Запарковав автобус, Дин первым делом спустился, хромая, в подвал, чтобы перерисовать дьявольскую ловушку, просто на всякий случай. Он тщательно прошелся по каждой детали свежей краской, следя, чтобы линии были четкими и сплошными. Для этого пришлось неуклюже поползать по полу (что оказалось на удивление болезненным занятием — нога в области лодыжки по-всякому гнулась), но Дин справился.

Потом он добавил дополнительных оберегов на стены и дверь — для верности.

И поплелся наверх, ждать, пока высохнет краска.

Ему предстояло убить пару часов. За это время имело смысл подготовиться к следующей поездке. К поездке за Сэмом и Кастиэлем, в которую Дин собирался отправиться следующим утром — как только Кроули сообщит, где они.

Он осмотрел Фольксваген. По дороге домой стало ясно, что автобус пострадал сильнее, чем сначала показалось. Вдобавок к вздувшейся краске вылезло множество других проблем, возникших не только в результате пожара, но и в результате той ужасной гонки между падавшими деревьями. Пара стекол треснула, два фонаря оказались разбиты зацепившей их веткой, и весь двигатель был забит сажей и едва не перегревался (из вентиляции шел горячий воздух). Подвеска тоже приняла на себя сильный удар во время того памятного инцидента, когда автобус накренился на двух колесах.

Может быть, стоило взять Импалу?

Дин подошел к Импале. Она была пыльная. Невероятно! Недопустимо! Импала была пыльная! Дин любовно протер кузов влажной тряпкой, пока машина не засияла как обычно, потом сел на водительское сиденье и положил руки на руль.

Господи, как же хорошо было вернуться в Импалу…

Дверь гаража была открыта, и Дин в конце концов вывел Импалу на улицу. Просто на небольшую прогулку, пока обдумывал, что делать дальше.

Он промчался по длинному пустому канзасскому шоссе, опустив стекло и позволив ледяному ветру проветрить салон. Ощущение было фантастическое: эта скорость, эта мощь! Как Импала нетерпеливо рвалась вперед по первой же команде! Вот что Дин должен был водить: машину отца… Детку.

Но потом Дин взглянул на пустое пассажирское место, и его вдруг посетило воспоминание. Это было воспоминание многолетней давности — о Кастиэле после его первой неудачной попытки разыскать Бога, после того уморительного визита в бордель и конфронтации с Рафаилом. Сразу после этого Кас поехал с Дином в Импале. С Сэмом отношения тогда были натянутые, и Сэм занимался чем-то отдельно, так что Кас сидел спереди. Прямо тут, на пассажирском месте.

«Должно быть, ему хотелось иметь друга, — подумал теперь Дин, взглянув на пустое сиденье. — Должно быть, ему хотелось с кем-то поговорить».

Ведь с чего бы иначе Касу ехать в Импале? В тот момент Дин не слишком об этом размышлял, но теперь он вдруг подумал, что для Каса было довольно необычно вот так присоединяться к Дину в поездке. Ведь у него тогда были крылья. Дальнейших планов с Дином у Каса тогда не было, и он легко мог бы улететь туда, куда ему было надо.

Но вместо этого он поехал с Дином.

Кас тогда спросил Дина о Сэме. И Дин ответил, как идиот, что любит быть один.

Кас исчез моментально. Оставив Дина одного, как Дин и попросил.

Прямо как сейчас. Пустая Импала: ни Кастиэля, ни Сэма.

Пустая Импала.

Поездка вдруг перестала быть захватывающей.

«И крылья Каса по-прежнему не поместятся, — подумал Дин, глядя на пустой салон. — Если я буду в Импале, когда найду Каса, я не смогу забрать его домой. Его крылья не поместятся».

Он резко развернулся и поехал назад к бункеру, где завел Импалу в гараж. Он вылез из машины, любовно похлопал по ее крыше и накрыл брезентом, чтобы защитить от пыли. Позже, когда Кас и Сэм вернутся, Дин придумает, как модифицировать Импалу, чтобы крылья Каса помещались. Позже. Не сейчас… Сейчас главное было вернуть Сэма и Каса домой целыми и невредимыми. И крылья Каса должны были помещаться.

Дин вернулся к Фольксвагену.

