Тот, с кем он разговаривал в своем кабинете, был еще там или выпрыгнул в окно.

Мы все направились к двери. Первая Сьюзан. За ней Билл, Марк и Джон.

Последним в мрачноватый кабинет вошел я, и первое, что увидел, был сидящий в кожаном кресле Карл Хеллман. Он поднялся, с улыбкой пошел навстречу, протянул руку.

– Привет, Пол.

У него даже голос был, как у Карла, вплоть до акцента.

Я пожал ему руку.

– Привет, Карл.

Мы настолько разволновались, увидев друг друга, что едва могли говорить. Наконец я обрел голос.

– Какой же вы лживый двурушник и хитрожопый сукин сын.

– Рад вас видеть в добром здравии, – ответил он. – Познакомьте меня с мисс Уэбер.

– Знакомьтесь сами.

Он повернулся к Сьюзан:

– Я Карл Хеллман. Мы с вами общались при помощи факса и электронной почты.

– Рада с вами познакомиться, – ответила она. – Пол о вас очень высоко отзывался.

– Мы с ним вообще очень высокого мнения друг о друге, – хмыкнул Карл и повернулся к остальным. – Спасибо, что пригласили меня.

Он обменялся рукопожатиями с Биллом, Марком и Джоном. А я из обрывков их фраз понял, что они либо раньше никогда не встречались, либо притворялись, что не встречались, никоим образом не контачили и теперь невероятно счастливы, что встретились.

– Я прилетел всего час назад, – продолжал Карл, – даже не успел зарегистрироваться в гостинице. Так что прошу прощения, если покажусь рассеянным.

Все прекрасно поняли его белиберду.

– Могу я перекинуться с вами словечком? – спросил я.

– Конечно.

Мы вышли в гостиную, и я прикрыл за собой дверь.

– Вы меня чуть не убили, – упрекнул я Карла.

Он поднял бровь.

– Каким образом? Я никуда не отлучался из Фоллз-Черч. Кстати, вы неважно выглядите.

– Я две недели провел в настоящем аду, а последние несколько дней удирал от копов на мотоцикле.

– А как вам Нячанг? Я говорил, что был там три дня на побывке?

– Почему вы в Ханое?

– Меня просили приехать.

– Зачем?

– Чтобы выслушать ваш отчет здесь, а не в Бангкоке.

– С какой стати?

– Они очень волнуются.

– Пусть отчитывается Сьюзан. Она скорее всего работает на ЦРУ.

– Гм... сложилось впечатление, что вы с ней сильно подружились, и у них появилось желание выслушать вас здесь и теперь.

– Иными словами, они хотят знать, на чьей я стороне.

– В том числе.

– Могу я предположить, что вы знаете, в чем дело?

Он заметил кофеварку, налил себе кофе и, в свою очередь, задал вопрос:

– Как вы полагаете, я могу здесь курить? – И, не дожидаясь ответа, зажег сигарету.

– Карл, вы знаете, в чем дело?

Он выдохнул дым и ответил:

– Я первым узнал, в чем дело. Когда письмо Тран Ван Вина попало ко мне на стол, я стал раздумывать, кому поручить расследование. Но чем больше вчитывался в текст, тем сильнее просыпался во мне интерес. И в конце концов я поручил расследование себе. Я изучил армейские досье, личные дела и боевые отчеты подразделения и установил личность убийцы. Как вы и предполагали в Вашингтоне, это было простое занятие – следовало только сузить круг подозреваемых из тех, кто служил в Куангчи в феврале шестьдесят восьмого года. Лейтенант Хайнс из состава военных советников был убит в бою седьмого февраля. Его имя есть на Стене. Потом я наткнулся на капитана Эдварда Блейка и, естественно, понял, что скорее всего обнаружил нечто чрезвычайно важное. Капитан Блейк был командиром Уильяма Хайнса и, я думаю, единственным американским офицером Первой кавалерийской в чине капитана в ближайшем его окружении. Но в этом следовало убедиться. Хотя мы до сих пор не уверены наверняка.

– Я уверен.

– Не упорствуйте. Нельзя обвинить человека в убийстве на основе хрупких косвенных улик.

– Никто его не будет обвинять. Вы его будете шантажировать, но позволите стать президентом США.

Карл осмотрелся в поисках пепельницы и переменил тему:

– А она красива.

