кас думал, я знаю, что означает перо…»
«Сэм отпустил его…»
«Я их найду. Нужно только придумать план получше. Может быть, план А1?»
В шесть утра зазвенел будильник. Каким-то образом пролетели два часа, пока Дин лежал в кровати, пытаясь придумать план А1. Под дверью начал пробиваться тусклый сероватый утренний свет из потолочного окна в холле — пора было вставать.
Дин бережно отложил перо на тумбочку у кровати, включил ночник и сел. Какое-то время он сидел на краю кровати, проверяя лодыжку и пытаясь немного ее размять. Она все еще болела и была опухшей, так что двигать ею было на удивление трудно, как будто она отвердела от холода. По крайней мере, поврежденные нервы в руках не слишком беспокоили Дина этим утром.
«Не могу больше даже охотиться, — подумал Дин, встряхнув руками и расправив пальцы. — Не могу бегать, едва могу ходить, не могу ничего сжать, не могу даже пистолет прямо удержать. Просто инвалид какой-то…» Но сегодня нервы не докучали ему сильно. Иногда держать предметы было просто болезненно, но сегодня он ощущал лишь периодические покалывания в одной руке. Дин размял руки еще пару раз, думая: «Ну что ж, значит нет повода не встать. Пора вставать».