***

Он потратил какое-то время на то, чтобы составить список проблем с Фольксвагеном, долить охлаждающую жидкость, заменить воздушный фильтр (весь забитый сажей) и лампочки в фонарях. Потом он окинул критическим взглядом вздувшуюся почерневшую краску. Повреждения очень бросались в глаза.

Дин подошел ближе, потрогал краску пальцем и отколупнул несколько обгоревших ошметков. Они отошли широкими пластами, и Дин с удивлением увидел, что под голубой краской проглянул другой цвет. Когда-то автобус был светло-коричневым. Он был перекрашен в голубой цвет позднее.

Светло-коричневым… Этот цвет казался знакомым… Светло-коричневый микроавтобус Фольксваген… Где-то Дин такой уже видел…

Определенно видел.

Дин схватил костыли и поспешил в библиотеку, к оставленному там лэптопу. Через несколько минут он уже получил всю историю автобуса по номеру VIN. Автобус прошел через нескольких владельцев в Небраске, но оказалось, что в первый раз он был продан здесь, в Канзасе. В Канзасе у него была даже пара владельцев.

Один из которых купил автобус в Лоуренсе в мае 1973 года. У дилера под названием Рейнбоу Моторс.

Глядя на запись в базе данных, Дин вдруг вспомнил.

Лоуренс, Канзас. Апрель 1973 года. Это ведь тогда молодой Джон Винчестер осматривал ассортимент подержанных машин у дилера Рейнбоу Моторс и как раз собирался купить светло-коричневый микроавтобус Фольксваген. Пока мужчина, которого он встретил в закусочной тем утром, не уговорил его вместо этого обратить внимание на стоявшую рядом Шевроле Импалу.

Дин какое-то время сидел, уставившись в отчет об истории автомобиля, потом закрыл лэптоп, доковылял обратно в гараж и положил руку на дверь Фольксвагена. Он обошел автобус кругом, проводя рукой по его бокам, думая: «Не могу поверить. Тот самый автобус, который чуть не купил отец… Мы с Сэмом могли бы вырасти в этом Фольксвагене вместо Импалы».

Может быть, автобусу суждено было оказаться в их семье.

И в конце концов он нашел дорогу к ним домой. Или, во всяком случае, в семью Винчестеров. Ведь теперь он был зарегистрирован на имя Кас Т.Л. Винчестер.

И Кас Т.Л. Винчестер его обожал. Кас Т.Л. Винчестер непременно захочет его перекрасить.

Похоже, этому дню суждено было стать днем покрасочных работ. Дин заклеил все окна и хромированные молдинги автобуса и провел следующий час, соскабливая с него вздувшуюся краску. Потом он сел на перевернутое ведро и какое-то время смотрел на автобус, взвешивая варианты цвета. Выбор, на самом деле, был очевиден.

Черный. Блестящий черный. Как у Импалы, конечно. Но и не только из-за Импалы. Фольксваген должен был быть черным, потому что он обгорел, как однажды обгорели крылья Каса. Автобус обгорел, пока Кас снова пытался вынести Дина из огня.

Кас сказал, что носил черные перья как «знак почета». Так что Дин покрасит автобус в черный цвет. И приедет за Касом на автобусе цвета его великолепных маховых перьев.

***

Перед покраской Дин решил вытащить все из автобуса, чтобы случайно не запачкать ничего каплями краски. Матрас, одеяло, подушки… и вещи Сэма и Каса.

Дин вынул сумки их обоих, свалив их на верстак в гараже и стараясь ни на чем не задерживаться, затем вытащил коробку с книгами Сэма. Сара неплохо прибрала все в салоне за то время, что автобус был у нее: книги были аккуратно выставлены в маленькой коробке. Но когда Дин поставил коробку на верстак и просмотрел ее содержимое, он с тревогой заметил, что «Физиологии ангелов» среди книг не было. Наморщив лоб, Дин снова перебрал книги. Он намеревался взять «Физиологию ангелов» с собой в поездку. Собирался наконец прочитать ее всю от корки до корки. Во-первых, ему пришло в голову, что старина Кнут Шмидт-Нильсен мог обладать какой-то информацией о том, как можно связаться с потерявшимся ангелом. Или как помочь ангелу полинять, или управлять полетом. Или хоть о чем-то полезном. О чем-нибудь. Сэм, конечно, уже прочитал всю книгу… Но Сэм отсутствовал (временно).

И может быть — может быть, — Шмидт-Нильсен написал что-нибудь о том, что означает, когда ангел предлагает тебе перо.