– Вы ее не видели в семь утра с похмелья.

– Все равно, вероятно, красива. Мистер Стенли в отчаянии?

– Скорее чувствует облегчение.

– Ах вот как, – улыбнулся Карл и стряхнул пепел в цветочный горшок. – Мне тоже показалось, что эта женщина не из тех, с кем легко справиться. Даже вам.

– Это комплимент?

– Я надеюсь. Так вот, я только что приехал и ничего не знаю, кроме того, что рассказал мне посол.

– А что он вам рассказал?

– Только то, что ему известно. А именно, что рассказал ему Стенли: вы расследовали убийство времен войны. И добились успеха. Это правда?

– Смотря как понимать успех.

– Вы нашли Тран Ван Вина?

– Я его нашел. В деревне Банхин.

– Он сохранил какие-то военные сувениры?

– Сохранил.

– Теперь они у вас?

– Как поживает Синтия?

Карла не смутила резкая перемена темы беседы.

– В порядке и шлет вам свою любовь. Она расстроена, что вы изменили планы относительно Гавайев, но теперь мне понятно почему.

– Не стройте предположений на основании хрупких косвенных улик.

– Никогда этим не занимаюсь. – Карл отпил кофе и снова стряхнул пепел в цветок. – Мистер Стенли поставил в известность посла, что вы нарушили некие правила перемещения по стране и в связи с этим были вызваны на допрос. Это так?

– Так.

– Насколько серьезными были нарушения?

– Я убил двух полицейских и двух солдат.

Карл не был ни шокирован, ни расстроен.

– Надеюсь, у полиции нет доказательств?

– Теперь это не имеет значения.

– Согласен. У меня сложилось впечатление, что посол не особенно рад, что ему придется вас приютить. Но зато он предвкушает компанию мисс Уэбер.

– Могу себе представить почему.

– Нам надо вытащить вас из страны, прежде чем правительство обнаружит, что вы в резиденции, и потребует выдать вас полиции.

– Какое правительство?

– Разумеется, ханойское. У вас развилась мания?

– Нет. Но я уверен, что некоторые люди в Вашингтоне намерены меня убить.

– Если таковые имеются, то они не в Вашингтоне, а здесь. И первый из них – мистер Стенли. Но не по тем причинам, о которых вы думаете.

– Карл, в данный момент я не способен оценить ваше извращенное чувство юмора. И к тому же зол на вас.

– Когда-нибудь еще поблагодарите меня. Я вижу, вы сбросили вес. Плохо питались?

– Послушайте, полковник, я хочу выбраться отсюда самое позднее завтра к вечеру. У меня предотъездный мандраж и отвальная трясучка. Бьет?

– О, мне прекрасно знакомо это чувство. Как вы считаете, мне стоит съездить в Кучи и Хуанлок?

– Почему бы и нет, раз вы здесь? Я хочу, чтобы Сьюзан уехала со мной.

– Это не моя проблема.

– Теперь ваша.

– Я узнаю, что можно предпринять. Это полковник Манг – причина ваших неприятностей?

– У меня много причин неприятностей, но он – самая явная. И хотя бы не скрывает этого.

Карл не обратил внимания на подтекст моих слов.

– Где теперь этот человек?

– В десяти минутах езды отсюда; мы со Сьюзан сегодня вечером провели неприятный час в штаб-квартире гестапо.

– Пол, но если он вас отпустил, значит, вам не о чем особенно тревожиться.

– Это долгая история. Нам не стоит слишком надолго отлучаться из кабинета.

– Почему?

– Карл, взгляните на меня. Присмотритесь как следует. У меня что, слишком глупый вид?

Он подхватил игру и уставился на меня.

– Нисколько. У вас вполне умное лицо. Даже слишком умное.

– Почему вы поручили мне это задание?

– Потому что вы лучший, кто у меня есть.

– Это так. Но я не лучший для этой работы.

– Возможно. Однако у меня пытались отобрать это дело, и я хотел произвести впечатление своим лучшим агентом.

– Кто пытался?

– Не важно.

– Карл, что вам до всего этого?

Он предвидел этот вопрос.

– Только сознание хорошо выполненной трудной работы.

– Вы пригласите отметить ваше повышение?

– Конечно.

Я пристально посмотрел на него.