Полковник Манг улыбнулся:

– Мне гораздо больше нравилось, как здесь было в семьдесят пятом.

– Не сомневаюсь. Но теперь новый мир и наступает Новый год.

Он не ответил и спросил:

– Вы рассказали вашему знакомому мистеру Стенли о своих планах поездок?

– Да.

– Отлично, – улыбнулся Манг. – Значит, если с вами что-нибудь произойдет в пути или вы не объявитесь в Нячанге, в Хюэ или в "Метрополе" в Ханое, ваше посольство и полиция объединятся и станут наводить справки.

– Я не собираюсь подвергать себя опасностям, но если что-нибудь произойдет, наше посольство в курсе, с кого начинать наводить справки.

Полковнику Мангу, казалось, нравилось обмениваться скрытыми угрозами и контругрозами. Прежде он оценивал меня одним образом, но постепенно заподозрил, что мы с ним коллеги. Я со своей стороны не сомневался, что полковник Манг стоял на несколько ступеней выше обычного офицера иммиграционной полиции. А эту крысиную дыру позаимствовал в отделе С, где было полно молодых туристов и плакатов с изображением презервативов. Его настоящий дом находился в отделе А или В; отдел С служил всего лишь прикрытием – сбивал с толку подозреваемых, лишал их настороженности. Зато посольство и Карла больше интересовала моя информация о госбезопасности или внутренней полиции, а не об иммиграционной.

Во всем этом проглядывалась некая ирония и симметрия: я никогда не служил поваром, а полковник Манг не состоял в иммиграционной полиции. И ни один из нас не претендовал на премию за лучшую актерскую роль.

– Полковник, – сказал я, – мне надо возвращаться в "Рекс", иначе я рискую не уехать. Спасибо, что потратили на меня время и дали ценные советы.

Он сделал вид, что не расслышал. И, взглянув на счет, спросил:

– Дорогой ужин. Вы были один?

– Нет.

Больше он не задал никаких вопросов и не попросил денег. Взял листок дешевой бумаги, что-то на нем написал, извлек из стола резиновую печатку и приложил к бумаге.

– Будете показывать это в иммиграционной полиции, куда бы ни приехали. – Он подал мне листок, мой паспорт, визу и другой квадратный листок с буквой "С", только желтый. – Это пропуск. Отдадите при выходе. – Он улыбнулся и добавил: – Не потеряйте, мистер Бреннер. Иначе вы никогда не выйдете из здания.

У полковника Манга было убогое чувство юмора, но он по крайней мере старался шутить.

Я встал и кивнул:

– Было очень интересно, но не смею дольше задерживать.

Он пропустил это мимо ушей.

– Если надумаете отклониться от плана, немедленно сообщите в ближайшее отделение иммиграционной полиции. Всего доброго.

– Благодарю, что вернули в номер мой маленький сувенир, – напоследок ляпнул я.

– Это все, мистер Бреннер, – оборвал меня Манг.

Но я не устоял и сказал:

– Чак мунг нам мой.

– Уходите, пока я не передумал.

Ни один из нас не желал такого оборота событий, и поэтому я ушел.

За дверью конвоира не оказалось, и я самостоятельно двинулся по коридору. В вестибюле отдал часовому желтый пропуск, и тот кивнул на дверь:

– Проходите.

Министерство общественной безопасности оказалось плохим подобием оруэлловского министерства любви, но в нем ощущалась власть полиции, чувство накапливаемого десятилетиями страха и унижения во время допросов – кровь, пот и слезы.

Я вышел из здания на солнце. Как и предсказывала Сьюзан, такси поблизости не оказалось. Пришлось пройти целый квартал, прежде чем я сумел поймать машину. Забрался на сиденье и сказал:

– Отель "Рекс".

И пока мы ехали, стал рассматривать записку, которую дал мне полковник Манг. Она состояла из одной длинной фразы на вьетнамском языке, кроме моего имени и фамилии. И еще я узнал слово "ми" – американец. Полковник расписался полным именем – Нгуен Куй Манг, а далее следовало его звание – дай-та. Кругом одни нгуены. На красной печати было тоже много слов и среди них – фоне кван ли нгуой нгоай. Я положил бумагу в карман – то еще положение: приходится таскать писульку из их полиции.

Шел десятый час, и через несколько минут я возвратился в "Рекс". Сьюзан сидела в вестибюле и смотрела на дверь. На ней были свободные брюки, кроссовки и бежевая рубашка с закатанными рукавами. Завидев меня, она встала и быстро пошла навстречу, словно мы любовники и спешили на свидание.

Но никто из нас не хотел проявлять излишней пылкости, и мы только пожали друг другу руки – даже не обнялись и не чмокнулись.

– Ну как? – спросила Сьюзан.

– Отлично. Свободен как ветер. А что с билетами?

– Заказаны на поезд.

– Потрясающе.

– Но билет не здесь, а отправление в десять пятнадцать.

– А до вокзала далеко?

– В это время минут двадцать. Так что сказал полковник Манг?

– Учил уму-разуму.

Сьюзан улыбнулась:

– Надеюсь, вы держали свой ехидный рот на замке?

– Старался. Он утверждал, что проститутки, наркотики, караоке и вы скоро канете в Лету. Естественно, не вы лично, – добавил я.

– Вы же понимаете, если выгонят одного, то выгонят всех, – ответила Сьюзан.

– Так бы и случилось, если бы на месте полковника Манга были вы. Но у него раздвоение сознания. Я опасаюсь, как бы не дошло до нервного срыва. Но все-таки, когда доставят мои билеты?

– С минуты на минуту. Кстати, спасибо за глобус со снегом. Это мне?

– Да. Это немного, но вам и не нужно много.

– Главное – забота.

– Вот именно, – согласился я. – Кстати, мне необходимо утрясти дела со счетом...

– Все уже сделано.

– В этом не было необходимости.

– Зато мы можем выкроить время и обсудить ваш массаж стоимостью двадцать долларов. – Она улыбнулась.

– Погорячился с чаевыми, – объяснил я, и больше мы об этом не разговаривали – Полковник Манг хочет, чтобы ваш тур-агент немедленно с ним связалась. Извините, если из-за меня появятся проблемы, но он настаивает.

– Все в порядке. "Видотур" докладывает обо всем, а частные агенты – нет, если только их специально не просят. Я ей позвоню.

– Скажите, Билл пользуется ее услугами?

– Иногда. А что?

– Это он обратился по моей просьбе к турагенту. Не хотелось светить ваше имя.

– О! Ну... хорошо. Я все улажу.

– Поблагодарите от меня Билла за то, что он помог мне убраться из Сайгона. Это его умаслит.

Сьюзан ничего не ответила и спросила:

– Полковник Манг дал вам какую-нибудь бумагу или записку?

– Вот. – Я показал ей листок. – Что там сказано?

Сьюзан прочитала и вернула мне бумагу.

– Сказано: следует зарегистрировать адрес Пола Бреннера, американца, дату прибытия и убытия и средство перемещения в вашу и из вашей местности.

Я кивнул. Записка умалчивала, что все эти сведения следует сообщить в госбезопасность. Но это подразумевалось само собой.

– Регистрироваться в иммиграционной полиции – общее правило для всех иностранцев с Запада, – объяснила Сьюзан. – В дополнение к паспорту и визе следует получить разрешение на проезд в тот или иной район. Хотя в последние годы ограничений стало меньше.

– Только не для меня, – хмыкнул я.

– Получается, что так. Попробую кое-кому позвонить. Возможно, найдутся люди, которые имеют влияние на полковника Нгуена Куй Манга. – Сьюзан отошла к двери, где сигнал был лучше, и сделала несколько звонков. Терпеть не могу, чтобы другие таскали за меня чемоданы, и в личной жизни не позволяю себе ничего подобного. Другое дело задание. Задание всегда на первом месте, затем Пол Бреннер, а уж потом все остальные. Это, конечно, не относилось к Сьюзан и не должно бы касаться Билла Стенли. Не велико дело, хотя я заметил, что Сьюзан озабочена или раздражена.

Она закончила разговаривать и присоединилась ко мне.

– Ну вот, все улажено.

– Билл рад, что я дал его фамилию полковнику Мангу?

– Лучше бы дали мою.

– Вот уж нет. Не желаю, чтобы наш приятель вызвал вас на допрос и обнаружил несоответствие в моих ответах.